февраль 4, 2014
Их закрывали и штрафовали, но они открывались снова. Их редакторов сажали в тюрьму, а тиражи конфисковывали и изымали, но они снова продолжали выходить... Издатели и журналисты дореволюционных газет как могли боролись за свое право быть оппонентом власти и пристально следить за работой "отцов города" и "ревнителей отечества".
Жизнь Алтая.
До 1917 года в Барнауле издавали в разное время в общей сложности 19 периодических изданий. Не все они имели политическую направленность и вызывали возмущение властей. Но все были востребованы как самый главный источник сведений об окружающей жизни. О чем писали газеты, которые читали барнаульцы 100 лет назад, и как они выживали?
С цензурой в России все было непросто. Правительство то закручивало гайки, то отпускало. Среди работников дореволюционного "главлита" были и известные писатели. Но были и не особо образованные перестраховщики. И уж сколько газетчики изгалялись над своими мучителями!
Популярная в Барнауле томская газета "Сибирская жизнь" в 1905 году поместила воспоминания об одном таком цензоре. Тот запрещал многоточия и восклицательные знаки, описание любовных сцен и порицание городовых, слова "начальство" и "бюрократия". Трудно сказать, было ли это правдой или кто-то из журналистов так пошутил.
Вообще же, цензор в те годы обязан был просматривать всю верстку перед выходом газеты. А иногда само отсутствие должности цензора в регионе могло стать препятствием. Издатель "Сибирской жизни" Петр Макушин не смог запустить свой первый газетный проект в 1876 году по одной причине: в Томске на тот момент не было цензора.
Но число частной периодики к началу XX века росло так стремительно, что цензоры физически не справлялись с работой. Газеты как могли игнорировали требования и хватались за любую возможность протащить на полосы свободное слово. Правительство же, понимая трудности, придумало новую фишку: штрафовать после выхода, приостанавливать, а то и вовсе закрывать издание. Санкции накладывали не за ошибки в рекламе или выходных данных — за "наезд" на устои общества. Самый крупный разовый штраф, который нам удалось найти, — 1,7 тыс. рублей. Что происходило, если редактор не мог его выплатить?
В 1912 году редактора барнаульской газеты "Голос Алтая" Досекина оштрафовали на 100 рублей за "оглашение ложных, возбуждающих общественную тревогу, слухов". Но заменили штраф арестом на месяц — платить редактор не мог. Год спустя бедному Досекину вновь выписали штраф — и ему снова пришлось отправляться на нары. Позже один из бывших корреспондентов газеты публицист Адриан Топоров воспоминал: Досекин был лишь подставным редактором — зицпредседателем. Делами же в газете заправляли политические ссыльные. Газета протянула недолго.
В тюрьму редакторов отправляли по решению суда. Судьи же решали и судьбу издания: "запретить навсегда, а до вступления в силу решения суда приостановить" — такой вердикт вынес суд в отношении "Уральской жизни" в 1911 году. Но чаще всего газеты выходили снова под новым названием или умудрялись как-то продолжить выпуск под старым.
Газеты того времени — это десятки новостей со всех концов планеты, объявления, фельетоны, стихи, проза, рецензии. Часть новостей журналисты берут из телеграфных сообщений и госбюллетеней, значительный же объем собирают сами.
"Жизнь Алтая". 1912 год. "В городской думе рассмотрено предложение товарищества “Электросвет”" об отдаче концессии на устройство в городе электрического освещения"... "На днях в Иркутске произошел ужасный случай с зубным врачом Яшиным. Во время работы со спиртовой печкой последовал взрыв, которым причинило Яшину изуродование лица"... "Цены на рыбу: окуни мелкие — 8–9 копеек фунт"... "Отвальщик, который следит, чтобы в Обь не сваливали нечистоты, жалуется в управу: его грозятся избить"... А между тем газета выходила на шести полосах каждый день, кроме послепраздничных.
