февраль 26, 2003
Мы связались по телефону с врачом майминской больницы Дмитрием Остапенко, который дежурил вечером 22 февраля. Дмитрий Анатольевич рассказал, что первым в 18.30 привезли Владимира Николаевича, он был уже мертв. Через несколько минут привезли Веру Алексеевну.
- Как она себя чувствует сейчас? - сразу спросил врач. - У нее было сотрясение мозга, и мы боялись, что будет кровоизлияние, сразу оно незаметно. Ее состояние могло ухудшиться.
- Она в палате интенсивной терапии. Жизнь ее вне опасности. А каково было состояние Веры Алексеевны, когда ее привезли к вам. Она знала о смерти мужа?
- Не могу сказать. Я, как вы сами понимаете, ее об этом не спрашивал. Мы разговаривали только о том, что она чувствует физически. И у меня еще были пациенты, так что я постоянно отвлекался. Но его тело находилось в соседнем помещении, так что скорее всего она знала. Конечно, она была в сильнейшем стрессе. Физически же ее состояние оценивалось как средней степени тяжести.
- На чем ее доставили?
- Не знаю, я встретился с ней уже в приемном покое. Наверное, на машине "скорой помощи". Она все время была в сознании, жаловалась на боль в грудной клетке. Мы сразу сделали рентгенографию. Она пробыла у нас всего час или полтора, пока не стали известны результаты обследования, а потом ее повезли в травматологию республиканской больницы.