сентябрь 25, 2013
Дмитрий Леонов – человек непубличный. Эксперт по лесным вредителям, он работает в Российском центре защиты леса, что в г. Пушкино Московской области. По долгу службы Леонов объездил всю Россию, часто забираясь туда, где не ступала нога человека. На Алтае во второй раз. Первый случился, когда в лесах региона свирепствовал шелкопряд. Нынешняя экспедиция всецело посвящена уссурийскому полиграфу.
Жук-пришелец, который в наших местах оказался случайно, представляет опасность для пихты. Насколько угроза реальна, дискутируют краевые лесоводы и экологи. Первые настаивают: нужны меры, а именно сплошные санитарные рубки. Вторые уверены: тяжесть последствий жизнедеятельности короеда сильно преувеличена.
Пока спор продолжается, полиграф отведал пихты на 16 тысячах гектаров в Залесовском лесничестве, пяти тысячах гектаров в Чарышском лесничестве, облюбовал леса Белокурихи и Салаира. Его экспансия продолжается и, по-видимому, роль захватчика жуку по вкусу.
Из заключения Дмитрия Леонова по Залесовскому лесничеству Алтайского края:
"Высокий процент заселенных и отработанных уссурийским полиграфом деревьев говорит о наличии и интенсивном развитии во всех осмотренных насаждениях действующих очагов массового размножения этого вредителя. Степени развития очагов по лесным участкам от слабой до сильной. Соотношение деревьев из числа текущего отпада и старого сухостоя говорит о том, что очаги находятся в стадии собственно вспышки. Максимально возможную экологическую и экономическую выгоду можно извлечь при скорейшей разработке поврежденных насаждений. В целях предотвращения распространения очагов уссурийского полиграфа в прилегающие к поврежденным участкам пихтовые насаждения рекомендуется проводить неотложные санитарно-оздоровительные мероприятия. Поврежденные древостои также представляют большую опасность в пожарном отношении, так как в них происходит накопление большого количества горючего материала, в том числе усыхающих деревьев, сухостоя и захламленности".
Беседа с Дмитрием Леоновым помогла трезво взглянуть на проблему. Во-первых, он коммерчески не заинтересован в судьбе алтайских лесов. Во-вторых, его сорокалетний опыт работы с вредителями внушает доверие. Так что же рассказал г-н Леонов?
"В том, что именно уссурийский полиграф поразил пихту в алтайских лесах, сомнений нет, – говорит он. – Правда, сначала сибирские ученые перепутали вредителя с пальцеходным лубоедом и даже защитили несколько научных работ. Осуждать их нельзя: просто им даже в голову не могло прийти, что этот дальневосточный вид мог оказаться в Сибири. Позже мы пытались установить, как полиграф попал, к примеру, в Кемеровскую область. Если он завезен, то мог появиться только вместе с древесиной из Приморья, Китая, Северной Кореи, Японии. Но кому понадобилось возить пихту в Сибирь? Ответ оказался простым: в советское время эшелоны порожняком не ходили. В ту сторону доставляли уголь и металлы, обратно – древесину".
Сегодня, говорит исследователь, жук абсолютно точно поселился в Новосибирской, Кемеровской областях, Красноярском и Алтайском краях, республиках Хакасия и Алтай. Также найден в рукотворных лесах Московской и Ленинградской областей. "Есть подозрение, что он теперь и в Казахстане", – отмечает Леонов.
Как правило, вспышке уссурийского полиграфа предшествует засуха. Это подтверждается на примере нашего региона. Аномальная жара прошлого года "подтолкнула" вредителя к решительным действиям.
Но прежде чем двигаться дальше, перенесемся в Московскую область, откуда приехал наш эксперт. Кто бывал в Подмосковье, видел здешние кедровники и ельники: огромные территории мертвого леса, никому ненужного, брошенного, готового вспыхнуть в любую минуту. Это не что иное, как результат работы короеда – только не полиграфа, а типографа.
Появившись в начале двухтысячных, он, как сегодня полиграф в Алтайском крае, привлек внимание разных ученых и исследователей. И так же, как у нас, мнения разделились. Одним из тех, кто давал экспертную оценку ситуации, был Дмитрий Леонов. Но тогда к его заключениям мало кто прислушался.
