Вот как в этой азбуке говорится о том, что такое художества:
Некий продукт, сделанный художником или нехудожником, потому что только художествами может заниматься каждый, а зубы лечит только дантист. Любой нормально ориентированный дантист или футболист нередко рассматривает свои художества и желает рассмотреть и чужие. Весь мир оказывается буквально испещрён художествами. И в пещерах, и на заборах, и в магазинах, на еде, на одежде, на обоях, в книгах, в телевизоре и бог весть где ещё. Потому что художников в этом мире пруд пруди, и не напруди. Если футболисту нравится трахать свой мяч, то художнику подавай зрителя, и чтобы согласного на всё. На сюрреализм, на абстракционизм, на любое его патологическое отклонение, запечатлённое и увековеченное в камне или на холсте. Когда зрителя добивают окончательно, он или съезжает вместе с художествами в изолированный дом, или перестаёт платить художнику за его работу. Тут обижается художник и, чтобы всем насолить, придумывает новое течение или стиль и делает художеств в 20 раз больше прежнего. А посмотреть-то хочется. И вот новый (или старый) зритель, и искусство опять живёт вечно.
Юру Эсауленко называли лидером барнаульского андеграунда.
Любовь Норгелене,
искусствовед:
Он был ядром группы "Тихая мансарда", увлекался театром, боди-артом, граффити, галерейным бизнесом, самиздатом, он всюду создавал особую среду, наполненную радостным хаосом, свободой, символами, красотой.
Владимир Токмаков,
поэт:
Юра – исторический человек. Однажды ночью милиция забрала его за расцвечиванием заборов. Он впервые в городе подпольно рисовал граффити. Его и пару друзей посадили в "бобон", взяли отпечатки пальцев. Сидят, заходит большой чин: "Вы художник Эсауленко? Так пройдите в кабинет". Культурный чин попался. И до утра жарили спирт в кабинете. Для города Юра был личностью достаточно известной. И многое он для Барнаула сделал. Хорошо, что такие люди были и есть, которые организуют здесь культурное пространство.
А это из "Азбуки Жоржа" на букву Б: "Жители Барнаула, те, кто не уехал в Москву, любят свой город".
Юрий Эсауленко:
Все идеи востребуются, просто наступит другое время, придут другие люди. И эта наша идея вновь всплывёт. Инструментарий для её осуществления уже есть, я им воспользуюсь, и всё получится. Сейчас я сижу, жду момента, когда можно будет просто переделать свой велосипед во что-то там... в трёхколесный аппарат какой-нибудь. Сесть и поехать.
Я не люблю, когда всё превращают в плач: денег нет, бумаги нет, ничего нет. Если по честному, то просто оригинальных идей нет.