Большую часть в частных газетах, как и сегодня, занимала реклама: в "Жизни Алтая" из шести полос две — объявления. Синематограф дает вторую серию уголовного киноромана "Коммисар Жюв против Фантомаса". Пианино в Барнауле — колоссальный выбор. В селе Усть-Чарышская Пристань продаются чистопородные орловские рысаки.
Реклама — то, за счет чего выживали частные СМИ. Чуть проще было изданиям владельцев типографий: часть убытков от газет они субсидировали за счет типографского направления. Георгий Гребенщиков, в 1912 году редактор "Жизни Алтая", пишет: издатель несет убытки до 500 рублей в месяц. "Деньги у издателя есть, хотя он и скуп основательно. Стыдно мне за наши гонорары. Проза 1,5 и 2 копейки, стихи… 3 копейки (за газетную строку. — Прим. Н. С.)".
Есть в письмах Гребенщикова и сведения о его редакторской зарплате: 100 рублей, то есть 1,2 тыс. в год. Больше, чем у промышленного рабочего (200–450 рублей в год), но намного меньше, чем у профессора вуза (4,5 тыс.).
Листаешь страницы изданий того времени — кажется порой, что за 100 лет ничего не изменилось. Иркутская газета "Голос Сибири" констатирует: на строительстве железной дороги Барнаул — Семипалатинск работают преимущественно киргизы: "Менее требовательные и более усердные, киргизы довольны заработком, но русские выражают недовольство".
А вот письмо члена барнаульской управы Еремеева. Газета упрекнула его в бесхозяйственности — якобы насос, купленный им для города у московской фирмы, можно было приобрести у местного поставщика на 60 рублей дешевле. Служащий оправдывается — насос от московской фирмы более мощный. Отдадим должное уровню взаимоотношений властей с прессой. Автор вежливо отвергает упреки, просит опубликовать его точку зрения и подписывается: "С совершенным почтением, член городской управы Еремеев".
Гвозди номера в те годы — это политика, судебные процессы и, конечно же, сенсации и скандалы. Что за газета без хорошего скандала? Далекий 1888 год. "Сибирская газета" раскручивает историю о "стачке" производителей водки Томской губернии. Среди фигурантов дела и барнаульский винокур Иван Платонов. Виноделы одновременно повышают цены на два рубля за ведро. Антимонопольной службы на них не было, но с делом справились суд и полиция. Вина в сговоре была доказана — бизнесмены отправились за решетку. Что, как ни странно, не помешало Платонову через 10 лет стать городским головой Барнаула.
А "Сибирская жизнь" в 1913 году откровенничает о жизни учителя села Вознесенского Барнаульского уезда. "Человек, призванный учить добру и истине подрастающее деревенское население, до того опустился — дальше падать некуда. Помимо взяток с родителей учащихся (пивом и водкой) за прием детей в школу, стал пьянствовать и развратничать и дошел до того, что в присутствии ученика растлил 14-летнюю девочку". Газета не забывает добавить: у начальства учитель пользуется репутацией, "и эту репутацию он утвердил за собой доносительством на других учителей".
Интересно, что газеты того времени возмущались высокими темпами строительства железных дорог — то, что сегодня часто ставится в заслугу царскому правительству. Построены десятки тысяч верст, пишут журналисты, но это "вакханалия" — мол, строят, не думая, нужно ли строить в этом месте, в итоге дороги убыточны.
Были среди газет, читаемых барнаульцами, и свои "хулиганы". И к их закрытию политика никакого отношения не имела. Среди таковых "Алтайский край" (прежнее название "Алтайская газета"), издававшийся в Барнауле. Его скандальное закрытие, как писали газетчики, не должно быть забыто в истории сибирской журналистики.
Владимир Шпунтович, хозяин типографий в Барнауле и Бийске, купил "Алтайскую газету" у прежнего издателя, после чего назначил себя редактором и стал решительно менять редакционную политику. До покупки газета считалась прогрессивной, но у Шпунтовича были свои взгляды, которые, правда, категорически не приняла редакция, — журналисты ушли полным составом. Тем не менее и "Алтайская газета", и ее наследник "Алтайский край" стали очень популярны.
