Зачем это Путину?
Вопрос "Что дальше?" повис над российской политической системой еще в прошлом году, почти сразу после подписания Минских соглашений. Сирия выиграла время, подправила имидж, но не сняла этот вопрос с повестки дня. Кланы, группки, временные союзы внутри элиты, не имея ориентира в виде магистрального вектора движения системы, заданного из Кремля, перешли в состояние войны всех против всех. Экономический кризис придал этой войне дополнительный импульс. В результате вал уголовных дел, войны компроматов, загадочные смерти юристов и бизнесменов, окормлявших бульдогов из-под пресловутого ковра, и даже одно громкое политическое убийство.
Константин Гаазе.facebook.comВ прошлом году президент Владимир Путин еще был готов мириться с таким положением дел. Но накануне выборов, накануне больших перемен, которые начнутся уже этой осенью, такое состояние из рискованного, но допустимого превратилось в опасное и неприемлемое. Именно поэтому он в буквальном смысле слова за сутки перетряс весь российский силовой блок, решая несколько важных политических и управленческих задач, которые, конечно, связаны друг с другом, но не напрямую, а скорее через некоторую неочевидную внутреннюю логику.
Причем здесь Шойгу?
Главным политическим – и в аппаратном, и в рейтинговом смыслах этого слова – бенефициаром Крыма, войны на Украине и сирийской кампании стал министр обороны Сергей Шойгу, если, конечно, вывести за скобки фигуру самого президента РФ. Шойгу (вместе с министром иностранных дел Сергеем Лавровым) – самый известный министр российского правительства. Вероятно, слово "известный" в данном случае тождественно или почти тождественно слову "популярный". Поэтому Шойгу – очень важная часть уравнения, которое сейчас решает президент.
Шойгу – фигура загадочная: одни говорят, что политических амбиций у него нет и не было. Другие говорят прямо противоположное: Шойгу – руководитель сталинского типа, и он хочет в политику, просто ждет верного случая. Так или иначе, тот факт, что Шойгу – чужак для всех кремлевских групп, начиная от пресловутой "семьи" и заканчивая старыми и новыми "питерцами", превращает его в потенциальную угрозу для Кремля.
Создание Национальной гвардии – это способ решить политическую "проблему Шойгу", устранить препятствие между банком военных должностей и военной силой и президентскими желаниями. Говоря другими словами, вновь созданная Нацгвардия – это армия президента в прямом смысле этого слова. Армия, которой можно пользоваться без посредников в виде министра обороны и в виде конституционных норм о применении ВС. Именно поэтому Нацгвардию возглавил телохранитель и адъютант президента Путина Виктор Золотов, получивший в конце прошлого года такое же, как у Шойгу, звание генерала армии. Золотов – человек, связанный с Путиным совершенно другими отношениями, это в каком-то смысле анти-Шойгу, противовес популярному и подчас слишком самостоятельному министру.
Как изменится расклад сил?
Нацгвардия кардинально меняет баланс сил между ведомствами со звездочками. До ее появления полицейские, то есть сыскные, оперативные функции были слиты с силовыми, охранными в широком смысле этого слова. Теперь они разделены: ФСБ, МВД и СК могут и должны вести оперативную работу, возбуждать уголовные дела и так далее, но больше не имеют своих "мускулов". ФСБ пока оставили Погранслужбу, но к спецподразделениям Внутренних войск ФСБ больше не имеет касательства, как не имеет к ним касательства и МВД. Смысл этого хода – появление новой аппаратной и юридической конструкции, в рамках которых главы ФСБ и МВД больше не могут и следить, и подавлять: их силовые возможности ушли к другому персонажу. Каждый большой оперативный кейс в момент, когда для его развития потребуется грубая сила – прикрытие, оперативная группировка и так далее, – будет выноситься на рассмотрение президента, который сам решит, можно ли чекистам или полицейским занять у него немного "силы" или нет.
Последний, и важный пункт в списке причин появления нового силового субъекта – проблема, о которой в начале прошлого года первым заговорил Глеб Павловский: две самостийные и никому не подчиняющиеся армии внутри России. Одна – из сотрудников разномастных ЧОПов и охранных агентств, другая – почти 10 млн простых и непростых российских мужиков, имеющих на руках легальные стволы, по преимуществу в виде охотничьего оружия. В этом смысле передача Нацгвардии и функций лицензирования ЧОПов, и контроля за оборотом оружия в стране в целом – не случайность. Президент при посредничестве своей армии выходит на рынок негосударственного насилия в качестве главного контролера и арбитра.
Что дальше?
Восстановление баланса и реструктуризация активов – вот что такое нынешняя реформа силовиков, выражаясь языком бизнеса. Путин убирает токсичные и рискованные фигуры, меняет распределение силовых полномочий, перетягивая лично на себя ту их часть, которая будет иметь решающее значение в ближайшие два года. Что дальше? То же самое, только в гражданской сфере: административная реформа в правительстве и ведомствах без звездочек, новая экономическая повестка, выборы и "слепая зона": поздняя осень этого года, когда, вероятно, и будут сделаны какие-то резкие политические шаги, если такой план действительно существует.
Не пытаясь угадать, что именно произойдет осенью, можно подняться над ситуацией и попробовать схватить ее смысл в чуть более широкой исторической перспективе. К власти и большим деньгам постепенно приходит второе поколение путинской элиты – условные дети, от Алексея Дюмина до Патрушева-младшего. При этом отцы заняты старыми долгами и расчисткой шкафов со скелетами, созданием системы личных гарантий и вопросами мира, ибо детям нельзя оставлять в наследство войну и хаос. Конечный пункт этого долгого и непростого процесса – процесса трансферта власти от одного поколения элиты другому – передача высшей власти в стране. Которая уже была успешно отрепетирована восемь лет назад, весной 2008 года.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
