июнь 3, 2015
Дело "УК "Доверие" — одно из самых резонансных уголовных дел в регионе за последнее время. До сих пор его фигуранты не давали развернутых комментариев СМИ. В конце мая из СИЗО вышел экс-директор компании Денис Сучков. Он согласился дать интервью.
Денис Сучков.
Анна Зайкова
— Денис Сергеевич, в связи с чем вас отпустили из следственного изолятора?
— Освободили меня потому, что истек предельных срок содержания меня под стражей — не более 12 месяцев по тяжким преступлениям, в которых меня обвиняют, и благодаря работе моего адвоката, который доказывал, что мой срок содержания под стражей истек. Поэтому меня выпустили. Хочу отметить, что адвокат это доказал и по его жалобе было вынесено положительное решение, которое устоялось в суде апелляционной инстанции. Суд был 29 мая.
— Это единственная причина?
— Да. С точки зрения правоохранительных органов. Но не с моей.
— Пока вы находились в СИЗО, мы взяли интервью у вашей матери. Она сообщила, что вы в части признаете вину, в части — нет.
— У нас так получается, что меня обвиняют в трех тяжких преступлениях. Первое — это приобретение муниципальных акций "УК “Доверие”" по якобы заниженной стоимости. Здесь я абсолютно не признаю вину. Потому что объективно, и это есть в материалах дела, я не являюсь собственником данных акций. Я был заместителем, а потом директором компании "Доверие". Какие мои действия привели к преступлению, я до сих пор понять не могу. Все обвинение следствия было построено на их предположениях, что стоимость акций занижена. Даже проведя оценку, они не учли долги предприятия, которые имелись на тот момент. Тем не менее мне вменили четвертую часть статьи 159 УК именно по незаконной приватизации акций.
— А по остальным эпизодам?
— Следующий вопрос — это якобы хищение денег "Кузбассэнерго". Здесь нужно сказать сразу: у "Кузбассэнерго" деньги никто не похищал. Они не лежали на их счетах и им не принадлежали. Мы не пришли в кассу "Кузбассэнерго" и не забрали какую-то сумму. Это принципиально важный момент.
По законодательству исполнителем услуг является управляющая компания. И эти деньги, о которых говорит следствие, принадлежали именно управляющей компании. Поэтому обвинение, что я похитил их, безусловно, не признаю.
Да, я не перечислил некоторые денежные средства, которые оплатили жители "Доверию", в "Кузбассэнерго". Но это не есть хищение. Это предмет арбитражного разбирательства. И я не знаю, на чем следователи основывали свое мнение.
— Следственный комитет заявил, что в схеме хищения денежных средств "Кузбассэнерго", вступив в сговор с вами, были задействованы сотрудники данного предприятия. Как вы это прокомментируете?
— Да, было. Но лишь в той части, что они изменили, занизили итоговые показания приборов учета. Понимаете, компании "Доверие" были нужны оборотные средства для выполнения обязательных ремонтных работ. Вы прекрасно знаете, в каком состоянии находятся инженерные сети в домах. Провести все работы сразу — это дорого. Я дал жителям рассрочку платежей. И в течение года — полутора лет они их вернули. Вышло, что это была моя техническая ошибка. Но если бы мы сделали не так, провели все "вбелую", предприятие через год обанкротилось бы.
Что касается "Кузбассэнерго", то право требования с "УК “Доверие”" процентов за пользование чужими денежными средствами у них никто не отнимал. Пожалуйста, обращайтесь в арбитраж и верните свои деньги. Да мы и сами планировали их вернуть! Никто ни от кого не прятался и ничего не скрывал. Произошедшее можно квалифицировать как причинение имущественного ущерба — статья 165 Уголовного кодекса. Вменят мне эту статью — я признаю вину в том, что потратил на нужды компании недоплаченные денежные средства. В том, что я их похитил, — безусловно, нет.
Добавлю, что сумма, которую нам предъявляют следователи по "Кузбассэнерго", она даже подсчитана следствием неправильно. Сначала предъявили 9,7 млн рублей. Потом говорят: "Ой, мы на миллион ошиблись". И предъявляют уже 8,6 млн рублей. Просто у них масса арифметических ошибок и нарушена сама методология расчетов. Простое арифметическое сложение в данном случае — это неправильно. Там нужно учитывать много факторов, таких как полезный отпуск тепла и другие. Но следователи, я считаю, не разбирались в этих нюансах поставки тепловой энергии. Если взять и посчитать по полной методологии, то убытка у "Кузбассэнерго" в данном случае вообще не будет.
— Я правильно понимаю, что в ходе суда вы надеетесь переквалифицировать действия, в которых вас обвиняют в эпизоде с "Кузбассэнерго", на более мягкую статью?
— Естественно.
— Денис Сергеевич, есть еще и третий эпизод — с растратой и выводом денег из компании "Доверие".
— Да, якобы мы выводили и обналичивали деньги через фирмы-однодневки. Во-первых, следствие не установило весь перечень работ, заказчиками которых являлась компания. Во-вторых, все эти деньги были вложены в дома, находящиеся под управлением "УК “Доверие”". Мы на эти денежные средства "откапиталили" подвалы, на многих домах — и электропроводку. Все домкомы, допрошенные следствием, подтвердили: да, сметы все подписаны; да, работы были проведены, придите и сами посмотрите. Тем не менее следователь говорит, что это фиктивные сделки.
