август 1, 2016
Я могу ездить на любой колесной технике — от “Запорожца” до БТР. И мне всегда это в удовольствие", — говорит директор Алтайского регионального отделения компании "МегаФон" Валерий Казаченко за рулем служебного пикапа Toyota Hilux. Мы едем в Змеиногорск, чтобы проверить техническое состояние местной базовой станции и заодно испытать машину в боевых условиях. По дороге говорим обо всем, что касается автомобилей — главной страсти Казаченко, обладателя разряда по автоспорту.
Toyota Hilux в предгорьях Алтая
altapress.ru
— В моем детстве автомобиль был пределом мечтаний. В нашей семье его не было, у ближайших родственников — тоже. И я бредил машинами. Для меня было счастье, если знакомые разрешали помыть их авто.
— Права у меня с 1992 года. А первый автомобиль — ВАЗ-2103. Купил его в 1994 году в Белоруссии. Когда служил на Дальнем Востоке, ездил одно время на мотоцикле. Потом у меня было много автомобилей — я около семи лет занимался их перепродажей, как и многие в то время. Машины я любил, для меня это было несложно.
Я брал такие авто, которые мог бы оставить себе. Так и получилось с Audi 100, на которой я проездил восемь с половиной лет. Я взял ее перед кризисом 1998 года за 5 тыс. долларов, через три месяца за нее давали максимум 2,5 тыс. Это был шикарнейший автомобиль. Хотя мне, как русскому человеку, было сложно осознавать, что у меня под капотом находится пятицилиндровый двигатель. Привык, что их должно быть четыре или шесть.
— Помимо разных "Жигулей", у меня были Volkswagen (VW) Golf II, VW Passat B5, Suzuki Grand Vitara второго и третьего поколений, Lexus RX 350, VW Tiguan и последняя машина — VW Tuareg.
— На Дальнем Востоке я очень хорошо познакомился с японскими авто. С моей точки зрения, в них не хватает души. Они надежные, хорошие, но удовольствия от вождения не дают. И качество материалов у немецких машин значительно лучше.
Мне нравятся все немецкие марки, но все же я поклонник концерна VAG. Я считаю, что они дают оптимальное сочетание цены и качества. Mercedes и BMW — марки непререкаемые, но очень много денег берут за бренд. Хотя и Audi тоже перешла уже в этот сегмент. VW пока держится. Хотя назвать Tuareg народным автомобилем язык уже не повернется.
Для меня авто — произведение искусства. Я трепетно отношусь к машинам. Поэтому мои знакомые любят покупать их у меня.
— Мне очень нравится Audi R8. А вообще, я ежегодно принимаю участие в голосовании "Автомобиль года". В основном выбираю VW, Audi А6. Mercedes Е-class и BMW 5 — великолепные авто, но я считаю, что я не настолько богат, чтобы покупать их.
— Я бы их менял, притом регулярно. Сегодня автоиндустрия предлагает множество роскошных вариантов, на которых хочется поездить.
— Согласен, запас прочности должен быть намного выше, чем сейчас. Производители не скрывают, что автомобиль должен использоваться лишь пять–семь лет. Но если он стоит 4–5 млн, это неправильно.
Стало много электроники, и поломки часто связаны с этим. Все сделано так, чтобы ты даже с самой незначительной неисправностью был вынужден ехать в сервис, где тебе "помогут" за очень хорошие деньги. Приезжаешь с одной поломкой, а через месяц возникает другая. Не верю, что это совпадение.
Но, с другой стороны, появляется множество классных технологий. Например, мне нравится пневмоподвеска. Она дорогая в эксплуатации, но очень комфортная. Небо и земля по сравнению с пружинной.
Вообще, я люблю покупать авто в максимальной комплектации. Но я никогда не приобретал машину в автосалоне. Ведь как только она выезжает за пределы дилерского центра, сразу падает в цене на 10–20%. Для меня это существенный момент. И на вторичном рынке комплектация авто не так сильно сказывается на его цене. К тому же я неплохо научился отличать битые и небитые машины, могу разузнать их прошлое.