"Благодаря вмешательству "зеленых" были остановлены все виды рубок в лесах, пораженных типографом, – рассказывает он. – Они настаивали: ничего страшного нет, а вот рубки, по их мнению, как раз привели бы к необратимым последствиям. Нашлись даже те, кто зарабатывал на этой теме. Приезжали люди, мыли ствол дерева якобы специальным раствором и обещали полное выздоровление, чего, конечно, не происходило. Спустя несколько лет все увидели, что куртины сухостоя расширяются. В 2010 году стало очевидно: это настоящая катастрофа. Но процесс шел, куртины смыкались и достигали десятков гектаров. Наконец-то было принято решение о назначении рубок. Я участвовал в оконтуривании участков. Приехали лесоустроители. Затем были назначены аукционы. Но убрать погибшие деревья так и не удалось. Заготовители древесины отказались от бессмысленной работы. К тому времени подоспели усачи – технические вредители, которые делают дырки в древесине. Кому она такая нужна? Хотите знать, чем закончилась эпопея с типографом? Руководство Рослесхоза заявило, что нужен 1 млрд. рублей на уборку хлама".
А ведь таких расходов из бюджета можно было не допустить, если бы вовремя провели рубки пораженных деревьев. Но какой смысл сегодня рассуждать о погибших подмосковных лесах? Вернемся к алтайским, где еще не все потеряно.
"На самом деле, – продолжает Леонов, – масштабы бедствия в Алтайском крае сильно приуменьшены. Ситуация-то аховая. Только сплошные санитарные рубки в силах изменить положение. Так делают за границей сразу после обнаружения вредителя, не раздумывая по много лет. Все лесные классики утверждали: уход за лесом только через топор. Мы лишь повторяем их слова, не добавляя ничего нового. Но сколько бы я ни сталкивался с "зелеными", мы говорим как будто на разных языках. По их версии, ничего трогать не нужно. Сгорит лес, так сгорит. И точка. Вот только у меня вопрос. Почему заключения лесных специалистов должны проходить экспертизу, а высказывания подобных экологов нет? Возьмем ваш Залесовский заказник. Что, они проводили там исследования, сравнивали ситуацию в прошлом году и в этом, закладывали пробные площади, высчитывали энергию размножения жука?"
Сейчас предсказать развитие событий с абсолютной точностью нельзя. В той же Кемеровской области, объясняет Дмитрий Леонов, процесс пока приостановился. Добив ослабленные деревья, жук перестал размножаться. "Болезнь" перешла в хроническую стадию, не успев поразить тайгу. Это уже не катастрофа. Но...
"Как будет вести себя жук даже в следующем году, никто не знает. Однако пораженную древесину однозначно стоит убрать. Она ведь может пойти на пользу человеку. Выборочные рубки здесь не помогут. Проще не трогать такие участки, чтобы не нести огромные затраты", – считает специалист.
По Алтайскому краю Дмитрий Леонов обещал дать компетентную оценку к концу октября. Однако у него уже готово заключение по Залесовскому лесничеству. И оно неутешительное.
"В каждом регионе, где есть лес, существуют проблемы, – резюмирует Леонов. – В Хакасии старовозрастные кедрачи уничтожил стенограф. В Хабаровском крае были очаги шелкопряда. В Кемеровской области, Республике Алтай усыхание осины вызвали осиновая моль и черный рак. В Архангельской области, где тоже поработал вредитель, после двух лет с момента усыхания деревьев начались страшные пожары".
Леонов, обобщив сорокалетний опыт работы, пришел к неожиданному для обывателя и вполне логичному для лесовода выводу. Лес сам готовит себя к пожару. Сначала появляются вредители, потом он усыхает и, наконец, сгорает. Не допустить этого – одна из задач человека, ведь он нуждается в древесине не меньше, чем в других природных ресурсах.
"Результатами моих работ заинтересовались французы. В Альпах растет пихта. Чтобы не потерять ее, ученые хотят прогнозировать появление вредителей и вовремя оказывать сопротивление", – сказал Леонов.
Дмитрий Леонов – главный инженер лесоустроительного проекта ФБУ "Рослесозащита". Свой сороковой полевой сезон он проводит на Алтае вместе с женой, инженером первой категории ФБУ "Рослесозащита" Галиной Леоновой. Десятки лет они провели вместе в экспедициях по Сибири, Уралу, европейской части России, а ранее и Украины, обследуя и спасая леса от различных вредителей и болезней. Главный объект нынешних полевых исследований – уссурийский полиграф.
Размер жучка уссурийского полиграфа – не более 3 мм, в то же время эти насекомые способны привести к полной гибели насаждения на огромных площадях. После зимовки с одного дерева вылетает до 40 тыс. особей, готовых к размножению. Вредитель предпочитает заселять молодые насаждения, угнетенные, ослабленные деревья.