Погорел редактор на деле 64-летнего купца Ивана Ворсина — почетного попечителя казенной женской гимназии и т. п. Вот как выглядела эта драма. В марте 1912 года Шпунтович приглашает Ворсина в дом свиданий "Федосеиха", пообещав ему, что туда подъедут знакомые телефонистка и гимназистка. Оба кутили с девицами до утра, после чего редактор с телефонисткой удалился в другую комнату. Ворсин же остался с гимназисткой один на один.
Гимназистка как будто сильно охмелела и легла на кровать. Вдруг барышня закричала, что изнасилована, и громко заплакала, повторяя: "Как я теперь пойду в гимназию!" На крик в комнату явились сотрудник газеты Анисимов и редактор. Ворсин до того растерялся, что на коленях стал умолять девицу успокоиться и пообещал ей выдать 1 тыс. рублей. Однако Шпунтович и его подельники "раскрутили" старика на 20 тыс. рублей (за молчание) и взяли с него расписку.
Но, как обычно, сгубила их жадность: они решились увеличить плату за молчание, взяли с Ворсина уже 25 тыс. рублей векселями, потом потребовали еще 50 тыс. Купец подал заявление прокурору суда. В ходе расследования оказалось: роли гимназистки и телефонистки сыграли наборщицы газеты.
Дело слушалось при закрытых дверях. Шпунтович и Анисимов были признаны виновными, остальных участников оправдали. Парочка получила по два года четыре месяца тюрьмы и обязанность выплатить 55 тыс. рублей. "Дай Бог, чтобы набег в журналистику Сибири личностей, подобных Шпунтовичу, сделался навеки невозможным", — писала "Сибирская газета" по итогам судебного процесса.
На чьи средства издавалась газета "Голос Алтая", трудно сказать, но основной штат ее сотрудников подобрался из политических ссыльных — социалистов-революционеров и социал-демократов. Подставным редактором числился некто В. Досекин, а активными сотрудниками были Леонид Петрович Ешин и ссыльный Лашкевич. Фельетоны и публицистические статьи Леонида Петровича, подписанные псевдонимом NEMO (Никто), имели большой успех у публики. Проведав настоящую фамилию NEMO, читатели аплодировали ему при встрече в саду или фойе Народного дома.Бедная редакция газеты помещалась на Томской улице (ныне ул. Короленко. — Прим. Н.С.), на втором этаже кривого и трухлявого домишки. Было опасно подниматься по прогнившей лесенке в затхлую комнатушку, в которой, утопая в табачном дыму, сидел над рукописями щупленький морщинистый редактор. Недолго протянул "Голос Алтая" — и замолк навсегда.
Иван Ребров
В 1890 году начал выпускать первую барнаульскую газету — "Ежедневные телеграммы Северного телеграфного агентства, издаваемые в Барнауле". Личный почетный гражданин, предприниматель и просветитель. Владел типографиями. Один номер стоил пять копеек, подписка на год — пять рублей. Газета закрылась по финансовым проблемам в конце 1899 года.
Василий Вершинин
В 1910 году начал издавать газету либерально-демократического направления "Жизнь Алтая". Родился в 1874 году в Вятской губернии в крестьянской семье. Его отец в 1880 году переехал в Барнаул, где занялся торговлей и вскоре стал купцом второй гильдии. В 1911 году открыл свою типографию. Был гласным Барнаульской гордумы, затем депутатом Государственной думы. Газета "Жизнь Алтая" имела собкоров в Санкт-Петербурге, Томске, Семипалатинске, Бийске и других населенных пунктах Алтайского округа. Закрылась в 1917 году, после того как ей было запрещено принимать частные объявления.
19 периодических изданий выходило в разное время в Барнауле до 1917 года.