Фотофакты. Европа загрязняет химией горы Алтая и всю Сибирь

май 4, 2016

Сибирь работает как гигантский фильтр Евразии. Западные ветры, постоянно дующие в наших широтах, приносят к нам все отходы европейских стран. И это все оседает от Урала до Якутии, – рассказывает доктор биологических Николай Лащинский.

Сибирский пейзаж.
hiddensiberia.ru

Посмотреть фотогалерею на сайте.

Обычно мы считаем, что Сибирь, и особенно ее заповедные уголки , — это чистейшее место на планете. Однако, как рассказал  журналу "Неизвестная Сибирь" Николай Лащинский, это совсем не так. И даже в высокогорные реки Алтая не такие уж и чистые, как принято думать.

— Обычно говорят, что сибирская тайга - лёгкие Земли.

— Это правда – но не вся. Не забывайте, что половину года Сибирь спит. Лиственные деревья облетают, а хвойные при низких температурах производят слишком мало кислорода. Летом, действительно, мы покрываем затраты большей части земного шара. А зимой остается полагаться только на тропические леса.

— То есть Сибирь и тропики "работают" посменно?

— Получается так. Но кислород на самом деле не самое главное. Мало кто знает, что Сибирь в масштабе Евразии действует как гигантский фильтр. Западные ветры, постоянно дующие в наших широтах, приносят с собой не только влагу Атлантики, но вместе с ней еще и всю пыль, всю химию и все отходы европейских стран. Эти отходы оседают на огромной территории – от Урала до Якутии, – и все это принимает, впитывает и переваривает сибирская тайга. Причем больше всего "импортной" грязи собирают на себе алтайские ледники. А потом этот "импорт" вместе с ручьями стекает вниз.

— Значит, высокогорные реки Алтая не такие уж и чистые?

— Увы, нет. Даже у самых истоков они уже имеют высокий уровень загрязнения. Но смотрите, что происходит дальше. В центре Сибири расположены крупнейшие в мире болотные массивы. Нигде на планете таких больше нет. В обывательском сознании болота – это что-то топкое, вязкое, вонючее, с лягушками и водяными. На самом деле это настоящий подарок природы человеку. Недаром еще во времена перестройки немцы вели переговоры о покупке наших торфяников – свои-то они уже до дна вычерпали. К счастью, их удалось тогда отстоять.

Вы не представляете, какое это потрясающее зрелище – северные сибирские болота. Когда я впервые туда попал, было начало осени, и у меня просто разбежались глаза. Мох под ногами всех цветов и оттенков – красный, желтый, розовый, фиолетовый. И огромное количество ягод. Клюква, морошка, голубика – кажется, что здесь весь мир прокормить можно. Если все это собирать, мы бы не испытывали никакого недостатка в витаминах.

Но речь сейчас не об этом. Для нас (и для всего мира) самое главное, что наши северные болота фильтруют на себе всю атлантическую грязь. Сибирь – территория равнинная, реки здесь текут медленно, почвы заболочены, и за тот долгий путь, который проходит влага, двигаясь с юга на север, все ядовитые примеси оседают в толстом слое болотной органики. В итоге в Мировой океан попадает уже совершенно чистая вода.

Как видите, Сибирь действительно выполняет экологические функции планетарного масштаба – мы поставляем кислород, мы очищаем воду, мы избавляем атмосферу от вредных выбросов наших западных соседей.

— Получается, вся Европа – наш клиент?

— Совершенно верно. И в этом смысле мировое сообщество должно понимать, что если мы вдруг решим основательно заняться освоением Сибири и построим здесь несколько городов-миллионников, то это будет удар по всему человечеству.

— То есть дышать на Земле станет тяжелее?

— Существенно. Причем всем. Кстати, должен поправиться. В самом начале я сказал, что Сибирь – до сих пор край дикий и неосвоенный. На самом деле это уже далеко не так. От освоения и разграбления ее еще спасают удаленность и отсутствие дорог. Но как только появляются дороги, вокруг них начинается бурное строительство, вырубка леса, добыча природных ресурсов…

Почему-то до сих пор многие считают, что Сибирь – это бескрайние леса, которые можно без оглядки рубить и им ничего не сделается. На самом деле настоящей девственной тайги у нас осталось не так уж много. Мне как-то пришлось принимать участие в составлении Атласа ненарушенных лесов России. Посмотрели мы на то, что у нас получилось, – и сами испугались. Да, площадь, занятая лесами, достаточно велика. Но тех, куда не добрался топор человека, осталось всего пять процентов. И вот представьте себе: сосна живет четыреста лет, лиственница – восемьсот. Если мы сегодня вырубим участок нетронутого лиственничного леса, он вырастет только через восемь столетий. А вся экосистема сумеет полностью восстановиться лишь через три поколения. То есть через две с половиной тысячи лет.

Полную версию интервью см. на сайте журнала "".

Справка

Николай Лащинский
Sergei Drozd, hiddensiberia.ru
Николай Николаевич Лащинский, доктор биологических наук, главный научный сотрудник лаборатории геосистемных исследований Центрального сибирского ботанического сада СО РАН.

Родился в 1960 году в Новосибирске, окончил биолого-почвенный факультет Томского госуниверситета. Лащинский – автор 146 научных работ, один из соавторов нового учебника ботаники для средней школы. Читал курсы лекций в университетах США, Германии, Швейцарии, Австрии, Франции, Чехии, Австралии.

В настоящее время занимается исследовательской деятельностью в международном проекте CryoCarb по изучению арктических экосистем Сибири.