апрель 24, 2013
Небольшое предприятие "Рассвет" в Рубцовске активно поставляет свою подарочную продукцию в города "Большого золотого кольца России". Руководитель компании Евгений Козлов рассчитывает в ближайшее время освоить и зарубежные рынки. Предприятие учреждено Всероссийским обществом слепых, и более 60% сотрудников в нем — инвалиды. Но, несмотря на особый статус работников, руководитель требует от них реализации новых идей и настаивает на качественном исполнении каждого сюжета. О том, как был создан бизнес на муке и соли и какие его ждут перспективы, рассказал Евгений Козлов.
— Евгений Михайлович, сейчас на рынке много подарочной продукции с народными мотивами. Чем же ваша отличается от того, что уже есть?
— А такого просто нет на рынке. Мы много лет занимаемся этой работой. И нас начали халтурно подделывать — и в Москве, и в других регионах. Конечно, соленым тестом занимаются многие, но именно такие сюжеты делаем только мы. Сегодня все люди стремятся к экологической чистоте и даже к подаркам относятся через призму первозданности природы. А у нас как раз все элементы изделия изготовлены из экологически чистых материалов — муки, соли, воды, льна и дерева.
Все наши экспозиции возвращают к народу. Хотя все они создавались интуитивно. Лепили, лепили, а потом — раз — оказывается, каждый элемент что-то обозначает, является каким-то народным символом. К примеру, добавили девочки к сюжету сову, а это символ мудрости. Слепили как-то даму с длинными косами. А потом нашли, что длинная девичья коса — символ продолжения женского рода. И каждый элемент что-то означает в славянской культуре. Видимо, это покупателям и близко по духу, поэтому такие подарки востребованы.
— На какую сумму ежемесячно вы изготавливаете подарочной продукции и сколько человек занято на этом участке?
— В месяц отрабатываем заказов на 200 тыс. рублей. И сейчас у нас подарочной темой занимаются 17 человек. Вообще, всю продукцию у нас на предприятии делают инвалиды трех категорий — по зрению, по слуху и по общему заболеванию. То есть работа коллективная. Каждый делает то, что может.
Садится, к примеру, слепой человек, катает из хлеба и соли колобки и конусы — мукосольки — и отдает их зрячему. Тот собирает из них человечка и ставит в обыкновенную духовку. Все высохло. Потом девочки, у которых есть проблемы со слухом, но которые обладают даром рисования, расписывают собранные мукосольки. Есть у нас женщина, у которой не все пальчики на руке, но она прекрасно владеет кисточкой. А потом инвалиды по общему заболеванию собирают всю конструкцию — получается сюжет. Вообще, они могли бы и больше подарков делать, но есть проблема со сбытом.
— Сложно продвигать на рынок такую продукцию?
— Продукция интересная. И находятся в различных городах партнеры-предприниматели, готовые продавать наши мукосольки. Но транспортировка всегда осложняет процесс. Продукция хрупкая, может что-то сломаться. Или я возьму и быстро это сделаю, а оптовому покупателю это неинтересно, нужна замена.
— Когда и как вы пришли к тому, что начали делать подарки из муки и соли?
— Во время развала Советского Союза, когда, мягко сказать, нечего было есть, я приобрел пекарню и пытался выпекать хлеб, который продавали на сторону и давали своим людям под зарплату. Денег тогда не было, а есть что-то надо было. И однажды снабженцы "подтащили" полынную муку. Для выпекания хлеба она оказалась непригодной — он получался горьким. И у меня 1,5 тонны этой муки зависли на складе.
Как-то ко мне в гости пришла бывшая одноклассница. Мы разговорились, и она рассказывает: "Ты знаешь, у меня в детском саду одна женщина из обыкновенной муки такие поделки интересные делает". И я задумался: а не попробовать ли мне инвалидов занять этим делом?
Наше предприятие создано Всероссийским обществом слепых, и перед нами стоит задача социальной, трудовой реабилитации наших сотрудников. И первой подарочной продукцией были обыкновенные мешочки, которые мы просто украшали. Да и подарочными они стали только благодаря знакомым. Мы собирали старые тряпичные мешки по гаражам (тогда уже пошли полипропиленовые мешки, а тканевых становилось все меньше и меньше). Потом стирали их, вырезали из них заготовки и шили маленькие кулечки, внутри них — ветошь, отходы швейного производства. Как говорится, отходов доход. Сейчас мы лен покупаем, тогда были ниточки. Сегодня на первые подарочные мешочки смотрим — какие они страшные! Но вы не поверите, я их тогда по блату продавал. Прибегали мужики: "Продай к 8 Марта мешочки!" И тогда я понял, что дело пойдет.
Мы даем инвалидам возможность не только заработать деньги, но и почувствовать себя полноправными членами общества. И они понимают, что эта продукция интересна и востребована.
Сейчас нас интересуют русские магазины за рубежом. Мы в свое время занялись городами, которые входят в "Золотое кольцо России". Мы туда свою продукцию поставляем, торгуют наши партнеры в Суздале, Ярославле, Пскове, Ростове, Владимире, на Арбате в Москве. Я это все объехал, своими ножками протоптал дорожку. Это дорого, но данный вид деятельности — это некое шоу. У нас несколько производственных направлений на предприятии. Мы делаем корпусную мебель, шьем спецодежду, матрасы, подушки, одеяла. Мельница у нас своя есть, деревообработка.
— Поставляете ли свою продукцию за границу, насколько она там востребована?
— Года четыре назад русские парни, которые живут в Германии, заказали нам подарочных наборов на 100 тыс. рублей. И мы с удовольствием исполняем такие контракты.