Знаете, дошло даже до абсурда. Например, в материалах дела следователь относит к растратам сумму в 25 тыс. рублей, которые были израсходованы на покупку подарков детям сотрудников компании "Доверие" на Новый год! Растрата! То есть, если я дарю подарки детям сотрудников, это уголовное преступление. Где логика?
— Следствие по вашему делу проходило объективно?
— Объективности не было никакой. Сначала у меня было ощущение, которое потом перешло в убеждение, что следствию в данном уголовном деле не важна истина, не важно разобраться в том, как же в действительности все было. Подписывай признательные показания, давай показания на Максима Савинцева и иди домой. Где объективность?
Есть еще важный момент. Моим руководителем, генеральным директором "УК “Доверие”" в тот период был Колесников Михаил Владимирович (арбитражный управляющий, ранее задерживался по делу "Изумрудной страны", в которой занимал высокую должность. — Прим. ред.). И все схемы были созданы при нем, им санкционированы. Я это следствию говорил. Но во внимание почему-то данный факт не принимается. И Колесников проходит по делу лишь в качестве свидетеля! Это к вопросу об объективности.
— В ходе следствия вам предлагали полностью или частично возместить ущерб?
— Нет.
— Еще известно, что ваши родственники были готовы внести залог для вашего освобождения из СИЗО. Но его не приняли.
— Да. Этот вопрос решает суд. И он никак не шел на применение ко мне менее суровой меры. Хотя я до ареста никогда не убегал, у меня не было нарушений по явке к следователю. Я являлся по его первому зову. Причиной моего содержания в СИЗО было только то, что мне вменили более тяжкую статью, чем есть. Обналичивание денег? Уклонение от уплаты налогов? Причинение имущественного ущерба? По таким статьям под стражу не заключают. Но им нужно было это. Я понимаю, что на меня оказывалось давление для того, чтобы я давал показания именно так, как хочет того следствие.
— Когда начнется судебный процесс?
— Я не знаю. Сейчас идет ознакомление с материалами дела.
— Главный бухгалтер "УК “Доверие”" Броницкая полностью признала вину и заключила досудебное соглашение со следствием. Это как-то повлияло на ход расследования вашего дела?
— Она была просто техническим работником, и я не знаю, в чем именно она призналась. Ее обвинительный приговор может иметь преюдициальное значение в обвинении меня. И этот приговор очень облегчил работу следствия.
— На этой неделе в одном из регионов к реальным срокам лишения свободы приговорили руководителей управляющих компаний. Одна из них, кстати, называется "Доверие". А на какой приговор рассчитываете вы?
— На оправдательный.
— Вы уверены?
— Я уверен только в том, что я точно не совершал тяжких преступлений.
— Каковы условия содержания в СИЗО?
— Очень тяжелые.
— А что оказалось самым тяжелым?
— Карцер. Меня периодически отправляли в карцер. Например, один раз меня туда посадили в декабре. Форточка не закрывается. Мне не дали надеть нательное белье, я был в одной робе. И мне не дали возможность забрать из камеры теплые ботинки. За 15 суток я ни разу не выходил из карцера.
— А что за нарушения вам вменяла администрация изолятора?
— Ну, например, спал днем.
— Чем вы занимались в свободное время? Помимо карцера.
— Можно почитать, книгу, которую тебе привезли родственники. С адвокатом пообщаться. Досуга там как такового нет.
— Как вы узнали о задержании в Таиланде Максима Савинцева?
— Пришел адвокат и сообщил мне об этом.
— Вы находились с ним в одном СИЗО. Удалось встретиться?
— Его увезли в Рубцовск. Для ознакомления с материалами дела.
— А в чем смысл этого?
— Для ознакомления Максимом Савинцевым с материалами дела почему-то был вызван следователь из Рубцовска. Нет у нас в Барнауле следователя, который мог бы приходить в местное СИЗО и знакомить с материалами дела! Следственные органы, видимо, посчитали, что им удобнее отвезти человека в Рубцовск, нежели держать здесь, где у него родные и близкие. Вы же понимаете, что у него сейчас проблема встретиться с адвокатом или с родственниками. Я расцениваю это как оказание давления.
— Вы точно слышали такую версию: это уголовное дело с участием вас и Максима Савинцева — это способ давления на главу администрации Барнаула. Как вы ее прокомментируете?
— Может быть все, что угодно. Но доказывать это или опровергать я не могу, так как не располагаю фактами.
— Сейчас вы чем занимаетесь?
— Мне надо восстановить здоровье.
— А чем планируете заниматься в будущем?
— Работать. Еще раз скажу: я не считаю себя каким-то виноватым. У меня нет похищенных денег. И мне не стыдно посмотреть в глаза гражданам, владельцам квартир, домкомам. Можно сказать, что я подставился для того, чтобы им стало хорошо, чтобы в домах все работало правильно.
— Что сейчас с вашей компанией "ЭкоГрад"?
— Она не моя. Я был руководителем этой компании. Она работает, успешно вывозит мусор. Так что все в порядке.
— Ваше уголовное дело считается резонансным. В связи с этим со стороны администрации СИЗО или сокамерников к вам было какое-то особое отношение?
— Со стороны администрации — особо негативное. Что касается подследственных, то в СИЗО у каждого свои проблемы. Были разные ситуации, в том числе и конфликтные.