Алтайский край не смущает
— Представители оппозиции на недавно прошедших выборах общались с людьми о тех же проблемах, о которых намерены говорить и вы. Большого успеха, победы им это не принесло.
— Многие политики на всех выборах говорят одно и то же. Но кто-то ведет политическую работу, а кто-то нет. Мы ее ведем, невзирая на мелкие неприятности. Мы считаем, что наша программа представляет интересы жителей Алтайского края. Мы будем с ними работать, а не просто критиковать, как многие либеральные и нелиберальные политические партии.
— Как именно вы будете работать?
— У нас достаточно большое количество волонтеров. Нет ни одного политика, ни одной политической партии, у которых будет столько волонтеров. Они будут работать бесплатно, заниматься агитацией, как и положено. А как? Так и делается политика. Я буду приезжать и убеждать вас, а они будут убеждать других людей, соседей, делать поквартирные обходы, распространять листовки и т.д. Традиционные политтехнологи, которые продают свои сетки партии, не знаю, "Единой России" или КПРФ, наверняка берут деньги за 10 тыс. агитаторов, на 9 тыс. крадут, а оставшаяся тысяча — это бабушки, которые квартиры обойдут. Я думаю, что наш волонтер стоит 100 платных агитаторов.
Я хочу сказать, что нас не смущают регионы типа Алтайского края. Наоборот, мы видим здесь перспективы. Многие в Москве говорят: давайте работать в Москве и Питере, а в Алтайском крае нам все равно ничего не светит. Но я считаю, что именно здесь у нас находятся перспективы. Да, меня здесь мало кто знает. Но именно в этой неузнаваемости и заключается огромный потенциал. К марту 2018 года я должен стать не просто узнаваемым, но и получить поддержку людей.
— У нас люди не очень-то доверчивы, особенно к приезжим. А возможность пожаловаться у них была в ходе предвыборных кампаний в прошлом году. Всю проблематику кандидаты от самых разных партий подняли тогда. Чем таким особенным вы собираетесь завоевать жителей края?
— Действительно, в регионах, и Алтай тут славится, не любят заезжих и никому не верят. Для этого и открывается штаб. И в нем работают местные люди. И опираемся мы в основном на местных. И мы будем пытаться показывать результаты нашей работы. Фонду по борьбе с коррупцией есть что показать. Познакомившись с итогами нашей работы, никто не будет сомневаться, что мы ее умеем делать. Мы понимаем, что такое коррупция и знаем, как с ней бороться. Моя политическая позиция в течение многих лет не менялась. Я считаю, что могу убедить людей. Вопрос в том, как мы до них дойдем. Мы надеемся, что комплексно: через наших волонтеров, нашу работу, расследования. Да и нельзя говорить, что на Алтае особенно недоверчивые люди. Где живут простофили? В Москве, что ли? Просто здесь это, возможно, чуть ярче выражено. Будем работать.
Привыкли, что можно ничего не делать
— Сейчас у вас волонтерское движение сосредоточено в Барнауле и Бийске — двух крупнейших городах края. Но наш регион, в отличие от многих других сибирских, густонаселен, имеет большое число муниципалитетов, у нас много сельского населения…
— Я понял вопрос. С этим связана чисто техническая вещь. Та система штабов, которую мы разворачиваем сегодня, нужна для того, чтобы на первом этапе собрать подписи. В нашей ситуации мы все подписи должны собрать заранее, каждую проверить. Возможно, мы проведем тестовый, тренинговый сбор подписей, чтобы в час икс у нас все это прошло идеально за две недели. Для этого мы сейчас открываем по штабу в каждом регионе. Алтайский край — один из немногих, где мы открываем сразу два штаба. Таких регионов всего пять или шесть. Алтайский край полицентричен. Когда дело дойдет уже до агитации, до прямой избирательной кампании, штабов, конечно, будет больше.
— Уже сейчас вы конкурируете как-то со своими потенциальными соперниками? Сталкиваетесь с ними или их интересами в регионах?
