январь 30, 2014
Согласно восточному календарю год Лошади наступит 31 января. А для нашего края этот год "лошадиный" вдвойне, ведь в августе исполнится ровно 100 лет со дня выхода Указа о создании бегового общества, от которого ведёт свою историю краевой ипподром. "Маркер" решил узнать, чем сегодня живут алтайские Сивки-Бурки, и встретился с президентом Федерации конного спорта Алтайского края Еленой Вебер.
Елена Вебер, президент Федерации конного спорта Алтайского края.
– Елена Евгеньевна, расскажите, что привело вас в эту профессию?
– Наверное, я скажу банальную вещь, но это любовь к лошадям. Я пришла в секцию конного спорта в 10 лет. Когда пришла пора поступать в институт, я поняла, что это дело не брошу. Но у нас в стране не было и нет вузов, дающих образование в этой области, поэтому я стала тренером-педагогом. И дальнейшее моё образование проходило в рамках повышения квалификации.
– Лошади, которые содержатся у вас, являются собственностью ипподрома?
– Нет, у них есть свои хозяева. Ипподром сегодня выполняет функцию спортивного стадиона с той лишь разницей, что многие лошади не могут содержаться дома, здесь живут. Мы за ними ухаживаем, а некоторых арендуем для занятий с детьми на базе конноспортивной школы. На 160 свободных мест у нас сейчас около 60 голов.
– Правда ли, что у каждой лошади свой характер?
– Характер дан лошади с рождения, но очень многое зависит от того, какой опыт она приобрела в общении с человеком. Если с ней обращались хорошо, она будет послушной и доброй. Хотя иногда рождаются индивиды с крутым нравом. Безусловно, лошадь нужно воспитывать, но прежде всего её нужно любить.
– Лошади скучают по хорошим хозяевам?
– Конечно, они помнят людей, которые с ними работали, и к каждому относятся по-разному. Нашего доктора, добрейшую женщину, лошади боятся, потому что знают, что она приходит их колоть. А хозяин, которых гладит и даёт сахарок, – это другое дело. Особое отношение у них к наездникам: да, он гладит и угощает, но может вставить железку в рот и сесть верхом. Есть очень трепетные особи, есть флегматичные – они все абсолютно разные.
– Порода имеет значение?
– Смотря в чём. Для спорта у нас есть орловские, американские, французские, русские рысаки. А для проката нужна не порода, а кроткий нрав. Беспородные лошади бывают очень красивы. Они порой добиваются больших результатов в детском спорте, чем "чистые", просто потому, что честно выполняют свою работу и не капризничают, как породистые. Желание угодить человеку у них выше собственного эго. Но настоящий конник любит всех независимо от породы.
– В последние годы стала очень популярна иппотерапия...
– Полностью выздороветь с помощью иппотерапии нельзя, но она действительно даёт положительную динамику. Помимо движения мышц спины лошади и её биополя на оздоровление влияет и психологический аспект – больной ребёнок на время оказывается выше остальных, а это тропинка к социализации. Наши лошади с 1998 года бесплатно предоставляются соцзащите. И, конечно, у нас бывали уникальные случаи. Буквально на днях мамочка попросила прокатить ребёнка, который самостоятельно не сидит. Через пять минут она убрала руку, а он держит спину. Если бы у нас был крытый манеж, мы могли бы помочь большему числу детей, потому что желающих – масса. Дети здесь отдыхают душой. Мы регулярно проводим конкурсы сочинений о лошади, и знаете, так, как пишут про лошадь они, больше никто не напишет. Однажды мы отправили старую кобылу доживать в хозяйство, а детям сказали, что она лечится в санатории. И кто-то из конюхов, не подумав, пошутил: "Да её давно съели!" А потом ребёнок написал сочинение о том, как он её любит и как люди его жестоко обманули. Поверил он нам только после того, как мы привезли её фотографии.
– Как вы относитесь к эксплуатации лошади в сельском хозяйстве?
– Нормально. Да, это труд, но большой вопрос, где лошади приходится тяжелее – в огороде или на беговой дорожке, где с неё спрашивают как со спортсмена, "через не могу". Я уверена, что добрый грамотный хозяин животному не навредит. К тому же сейчас их используют всё меньше и меньше.
– Вы смотрели "Лошадиную энциклопедию"?
– Да. Конники часто дают Невзорову повод говорить о том негативе, который показан в фильме. Но то, как гипертрофированно всё это демонстрируется, вызывает недоумение. Я как человек, связанный с конным спортом, замечаю то, что не видно простому зрителю: например, хлыстики в кадре. Да и первое его общение с лошадьми проходило в шпорах и со строгим железом. Мы все относимся к этому фильму скептически, как к хорошей пиар-кампании. Поверьте, настоящие конники делают всё во благо лошади: её холят и лелеют, вкусно кормят и один час в сутки с неё спрашивают "по полной". Не думаю, что это самый страшный грех на свете.
– Лошадь – друг человека?
– Безусловно. С момента её приручения человек использовал её почти во всех сферах жизни. Не знаю, как бы мы жили и эволюционировали, если бы не приручили коня. Да мы и сами, как сказал Владимир Маяковский, "немножко лошади".
– Вас не коробит от надписи "Конина" на консервах?
– Нет. Мне жалко всех: и коров, и свиней, но своей любовью я ничего не изменю. Я однажды спросила у конников-французов: "Куда вы деваете старых лошадей?". Они меня не поняли. Оказывается, у них старые спортивные лошади доживают сначала в прокатах, а потом в лошадиных санаториях, где их, уже полностью седых и беззубых, кормят кашкой из овсяных хлопьев. А едят там специально выращенных 1-1,5 годовалых мясных лошадок. Потому что французы считают, что заслуженная лошадь должна окончить свой век достойно. Грустно, что у нас по-другому.
– Наверное, вы знаете о лошадях всё...
– Чем больше я узнаю, тем больше понимаю, что я не знаю ничего. В поездках за рубеж я видела такое мастерство, что диву давалась. Так что я до сих пор учусь и буду учиться.
– Каким будет год Лошади, как думаете?
– Он однозначно должен быть лучше, чем год какой-нибудь Змеюки. Потому что лошадь – это животное, которое приносит человеку счастье.