— Дороги в Алтайском крае не самые плохие, хоть мы привыкли их ругать. Мне довелось объехать за рулем почти всю страну, и я скажу: за Уралом в европейской части они просто ужасные, особенно те, что местного значения. Это нагляднее всего видно, когда едешь в Белоруссию через Брянскую область — кажется, это две разные планеты в плане дорог.
— Лучшие дороги — в Кемеровской области. А недавно был в Омске — это какой-то кошмар. Ощущение, что это Донецк. Я на машине с низкопрофильной резиной зачастую двигался там со скоростью 10 км/ч. Жутко, что там весь город такой.
— Когда я переехал из Новосибирска в Барнаул, сразу эту разницу почувствовал. Здесь темп движения очень размеренный, никто никуда не спешит, с моей точки зрения. В Новосибирске средняя скорость где-то на 20 км/ч выше. И перестроения там совершают более резкие.
Отличается поведение не только водителей, но и пешеходов. В Барнауле они шедевральные. Здесь по сравнению с другими городами реально много "зебр", но люди могу переходить дорогу где угодно и притом неторопливо. А в Новосибирске пешеходы отличаются другим. Один мой приятель называет их "спортивными" — потому что собираются в "команду" и вместе быстро идут на другую сторону.
— Я езжу быстро, но аккуратно. В городе часто перестраиваюсь, но делаю это предсказуемо для других участников. Стараюсь никого не подрезать и всегда включаю поворотники, чтобы мой маневр был понятен.
— Во-первых, резкие непредсказуемые перестроения, что часто приводит к авариям. Еще раздражает, когда в левом крайнем ряду едут 40 км/ч. Особенно этим грешат грузовики и автобусы в городе, хотя по ПДД им можно двигаться только по первым двум полосам. На это нарушение ГИБДД обращает крайне мало внимания.
— Я считаю, что это нововведение лишь создаст поле для злоупотреблений. Конечно, в городе нарезать "шашки" на скорости 120 км/ч — это безумство. Можешь что-то не заметить сам. Или другой водитель ошибется, не увидит тебя — и привет. Этого нельзя допускать. Но если тебе надо ехать чуть быстрее, и ты с поворотниками на свободные пространства аккуратно перестраиваешься, и все понимают тебя и пропускают — почему нет? Я не считаю, что все должны, как стадо, встать в один ряд и ехать. У кого-то много времени, у кого-то мало. Это жизнь. А "шашки" — слишком размытое понятие. Опять все будет на усмотрение сотрудника. У нас и так много положений в ПДД на усмотрение инспекторов.
— Я же офицер, поэтому отношение к инспекторам уважительное. Но ситуации бывали разные. Как-то раз под Самарой у меня просто нагло вымогали взятку: утверждали, что я пересек сплошную, хотя я успел завершить обгон еще до начала зоны, где этот маневр запрещен.
Но была и обратная ситуация. Однажды на Урале я ехал за караваном грузовиков. Дождался знака "Обгон разрешен" и начал их опережать. За мной — еще семь машин. Но зона, где обгон разрешен, быстро закончилась, а запрещающий знак никто из нас из-за грузовиков не видел. Неподалеку стояли сотрудники ДПС, они нас всех и остановили. Но, когда мы объяснили ситуацию, отпустили. Всех, кроме одного, самого ретивого, который больше всех возмущался и оскорблял полицейских.
Дорога есть дорога, от нарушений никто не застрахован. Но нужно ехать внимательно, потому что это связано с риском для жизни. Я никогда не обгоняю там, где это запрещено. Это табу. Хотя бывает так, что непонятно, зачем стоит запрещающий знак — видимость идеальная, все просматривается далеко. Но я четко исполняю ПДД и еду за груженым КамАЗом, пока не появится возможность обогнать его.