— Мое столкновение с кандидатом Путиным идет постоянно. Что касается остальных, то это интересно. Кто будет участвовать в выборах? Зюганов, Явлинский, Жириновский. Миронов то ли заявил, то ли нет. Мне нужно открыть 77 штабов, и это только крупнейшие города. Если я в день буду открывать по штабу, мне нужно будет ездить два месяца. Я понимаю, что до выборов еще год, но нас уже поджимают сроки. Что делают все остальные?!
— У них есть региональные отделения партий.
— Все эти региональные отделения — это же все фикция, эфемерные такие штуки. Для выборов ты должен ездить, встречаться, давать пресс-конференции. Я не понимаю, как все остальные ведут избирательную кампанию. И я говорю, что мы получим успех, потому что мы ведем кампанию не так, как все привыкли за 17 лет. А все привыкли, что можно не делать ничего. Что кампания заключается в том, чтобы за месяц до выборов на телевидении проходят три раунда дебатов, которые никто не смотрит. И все.
— А вы будете участвовать в дебатах?
— Конечно.
— Планируете ли вы еще приехать в регионы Сибири, в том числе и в Алтайский край до выборов?
— Конечно. Думаю, неоднократно. В центральной России, в основных городах народ меня и так хорошо знает. Здесь больше половины меня не знает, и это потенциал. Тем более меня здесь так хорошо попиарили. Посмотрите на голосование за "Единую Россию" в Сибири, оно очень плохое. Здесь власть не любят.
— Все элиты, причем не политические, а бизнес-элиты, которые создают основу экономики, например, нашего региона, сейчас встроены в общую систему, играют по существующим правилам. Предположим, что вы выиграли. Вы считаете, они все разом смогут перестроиться под новые условия?
— Да, они все там. Но они разве довольны? Вы здесь живете, поговорите с любым бизнесменом, членом "Единой России".
— Они абсолютно прагматичны, бывает, даже циничны. Они решают свои задачи.
— Они циничны в том плане, что какая власть есть, в ту они и встраиваются. Из чего я делаю вывод, который подтверждает опыт многих стран: если власть будет нормальной, они встроятся и в нее. И будут работать по новым правилам. Никто ведь не хочет быть коррумпированным. Потому что это страшно, сложно и большинству не дает даже какого-то большого богатства. Миллионерами и миллиардерами становятся единицы. А в основном это люди, которые берут в конверте 10 тыс. рублей и трясутся, потому что именно таких и ловят. Ловят ведь не миллионеров, а тех, кто получил взятку, чтобы от армии откосить или в очередь на операцию поставить.
Элиты куда угодно встроятся. Вы правы, они встроились в СССР — были партработниками, потом они были демократами при Ельцине, потом — любителями Черномырдина, потом агитировали за Лужкова, а сейчас они все фанаты Путина.
Пусть легализуют зарплаты
— Вы анализировали уровень коррупции в регионах? Может быть, составляли рейтинг?
— Не существует рейтинга коррупции. Это все очень субъективно. В регионах воруют в абсолютных цифрах гораздо меньше, потому что денег нет и воровать особо нечего. Любой глава управы в Москве может украсть больше, чем губернатор. В относительных цифрах региональная коррупция может быть и больше. Предположим, чиновнику в Новосибирске нужно украсть на "Лексус" и чиновнику на Алтае тоже нужно украсть на "Лексус". В первом случае ему нужно украсть условно 3% дорожного фонда, а во втором – 33%, потому что денег меньше. Так это работает.
— Вы предлагаете платить всем зарплату минимум 25 тыс. рублей. А если экономика предприятия не тянет?
— Какого? Государственного? Экономика всех предприятий тянет платить минимальную зарплату 25 тыс. рублей в месяц. Здесь есть вопрос к малому бизнесу. Его представители часто говорят, что если выведут зарплаты из тени и плюс будут платить отчисления в фонды, то разорятся. Поэтому в нашей программе есть специальный раздел для малого бизнеса. Мы посчитали и видим, что малый бизнес платит незначительное число налогов. Администрирование этих налогов и то дороже. Мы выступаем за снижение налоговой нагрузки на фонд оплаты труда. Пусть лучше люди легализуют зарплату. Сейчас он заплатит человеку 18 тыс. рублей и налоги. А мы говорим, что лучше заплати 25 тыс. работнику, а налогов — меньше.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
