январь 24, 2018
То, что с осени прошлого года происходит на зерновом рынке Сибири, можно назвать по-разному: перепроизводство, кризис, ценовой обвал. Очевидно одно: с этим нужно что-то делать. Меры, которые предпринимаются на федеральном и региональном уровнях, пока не принесли серьезных результатов. Что в этой ситуации делать, каких последствий ожидать и как не допустить таких проблем в будущем — об этом говорят эксперты altapress.ru.
Зерно. Урожай.
СС0
По мнению министра сельского хозяйства Алтайского края, чтобы ценовые кризисы на рынке зерна не повторялись, аграриям региона нужно многое менять. Речь идет о корректировке структуры посевных площадей, работе над качеством получаемого урожая и развитии животноводства.
— В 2017 году ситуация на зерновом рынке Сибири серьезно осложнилась. На ваш взгляд, какие последствия у этого могут быть?
— В этом году, безусловно, изменятся приоритеты в агропромышленном производстве. Сельхозтоваропроизводители основательно пересмотрят структуру посевных площадей в сторону наращивания клина высокомаржинальных культур.
— Вы полагаете, что структура посевных площадей серьезно изменится?
— Есть предположение, что в этом году увеличатся площади сева таких культур, как рапс, соя, чечевица, кукуруза на зерно и других.
— В конце декабря 2017 года президент России поручил правительству разработать комплекс мер для стабилизации ситуации на зерновом рынке. На ваш взгляд, чего стоит ожидать? Будет ли в полном объеме запущена зерновая интервенция?
— Ценовая ситуация на зерновом рынке крайне важна для аграриев. Мы работаем с федеральным центром практически в ежедневном режиме. Совместно с правительством России прорабатываем все возможные пути решения.
По словам гендиректора агропромышленной компании "Мельник", экспорт зерновых из России идет рекордными темпами. Это позволяет надеяться, что оптимальный баланс спроса и предложения все-таки будет сформирован.
— По вашему мнению, стоит ли ожидать, что ситуация на рынке зерна в СФО все-таки изменится в лучшую сторону?
— Не могу прогнозировать, когда цена на зерно в Сибири достигнет прошлогодних показателей. Ясно одно: экспорт сельхозпродукции идет очень хорошими темпами. На сегодняшний день уже 30 млн тонн зерновых Россия вывезла. Это небывалый объем, позволяющий надеяться на то, что негативное влияние большого урожая снизится и сформируется оптимальный баланс спроса и предложения.
С учетом того, что аграрии центральной и южной части страны активно участвуют в экспортном процессе, уже начались подвижки. Цена в этих регионах уже поднялась.
Что касается Сибири, которая является своеобразным анклавом и из-за логистических проблем не имеет возможности вывозить свою продукцию на экспорт, то здесь излишнее предложение продолжает давить и удерживать цену на уровне 7–8 тыс. рублей за тонну.
— Вы называете достаточно высокую цену. Аграрии говорят совсем о другом.
— Я имею в виду цену на зерно клейковиной не менее 24% с доставкой до ворот элеватора. Я считаю, что те данные, которые периодически озвучиваются о том, что зерно на Алтае стоит 5 тыс. рублей за тонну, от лукавого. Насколько я знаю, на сегодняшний день крупные регионы Урала, имеющие свои мукомольные производства, начинают закупать зерно в Сибири. Есть надежда, что и у нас цена сдвинется с мертвой точки.
— Насколько я знаю, сейчас обсуждается вариант выделения зернопереработчикам дополнительных кредитных средств для закупа сырья у производителей. На ваш взгляд, это мера действенна?
— Наше предприятие просчитывало этот вариант. Но когда мы попытались купить зерно на свободном рынке у крестьян, оказалось, что не все так просто. Когда появилась надежда, что цена может пойти вверх, спрос тут же сократился. Производитель встал в позу под девизом "Извините, я обожду".
Фермер из Косихинского района рассказывает, что затраты на производство сельхозпродукции растут небывалыми темпами. Аграриям надо будет решать, стоит ли вообще сеять нерентабельную пшеницу.
