Среди простых граждан Великий и Ужасный Финансовый Кризис обитает пока в виртуальном виде. О нем говорит телевизор, какие-то архиважные (но реально непонятные) статьи заполонили Интернет и газеты.
Ну, еще в курилках нет-нет да всплывет разговор о каком-нибудь все еще виртуальном для простых людей атрибуте Кризисища Окаянного (можно, я его с большой буквы писать буду, а то он мне кажется живым?). Ну, например: «А слышали, вот в банке Н. в городе М. уволили 25 клерков и закрыли два филиала». Все поохают, а потом кто-нибудь свернет разговор к шутке.
Реально, на своей шкуре, на собственном кармане пока Кризис мало кто ощутил. Он проходит где-то там, высоко-высоко, далеко-далеко не с тобой и даже не со знакомыми тебе людьми. Но есть нехорошее ощущение, что все-таки он когда-нибудь к тебе подкрадется. Но как? Никто не знает и до конца пугаться не хочет, поэтому-то все и отшучиваются… Но все рано, неуютно как-то.
А вот один мой однокашник находится в сладком ожидании Снисхождения Кризиса. И это не игрок на бирже. Вовсе нет. Он работает менеджером среднего звена в обычной барнаульской конторе. Он считает (как и большинство моих знакомых), что кризис каким-то образом ударит по его фирме, но с ним самим ничего страшного не случится – просто некоторое время ему надо будет подержать пояс затянутым, не занимать денег и не давать их в долг, а также надолго забыть дорогу в банк. В чем же тогда сладкое ожидание моего однокашника?
Нет, он не мазохист, чтобы радоваться тому, как его что-то мучает. Скорее, он садист. Он ждет этого кризиса, чтобы порадоваться несчастьям других и даже кое-что от этого получить для себя.
Во-первых, мой однокашник ждет, что многие люди, взявшие машины в кредит, не справятся с выплатой процентов (тут однокашник очень надеется на банки, которые по его разумению просто обязаны поднять проценты). А так как залогом таких кредитов является сама машина, такие неудавшиеся автовладельцы будут бросать машины банкам. Банки же, чтобы хоть что-то выручить, станут продавать машины на аукционах, «и тут-то, - радуется мой однокашник, - еще почти совсем новые тачки станут продаваться по низкой цене».
Во-вторых, он все-таки надеется… Да что там, он спит и видит, что рынок недвижимости каким-то образом рухнет. Кажется моему однокашнику, что цена квартиры станет реальной. Какой? У него нет конкретного ответа, зато есть интересный вопрос: «А что делать всем продавцам квартир, если у них квартиры по этим страшным ценам не будут покупать месяц, три, полгода? А вдруг не будут? А вдруг кризис совсем все скрутит? Что им делать? На что им жить?» Хороший вопрос!
В-третьих, мой однокашник оказался патриотом малой родины. И считает, что раз кризис идет сверху вниз, то пока он докатится до нас, то мы, как край небогатый, еще успеем поиметь с того, что рассыпалось до нас.
Вот логика моего однокашника – за последнее время в Москву укатило огромное количество перспективной молодежи, которая пополняла ряды столичного офисного планктона. Кому-то, кто уехал раньше и был сильнее, удалось сделать карьеру и как-то закрепиться в Москве. Но уехавшие позже еще находятся на птичьих правах и именно их коснутся массовые увольнения. А так как город им чужой и очень дорогой, придется ребятам ехать на родину.
«И вот тогда, - говорит мой однокашник-садист, - они встанут в очередь на трудоустройство, я уволю весь тот шлак, что остался у меня в офисе и увеличу показатели за счет вернувшихся перспективных работников! Тогда у нас в конторе появится больше денег. Мне будут больше платить. И я, наконец, куплю себе тачку поприличнее из тех, что выставят банки. И, может быть, примерюсь к новой квартире».
Какой он все-таки прекрасный человек – мой однокашник. Дай только Бог, чтобы его самого не сократили до этих сказочных дней, когда у него все в жизни попрет от этого Кризиса.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