— Да, попадал. Но в них никогда не страдали люди, и ущерб для транспортных средств был незначительный. Аварии из разряда нелепых.
— Два раза — по моей. Например, в Бийске как-то на светофоре встал за груженым грузовиком. Только тронулись, а за перекрестком из-за автобуса неожиданно выскочила автоледи на Toyota Vitz. Водитель грузовика по тормозам — остановился сразу. А я так быстро на мокром асфальте остановиться не смог и ударился ему в отбойник. Грузовик удара не почувствовал, поехал дальше. А я выхожу, а меня фара, капот — все разбито.
— Зависит от настроения. Одна и та же дорога может как радовать, так и утомлять. Я получаю удовольствие от вождения. Это стихия, где мне нравится находиться. У меня сохранился детский настрой, когда машина для меня была чем-то из области недосягаемого. Я с удовольствием и по бездорожью проеду, и выйду на трассу, и в городе прокачусь. Но если дорога становится "обязаловкой", она может и утомлять.
Раньше я любил кататься на горных лыжах, ездил из Новосибирска в Новососедово по трассе, которая ведет в Белово. И тогда для меня было три удовольствия в один день: дорога туда, собственно катание и путь обратно. Нравилась мне эта дорога тем, что по ней 60–80 км едешь по зимнику, по пустынной трассе, и в повороты можно заходить в управляемом заносе. Я два раза проходил обучение в школе экстренного маневрирования, и у меня это получается. К сожалению, у нас нет подготовленных трасс, где можно погонять. И там я отводил душу.
— Только в Белоруссии и Казахстане. Притом одна из последних поездок в соседнее государство мне запомнится надолго. Я вообще опасался туда ехать, ведь у меня на Tuareg стоит дизельный мотор, очень требовательный к качеству топлива. И если у нас на АЗС продается дизтопливо пятого класса, то в Казахстане — всего лишь второго. После первой же заправки там внедорожник начал глохнуть в те моменты, когда я сбрасывал скорость. Однажды заглох на железнодорожном переезде. И больше 70 км/ч машина не разгонялась. Спросил у местных, где можно заправиться нормальным топливом. Ответили: нигде. Потом посоветовали одну сеть. Нашел их заправку, а там к каждой колонке очередь из 15 машин. Заправился там — вроде можно ехать.
Но в Астане ждали еще более серьезные неприятности. На одной из улиц останавливает нас местный гаишник. А позади на второй машине ехали наши приятели. Я смотрю: дорога узкая, а разметка — сплошная. Если остановлюсь и мой товарищ, объезжая меня, пересечет линию — неприятностей не оберешься. Поэтому я подъехал как можно плотнее к бордюру. Это была ошибка — у их бордюров, как оказалось, острые грани. И я порезал покрышки. Достал балонник, начал отворачивать колесо — и тут у меня проворачивается секретка! Сначала мы несколько часов искали шиномонтажника, который бы согласился отправиться к нам. Один приехал, но ничем помочь не смог. Затем мы долго искали сварщика. Привезли его, он с 21-й попытки смог наварить шляпку болта на секретку, чтобы мы смогли ее открутить. В общей сложности убили на это почти целый день. Но это дорога. На ней и не такое случается.
Валерий Анатольевич Казаченко родился 16 февраля 1972 года в Белорусской ССР. Окончил Новосибирское высшее общевойсковое командное училище. С 1989 по 2003 год проходил службу в Вооруженных силах России на офицерских должностях. Начиная с 2004 года принимал участие в строительстве сети Сибирского филиала "МегаФон": на территории Норильска, Новосибирской, Томской и Омской областей, Алтайского края. В 2005 году Казаченко возглавил договорную службу финансового департамента Сибирского филиала "МегаФон". В июне 2010 года был назначен директором Алтайского регионального отделения. Женат, воспитывает двоих детей.
В 2014 году Валерий Казаченко участвовал в открытом чемпионате Алтайского края по автослалому. По итогам соревнований ему присвоили третий разряд по автомобильному спорту.