ноябрь 18, 2015
Крупнейшая ядерная техногенная катастрофа в мире - авария на Чернобыльской АЭС, расположенной на севере Киевской области, - произошла в ночь с 25 на 26 апреля 1986 года. В результате аварии на станции радиация распространилась на территорию России, Белоруссии и Украины. Основной удар излучения пришелся по ближайшим городам Чернобыль и Припять: жителей оттуда срочно эвакуировали. Уже почти 30 лет города "мертвы". Но люди часто по одиночке или компаниями наведываются в зону отчуждения. Одну из таких опасных "вылазок" в пустую Припять смотрите в нашей подборке.
В покинутой Припяти.
picasaweb.google.com
Ликвидаторами признаны 600 000 человек. 31 человек погиб в течение первых трех месяцев после аварии. Лучевая болезнь поразила 134 человека, хотя в секретных докладах речь идет минимум о 300. Жертвами в течение 25 лет считаются, по разным данным, от 25 тысяч до 100 тысяч человек.
Радиоактивность, выброшенная в атмосферу за 10 дней, — около 12 Эксабеккерелей (биллионы биллионов Беккерелей). Население Припяти (49 тысяч человек) подверглись облучению в 90 раз большему, чем при падении бомбы на Хиросиму.
Территория загрязнения — более 200 тысяч км2. Это равно 240 Киевам, 100 Монако или 10 Израилям. Зона отчуждения, из которой выселили всех жителей, — 30 км вокруг ЧАЭС.
Вспоминает мастер в отделе снабжения ЧАЭС Григорий Амелькин: "Я работал в ночь аварии напротив четвертого блока. Как раз заступил в 8 вечера на смену: железная дорога работала круглые сутки. Сообщили, что идут к нам вагоны с частями турбин. Мы расчищали место, чтобы их принять, а ближе к полуночи решили перекусить, кто тормозок с собой взял, кто прилег отдохнуть, а крановщица осталась на кране — 22 метра высота. В общем, рабочая обстановка.
На генераторе тогда проводили эксперимент, и он пар постоянно выпускал, ревел. Хлопцы шутили еще: "Гриша, твоя премия полетела! Что-то он сегодня часто хлопает". Нас штрафовали, если где-то на линии поломка... Тут крановщица говорит: "Что-то взорвалось! Зарево во все небо! Все так отсюда видно! Спускаться или нет?". Ночь, темно, пожарные начали мотаться. Звоню начальнику смены станции, он: "У нас авария!!!". И бросил трубку. Перезваниваю опять — опять бросает. Никаких указаний. Но крановщица все же спустилась.
Как выяснилось потом, эти десять минут были для нее роковыми — умерла она очень быстро. Да мы и сами подходили поближе к блоку, даже не подозревали, что не просто пожар это, а у забора — радиационное поле. Через три-четыре часа повезла "скорая" одного, потом — двоих, троих. Вижу, что уже не просто авария, а катастрофа! Сняли нашу охрану в помощь пожарным, мне поступило распоряжение распустить людей. Они на велосипеды — и в Припять.
А я в город попал уже утром, когда пришла вторая смена. Улицы с порошком вымыли. Жена уехала в Киев за обоями, сын в песочнице играл. Потом нас эвакуировали, но в Припять я вернулся — и уволен только в прошлом году. В последние 10 лет я был начальником железнодорожной станции Янов. Мое родное село Копачи сравняли с землей, кладбища — у меня там и отец, и бабушка, — забыты. А сам себя чувствую перекати-полем, у которого ни родины, ни прошлого не осталос
Юрий Андреев, тогда старший инженер управления турбин на втором энергоблоке ЧАЭС, был на смене в ночь на 26 апреля. "Второй энергоблок, на котором я работал, считался лучшим в СССР, — рассказывает он. — На него была возложена самая большая нагрузка. Смена была очень спокойная. Только в течение последних часов по громкой связи стали вызывать химиков на установку подавления активности кислорода, чтобы они сделали анализы... Моя смена закончилась в полночь, и я поехал домой. Приехал в Припять, как оказалось, за 20 минут до взрыва!
Но мы ни о чем не догадывались. Утром старшая дочь ушла в школу — тогда по субботам школьники учились. А в городе появились усиленные патрули милиции — 5—6 человек с автоматами. Это очень удивило, ведь криминала в городе не было. Был обычный день — бабушки сидели на скамейках, в городе играли свадьбы, загорали на пляже, сажали картошку на дачах. Но на речном вокзале уже начиналась паника — монтажники и ремонтники, кто был в курсе взрыва, врывались в "ракеты" со своими баулами и чемоданами. Людей туда набивалось столько, что в "ракете" выдавливались стекла изнутри. Они выталкивали оттуда женщин с колясками! Здоровенные бугаи чуть не утопили нескольких детей. Они спешили уехать. Неважно куда, лишь бы подальше от Припяти. Утром я пошел с младшей дочерью гулять по городу. Четвертый блок был виден как на ладони. И я заметил, что... не было помещения центрального зала. Это высокое помещение порядка 11 метров! Над реактором был виден дым... Во второй половине дня я поехал на работу, в автобусе чувствовалось напряжение, все молчали. Когда ехал обратно, после полуночи, — увидел зарево над реактором. В этот момент какой-то слесарь крикнул: "О, уже поставили прожекторы!". У кого-то не выдержали нервы, и ему сказали: "Не ори, дурак. Это реактор светится!".
В первые дни после аварии я пытался понять, что чего-то вокруг не хватает. Потом понял — из Припяти и Чернобыля улетели все воробьи! 27 апреля уже все понимали, что на станции произошла тяжелая авария. В этот же день появилась паника и из-за того, что якобы вот-вот рванет второй блок. Я им сказал, что блок уже отключен. А в ответ услышал: "Да пошел ты, мы и так знаем, как вы отключаете блоки..."