Кроме того, на Алтай летом часто приезжают в отпуск русские немцы. И они тоже увозят нашу продукцию домой. Я знаю, что в частном порядке эти игрушки увозили в Финляндию, Канаду и Израиль. К нам приходят, рассказывают, куда повезут наши изделия. Потом мои сотрудники прибегают и восторженно рассказывают: "Представляете, сегодня купили подарки, которые повезут в Израиль".
— Есть устойчивое представление о том, что инвалид — это более дешевая рабочая сила. Насколько это оправдывается на практике?
— Мне часто задают этот вопрос. В таких случаях я предлагаю: а вы попробуйте завязать себе глаза и начать что-то делать. Как у вас это получится? Инвалиды не всегда могут работать со скоростью обычного человека. На самом деле это очень даже дорогие сотрудники. Инвалид — это ведь не раб на галере, который работает бесплатно.
У нас девчонки, у которых проблемы со зрением, шьют верхонки. Мы делаем для них специальные приспособления, чтобы они ориентировались при работе, чтобы ровный шовчик был и т. д.
Плюс ко всему у нас заняты люди с различными физическими недостатками. И нам нужно для каждого из них создать оптимальные условия работы. Допустим, обычная сигнализация. Для слепого — она говорит, а для глухого — лампочки горят. У нас на предприятии лежат специальные дорожки, которые называют ориентирами. Слепой человек по ним ориентируется при передвижении.
Есть определенные СанПиНы по организации рабочих мест для различных категорий инвалидов. Вот у нас три категории инвалидов. Вообще моя задача — это инвалиды по зрению. Но в девяностых в Рубцовске развалилось предприятие Всероссийского общества глухих. И мы начали выброшенных на улицу людей брать к себе. Потом пришли еще к категории инвалидов по общему заболеванию.
— Как относятся партнеры к тому, что вашу продукцию делают необычные люди? Есть ли сомнение в том, что она менее качественная?
— Когда мы себя продвигали, то поначалу говорили, что это инвалиды делают. Но это не идет, не воспринимается. Сейчас мы меняем свою маркетинговую политику. Я понял, что общество не готово сегодня инвалидам как-то помогать.
А по поводу каких-то сомнений в качестве, то таких вопросов не возникает. Мы сами на этапе подготовки следим за качеством. Так, на каждом изделии указывается имя сборщика, чтобы был моральный стимул и чтобы претензии было кому предъявить. Человеческий фактор присутствует на любом предприятии. Я, бывает, и ругаю своих сотрудников, если они что-то сделают не так. Прихожу и говорю: "Ты поставила свое имя как художник-оформитель. Не стыдно?" И люди с теплом потом относятся к своей работе, понимают, что за каждой игрушкой стоит чье-то имя.
— Какими государственными привилегиями вы пользуетесь на данный момент как предприятие Всероссийского общества слепых?
— Да практически никакими. Налогами нас обложили. В советское время у нас было много льгот и по налогам, и по коммуналке, и по электроэнергии. Сейчас это все обрезали. Оставили, к примеру, льготу на НДС. Но она нам не помогает. Нам государство НДС не выставляет, за счет чего продукция на 21% дешевле. Но "большому" потребителю неинтересно работать с нами, потому что НДС ему возвращают. А если он купил без НДС, то ему продукция вышла дороже.
Дальше — государственные торги. В законодательстве прописано, что заказчик вправе включить в условия аукциона преимущественное право для определенных категорий поставщиков, в том числе обществ инвалидов. Хотя на первом плане по приоритету здесь стоят жулики, как я их называю, — заключенные, а уж потом инвалиды. Но если госучреждение проводит торги и указывает в условиях аукциона это преимущественное право для нас, то мы вправе победить, даже если кто-то дал цену на 10% больше. Но какое учреждение будет покупать на 10% дороже у инвалида, если может купить дешевле у другой организации? И эту "птичку" в условиях торгов вообще не ставят.
Сейчас нас предупреждают, что, скорее всего, с 2014 года вообще все льготы уберут. В конце марта во Всероссийском обществе слепых прошла балансовая комиссия. И там для руководителей таких предприятий, как наше, провели небольшой ликбез. Тема лекции — проведение процедуры банкротства, как ее реализовывать на наших специфичных предприятиях. То есть руководство готовит директоров на всякий случай. Вдруг в следующем году что-то кардинально изменится.
Евгений Михайлович Козлов родился 4 июля 1961 года. С 1980 по 1982 год служил в рядах Советской Армии. Вернувшись в Рубцовск, устроился токарем на Алтайский завод тракторного электрооборудования, где позже работал мастером и старшим мастером вплоть до 1986 года. Затем был назначен исполняющим обязанности главного инженера Рубцовского управления производственным предприятием Всероссийского общества слепых (УПП ВОС). В 1994 году он начал исполнять обязанности директора предприятия, через четыре года приставка и. о. была снята. В 1998 году предприятие переименовали в "Рубцовское УПП ВОС", а Евгения Козлова назначили в нем генеральным директором. Через 10 лет наименование компании вновь претерпело изменения, став "Рубцовское предприятие "Рассвет".
В 1988 году Козлов получил высшее образование по специальности "Инженер-механик" в Алтайском политехническом институте им. Ползунова. В 2001 году прошел в том же вузе профессиональную переподготовку по программе обучения управленческих кадров для организаций народного хозяйства РФ.
Минимальная цена изделий "Рассвета" - 40 рублей. Самый дорогой сюжет стоит 550 рублей.