— Некоторые ваши коллеги в прошлом году отправляли сотрудников в вынужденные отпуска. Вы пошли на такой шаг?
— Нет. Все сотрудники нашего хозяйства после новогодних праздников вышли на работу, приступают к ремонту техники. У нас есть цех по производству гранулированных удобрений. Он функционирует в две смены.
Мы провели общее собрание, на котором я объявил, что прошлый год для нас был непростой. Сейчас разрабатываем план работы на этот год. Уже понятно, что приобретать новую технику не будем. Сейчас агрономы и инженеры прорабатывают оптимальную технологию под то оборудование, которое имеется в наличии. Будем выбирать наиболее маржинальные культуры.
В 2017 году серьезного финансового провала не было только благодаря масличным культурам. Нам еще повезло: гречиху в нашем хозяйстве закупает компания "Нестле" по цене в два раза выше той, что складывается на местном рынке.
— Вы для себя просчитывали, какой урон вам принесло снижение цен на зерновые?
— Досконально нет. Но могу привести две цифры: себестоимость пшеницы в нашем хозяйстве составляет 6,8 тыс. рублей за одну тонну. Нынешние цены вы сами знаете. Они существенно ниже этого показателя. Повезло, что в начале осени удалось продать часть озимой пшеницы по более высокой цене. Яровая пшеница приносит один убыток.
Директор "Панкрушихинского агропромснаба" полагает: резкая смена структуры посевных площадей в Алтайском крае проблему с ценами на зерно не решит. По его мнению, государство должно установить минимальный уровень цен на основные виды сельхозпродукции.
— Сергей Васильевич, как на вашем предприятии отразилась нынешняя ситуация с ценами на зерно?
— Такое положение дел я предвидел. Цены начали снижаться еще весной 2017 года и достигли дна к его концу. В настоящий момент качественную пшеницу III класса закупают по 5,7 тыс. рублей за тонну без НДС с доставкой. И это при условии, что себестоимость ее около 7 тыс. рублей.
В сложившейся ситуации наше предприятие не реализовало ни килограмма зерна нового урожая. Живем за счет тех средств, которые были получены в предыдущие годы, но они не бесконечны. В этом году мне пришлось отправить большую часть сотрудников в вынужденные отпуска. Это мера экономии, чтобы свести концы с концами и подготовиться к предстоящей посевной.
Само страшное происходит не у меня, а в других хозяйствах Панкрушихинского района. Их более 40, и только в трех еще есть зерно. Всем остальным пришлось продать его по бросовым ценам. Шесть предприятий начали процедуру банкротства.
— На ваш взгляд, какие меры поддержки зернового рынка сейчас нужны и не будут ли они запоздалыми?
— Я еще в начале прошлого года руководству края, отвечающему за сельское хозяйство, говорил, что зерновые интервенции последних лет были провальными, хвастаться здесь нечем. Для того чтобы торги проходили эффективно, к ним надо готовиться заранее: определять объем зерна, который необходимо снять с рынка, прорабатывать вопрос с хранителями, чтобы у участников интервенции была возможность сдавать зерно на ближайшие элеваторы. Ничего из этого не было сделано.
25 млн рублей получат алтайские компании в качестве компенсации затрат при перевозке продукции на экспорт.
— Безусловно, спрос на сельхозтехнику упал. У этого есть несколько причин. С одной стороны, на рынке высока доля насыщения: за последние пару лет сельхозпроизводители серьезно обновили парк машин и орудий. С другой — прибыль у аграриев снизилась. Это вынуждает их экономить, в том числе и на не первоочередных покупках.
— Непосредственно. На сегодняшний день у нас остается дебиторская задолженность, погашение которой идет сложно. Есть определенные проблемы и с договорными отношениями на 2018 год. В сложившейся ситуации покупка элитных семян и дорогостоящих средств защиты растений у аграриев отходит на второй план.
— Нет. Напрямую с сельхозпроизводителями наша компания не работает. Однако могу сказать, что ситуация на топливном рынке в связи с проблемами у аграриев изменилась. Если еще в прошлом году в этот период объем закупа дизельного топлива на весенние полевые работы был высок, то сейчас — тишина. Лишних денег у сельхозпроизводителей нет.