июнь 9, 2016
Когда я это понял? Не тогда, когда в квитанции за однокомнатную квартиру сумма перевалила за три тысячи. Не тогда, когда первое-второе и компот в офисной столовке стали стоить в три раза дороже. Не тогда, когда раньше хватало на многое, а потом не стало хватать ни на что...
Барнаул. Пенсионеры.
Михаил Хаустов
А в минувшее воскресенье, когда, проезжая по ул. Попова, я увидел, что барнаульская барахолка снова стала бить рекорды и по количеству продавцов, и по посещаемости. Халат в цветочек, камера для велосипеда "Урал" и журнальный столик за 300 рэ снова вернулись в жизнь россиянина.
Масштаб трагедии впечатляющий. Люди с нехитрыми товарами опять оккупировали Балтийскую и Попова. Это уже не клуб по интересам, когда пару лет назад "бизнесмены" так тусили по воскресеньям. Было видно, что сейчас продажа имущества для многих вынужденная мера.
Мне очень нравятся европейские барахолки, или, как их принято называть, блошиные рынки. Там не ощущается безысходности. Это, наоборот, такое место силы и хороших эмоций. Концерты живой музыки, перфомансы, мини-карнавалы, мимы опять же. И по набору товаров они тоже отличаются от местных. Там больше искусства, здесь — кабеля с вилкой для электроплиты "Лысьва". Там можно купить антикварную фарфоровую статуэтку "Портной графа Брюля" 1737 года с подглазурной росписью и золочением, у нас — конфорку для электроплиты "Лысьва". Блин, да у нас всю электроплиту "Лысьва" можно собрать, если обойти трех-четырех продавцов.
Конечно, не всегда и в Европе было так весело. Одним из первых блошиных рынков был Marche aux puces в северном пригороде Парижа. Он славился старой одеждой, которая вся была изъедена молью и кишела блохами. Отсюда и пошло название. Со временем рынки лишились негативного шлейфа, превратились в настоящее культурное явление.
Но, увы, не у нас. В России по количеству продавцов и покупателей можно судить о ситуации с обнищанием населения в конкретное время. И сейчас ситуация очень нерадостная.
Я как-то уже писал про то, как в студенчестве сам каждое воскресенье проводил на барахолке, где продавал видеокассеты, ранее купленные по объявлениям. Поэтому могу судить об этом с обеих сторон. Даже в конце девяностых ситуация была лучше. Я зарабатывал деньги, чтобы водить девчонок в кино и покупать им мороженое. Сосед, с которым мы часто стояли бок о бок, торговал обоями и видел цель не в обогащении, а в исполнении мечты — он желал настоящий японский мотоцикл. "Дрын-дын-дын" — так он приветствовал меня и жал руку.
В воскресенье же мне стало даже дурно. Несмотря на хорошую погоду, радости у продавцов было немного. Садовые грабли с отломанным зубом так и не нашли нового хозяина. Остались не проданными чудесные картины с котами. У зеленых бидонов никто даже не остановился. По рядам ходил какой-то балагур из разряда тех, кого хочется повесить на березе. Он был в тренде и громко пошучивал: "Денег нет, но вы держитесь! Здоровья вам, хорошего настроения".
Я же купил у очень печальной бабушки типа винтажную сумку. При этом старушка на вежливый вопрос: "Как живете, все ли хорошо?" — ответила: "Да как живем... Не жизнь это, а барахло".
И я не шучу.