Право быть правым

май 22, 2015

Иные наши сограждане, впервые столкнувшись с некоторыми особенностями нашего государственного устройства, начинают возмущаться: дескать, беспредел у нас творится и произвол. А когда привыкнут — вроде и ничего: привычка свыше нам дана, замена ра­зуму она (простите, что перефразировала классика).

Короче, ехал как-то наш земляк на машине и был остановлен ГИБДД. Инспектор считал: водитель нарушил правила и достоин штрафа. Земляк был уверен, что это не так. Дело его, объективно говоря, было мелкое, может, даже гроша ломаного не стоило. Но ведь слышал же где-то наш земляк на свою беду такое слово: "правосудие". И пошел в суд.
Ждал он разбора дела — полного и объективного. Судья же (а им был сам председатель этого суда) признал его виновным, потому что у него "нет оснований не доверять показаниям сотрудников полиции": инспектор, мол, находился при исполнении, а доказательств его заинтересованности в суд не представлено. Кстати, иных доказательств вины земляка в деле-то и не было — только инспекторские показания.

Земляк возмутился и пошел оспаривать дальше. И вот поди ж ты: в краевом суде честность сотрудников тоже не вызвала сомнений. Хотя, клянется наш земляк, нарушение выявил и зафиксировал один инспектор, а на суде, однако же, показания давали двое, так что показания второго инспектора наш земляк со всей ответственностью называл фальсификацией.

Вообще, в делах об административных правонарушениях практика эта настолько распространенная, что в народе ей дали название, которое среди знатоков уже и в расшифровке не нуждается: НОНД ("нет оснований не доверять").

Знаем даже автомобилиста, который к ней так привык, что ничего в ней странного и не видит. Хотя... Ну, разве ж инспекторы не люди и им не свойственно ошибаться, а то и нарушать, пусть даже при исполнении? И разве кто-то отменил в полиции систему отчетности по валовым показателям и прямую заинтересованность инспекторов в количестве дел?

Впрочем, подход судей: прав, потому что представляет власть, — характерен не только для административных дел. К примеру, в деле директоров сельхозпредприятий о мошенничестве с госсубсидиями за основу обычно берут показания полиции. Судья решает судьбы людей и признает их мошенниками, .

В делах о продаже властями подвалов многоэтажных домов доказательством того, что они принадлежат городу, а не собственникам квартир, была копия постановления Малого совета Барнаульского горсовета народных депутатов со смазанной печатью и нечитаемой подписью. Но документ суду представили представители власти. НОНД. И бумажку признали, подвалы продали, хотя жильцы хотели их обустроить и использовать на благо всего дома.

Еще в 2013 году два видных юриста Михаил Барщевский и Тамара Морщакова выступили в "Российской газете" с большой статьей, где сказали: освободить судебную систему от обвинительного уклона не удастся до тех пор, пока кадровый состав судей остается прежним. Судейский корпус, помнится, обошел публикацию молчанием. Смолчала и общественность. Вот такая она, сила привычки.