май 6, 2013
Сколько раз, покупая овощи на рынке, мне приходилось слышать что-то вроде: "Бери редиску – мы удобрений не используем, нитратов нет". Однако Ольга Антонова, профессор Алтайского аграрного университета, предупреждает: "Часто овощи с личных подворий содержат нитраты и нитриты в количествах, превышающих допустимые концентрации". И вовсе не потому, что хозяева земли отказались от удобрений: причина их накопления – дефицит микроэлементов.
Алтайская почва истощается с каждым годом: теряется гумус – основа плодородия, не восполняется дефицит микроэлементов. Процесс истощения носит катастрофический характер, говорят ученые. И это не только вопрос потери урожаев: на плохих почвах экологически чистую продукцию не вырастишь.
Ежегодно в крае теряется 0,5–1,7 тонны гумуса с гектара, в 16 районах края его содержание критическое (2,0–3,9%), констатируют авторы ежегодного доклада о состоянии окружающей среды в Алтайском крае.
Причины масштабной "утечки плодородия", в общем, известны: мы не возвращаем земле то, что у нее забрали, не соблюдаем севообороты, не защищаем землю от ветровой и водной эрозии. После освоения целинных и залежных земель потери гумуса составили более 140 млн. тонн. Увы, процесс продолжается. По данным Ольги Антоновой, с 1975 по 2010 год площадь почв с низким содержанием гумуса увеличилась в 2,5 раза, достигнув почти половины краевой пашни – 3 млн. га.
– Снижение содержания гумуса на 0,1 процента влечет за собой уменьшение накопления продуктивной влаги, которая требуется для формирования одного-двух центнеров зерна, – объясняет профессор.
Таким образом мы недобираем два-три центнера с гектара.
Ветровая и водная эрозия, уменьшение внесения удобрений – все это, по словам ученого, способствовало еще и убыли из почвы кальция и, соответственно, росту площади кислых почв. Если в 1965 году в крае было 250 тыс. га пашни с кислой реакцией среды, в 1975 году 600 тыс. га, то в настоящий момент – 1,2 млн.
Последствия этого явления тоже не радуют: в кислой среде охотно размножаются микроскопические грибы, из-за которых происходит, к примеру, увядание растений. К тому же продукты жизнедеятельности этих грибов – яд для животных и человека, попадание их в корм и муку весьма нежелательно.
Еще одна наша проблема – повсеместное распространение зерновых культур, которые у нас занимают 3,4 млн. гектара. Результатом "засилия" зерновых тоже стало накопление в почвах патогенных микробов. Из-за различных болезней растений мы недобираем еще порядка трех-четырех центнеров.
– Зерно и корма, выращенные на кислых почвах, теряют в качестве – в них резко заторможен процесс азотного обмена, не образуется протеин и накапливаются нитраты и нитриты. А отсюда снижается и содержание белка в молоке, – продолжает Ольга Ивановна.
Интересно, что подкисление может привести и к накоплению в растениях (в подсолнечнике и масличном льне) токсичного кадмия! Причем в концентрациях, выше допустимых, притом что в почве его содержание может вовсе не превышать нормы.
Не удивляйтесь, но, по словам Ольги Ивановны, кадмий в "больших дозах" находили даже в коровьем молоке. И хотя такие "находки" были единичными, стоит иметь в виду: кадмий может накопиться в сыре или сливочном масле.
– Известкование почв способствует повышению качества кормов и продуктов питания, – поясняет Ольга Антонова. – В первоочередном известковании у нас нуждается почти 300 тыс. гектаров.
А еще 70–90% наших почв страдают от нехватки жизненно важных микроэлементов: фосфора, серы, цинка, молибдена, кобальта, железа и марганца – веществ, которые регулируют минеральный обмен в растении и формируют качество продукции. Из-за нехватки микроэлементов в почве и происходит накопление в продуктах нитратов.
– Столовая свекла или морковь нередко содержат такое количество нитратов, что ребенку достаточно съесть пластик, чтобы отравиться, – поясняет Ольга Ивановна. – Если мы не вносим удобрения, это не значит, что нитратов не будет.
Что делать? Грамотно использовать комплексные удобрения, содержащие макро- и микроэлементы и органические вещества.
– Когда-то сельское хозяйство обвиняли в том, что оно слишком много вносит удобрений и пестицидов. Ничего подобного! Больше, чем положено, не вносили, – уверена она.
К слову, до 1990 года на гектар алтайской пашни вносили 27 кг удобрений. Сегодня же вносят в среднем 2 кг.
В общем, растения, как и человека, надо хорошо кормить – обеспечивать их питательными веществами в доступной форме и в сбалансированном количестве. А для этого мульчировать поля соломой, применять зеленые удобрения или, скажем, сапропели – илистые отложения пресных озер.
Резервом Ольга Ивановна считает и навозные стоки, которые в огромном количестве стали производить наши новые животноводческие комплексы. Но использовать их можно при одном условии: если их будут обеззараживать и перерабатывать.
А объемы здесь и вправду значительные: только "Алтаймяспром" в Тальменском районе при выходе на полную мощность будет выдавать на-гора по 1 300 кубометров стоков в сутки (260 машин!). Но их переработка до сих пор не организована, лагуны, в которые помещаются стоки, к концу зимы были заполнены чуть ли не под завязку.
– Тальменский район – это Чумыш, это расчлененный рельеф, а Чумыш – это Обь, это угроза бассейну Оби и экологии края, – предостерегает Ольга Ивановна.
Впрочем, сегодня в технологиях переработки на "добро" отходов сельхозживотных наметился небольшой прорыв. Так, Александр Орлов из Топчихинского района (хозяйство "Искра" и свинокомплекс "Фунтики") с прошлого года внедряет кавитационную установку, которая обеззараживает стоки, уничтожает семена сорняков и разделяет "добро" на твердую и жидкую фракции. Полученные удобрения можно вывозить на поля без опасений.
По словам Сергея Радченко, гендиректора НПЦ "КаВУТ", такие же установки будут внедрять и на "Алтаймяспроме" – проект переработки отходов здесь будут полностью переделывать.
– Мы можем получать урожаи выше, – уверена Ольга Антонова, – а то, что наносит окружающей среде огромный вред, превратить в благо для почвы.