август 15, 2007
Площадь сельхозземель на нашей планете сжимается, как шагреневая кожа. На Алтае же с гектарами на душу населения все в порядке. И земля у нас по качеству хорошая. Только вот от того, что мы такие богатые, нам ни холодно ни жарко. Почему?
Хотя бы потому, что 2,2 миллиона гектаров земель сельхозназначения в крае не принадлежит никому. Вдумайтесь: это территория, на которой может разместиться почти 70 городов, равных по площади Барнаулу, или 25 городов-героев Москва.
Нет, формально, эти 2, 2 миллиона входят в фонд перераспределения, и распоряжаются ими сельские власти, передают они их в аренду - так что хозяева вроде как есть. А по жизни эта земля ничья. Тот, кто ее арендует, не может, даже если захочет, заложить ее в банке и получить под нее кредит - как говорят экономисты, создать добавочную стоимость… Приватизация этой земли в крае запрещена.
Но плодородие всей земли - и этой, и той, которая формально принадлежит крестьянам - владельцам долей, уменьшается с каждым годом. Минеральных удобрений мы вносим в семь раз меньше, чем в Красноярском крае, в пять раз меньше, чем на Кузбассе. И в 10 раз меньше, чем в начале 90-х годов. С органикой тоже не все в порядке.
При этом за один гектар сельхозземли (той, которую можно продавать и покупать) платят в среднем по краю 1000 рублей (по данным агентства кадастра объектов недвижимости). Для сравнения: в Канаде средняя цена гектара фермерской земли - 260-300 американских долларов. Ну и какие суммы кредитов в банке наши крестьяне могли бы взять под залог столь дешевой земли? Понятно, какие: не разбогатеешь.
На этом фоне обсуждение министром сельского хозяйства России проблемы, надо ли перебрасывать на Алтай технику из других регионов, кажется грустным анекдотом. Может, лучше про землю вспомнить и разобраться, почему мы при таком богатстве такие бедные?
Надежда СКАЛОН, редактор отдела экономики.