март 30, 2018
Закупочные цены на молоко у частников в Шипуновском районе упали ниже нижнего — до 14 рублей за литр, рассказала владелец ЛПХ Светлана Власенко. Если падение не остановить, к лету молоко подешевеет до 8-9 рублей, говорит другойнаш собеседник Алексей Кобяков. Что в этой ситуации могут сделать владельцы частных подворий? Сдавать кормилиц на мясо.
Молоко.
Михаил Хаустов
Лет шесть-семь назад частники нескольких соседних сел в Шипуновском районе из-за низких цен на молоко объявили перекупщику бойкот. Сдавать, дескать, не будем, пока не поднимешь цену.
— Но бойкотировать могут те, у кого одна-две коровы. Можно сепарировать, делать масло, увозить в райцентр. А те у кого пять-шесть коров, они звонили и криком кричали: "Что нам с молоком делать? Выливать?"
Бойкот тогда так ничем и не закончился. Перекупщики — они же диктуют цены.
— И мы не можем возразить. Мы как бессловесные, беспомощные. Бабушка, которая огурчики продает на рынке, может сказать: стоит 20 рублей. А я почему не могу сказать, за сколько продам? Ни с молоком, ни с мясом.
Падение закупочных цен на сырье в период большого молока — дело вроде обычное: село возмущается каждое лето. К тому же у частников молоко традиционно дешевле, чем в общественном секторе.
Но в этом году ситуация с ценами , как раньше. К примеру, в 2017 году до 14 рублей цена на молоко от ЛПХ скатилась только к , причем в разных районах была в тот момент где 12,5 рублей, а где и 20 рублей за литр.
Ведро молока стоит 140 рублей. Цены — грабительские.
Небольшой выбор у владельцев частных подворий все же есть — продавать молоко не перекупщикам, а сельским жителям. Скотину в селе держат все меньше — ну, и желающие пить натуральное молоко не перевелись. Светлана Власенко, например, продает соседям по 30 рублей за литр.
Но не все частники готовы торговать в розницу. Опять же, у них есть сильный конкурент: в сельские магазины "заводское" молоко завозят круглый год. И многие к нему привыкли. И зачем им эти банки с молоком, если есть пастеризованное в пакетах?
Между тем, власти не раз : личные подсобные хозяйства уходят в прошлое, процесс этот объективный и такова уж логика развития общества — отказываться от тяжкого непроизводительного труда.
Процесс этот, собственно, на наших глазах и происходит. Тем не менее, тысячи сельских жителей края от этого тяжкого труда еще не отказались. Что они могут делать в ситуации падения цен?
Об этом мы поговорили с Алексеем Кобяковым, депутатом Тугозвоновского сельсовета и общественным старостой поселка Новосельский.
— Алексей Самойлович, наверху иногда говорят, что проблемы не ценах, а в том, что держат у нас непроизводительных коров. И надо менять этих коров на более продуктивных, чтобы они при тех же затратах больше давали молока...
— Вот я как деревенский житель вам, городским, объясняю, что никогда хороший частник корову, которая дает ниже 15 литров в день, держать не будет. Каждый за этим следит. Чуть корова забарахлила, все, он ее сдает. Каждый стремится где-то подкупить хорошую породу.. У нас, в основном, красная степная и черно-пестрая. Они в наших условиях самые неприхотливые.
— Вот еще говорят, что надо снижать затраты на производство, тогда и денег у жителя останется больше.
— Как? Взять шесть-семь лет назад, когда мы бастовали. Молоко стоило 12-14 рублей. Ну и сейчас по 14 сдают. А соляру мы брали в тот год по 22 рубля, сегодня по 40. Запчасти на трактор в два раза подорожали. Потому и режут коров. Раньше стадо гоняли в 150-160 голов, в том году уже 100 с чем-то. Некоторые держали по восемь-девять голов. Сегодня это накладно.
— То есть на ее содержание больше тратишь, чем получаешь от продажи молока?
— Может, не больше, но по нулям выходит точно. Тюк сена пятицентнеровый стоит 1 тысячу рублей. А если взять по факту — так он три центнера выходит. То есть больше 300 рублей центнер. А на корову надо центнеров 40 (то есть 12 тыс. рублей).
— Нам еще говорят, что частники сами коров лечат, молоко у них хуже. Но мы не от хорошей жизни сами коров лечим, у нас нет ни одного ветеринара. Чтобы вызвать ветеринара из райцентра, надо ему оплатить вызов. В прошлом году ставили какую-то прививку. Это нам обошлось в тысячу рублей и еще 70 рублей за вызов, что они приехали к нам домой. Тысячу!
— Вопрос горожанина: зачем в деревне держат коров, если молоко в магазине можно купить?
— Безработица. Кто-то на вахту едет, кто-то у фермера работает. А остальные без дела. Многие выживают за счет подсобного хозяйства. А многие избавляются. Есть тут у нас семья многодетная - сначала держала коров, но работать же надо. Они детей понабрали и все хозяйство "сдыкали". И за счет пособий на детей живут.
— Вы про безработицу в маленьких деревнях говорите? Или в райцентрах тоже?
— В райцентре работы больше, держат коров там редко. А в маленьких и средних селах работы мало, зарплаты и пенсии маленькие.
— Средняя пенсия по старости в Алтайском крае 12,6 тыс. рублей.
— Да я в деревне не знаю, кто 12 тысяч получает. Я когда оформлялся на пенсию, мне начислили 10 300 (Кобякову сейчас 63 года. — Прим. altapress.ru).
— Нет, сдали. Держали мы трех коров. Жена, пока я по больницам мотался, а коровки стали золотыми, продала. На овец перешли. Это по рентабельности самая выгодная штука, от 220 рублей килограмм. У меня простая сибирская овца, она практичная. Я их с мальства держу. Только шерсть никому не нужна — отдаю людям, в сараях дырки затыкать.
— Ну как без молока? Коровка нас кормит. А мы хотим жить, хочется поставить пластиковые окна, "плазму". А знаете, какие крошечные зарплаты в селе?
— Алексей Самойлович, а с вашей стороны есть какие-то предложения?
— Сейчас перекупщики по 14 рублей покупают. Но сейчас меньше молока сдают, потому что телят отпаивают. А если с мая выгон начинается, все, телята отпойке не полежат, сдача молока идет больше. И оно в цене падает - в этом году обещают до 8-9 рублей.
А по какой цене перекупщик на молозавод сдает? Слышал, намного дороже. Когда это все начиналось в 1990-е годы, одно время тем, кто занимался магазинами, было такое: имеешь право поднять цену настолько.
— Да, были предельные надбавки.
— Было бы хорошо, чтобы и сейчас это ограничение ввели. И сказали бы: дорогой, если ты это ограничение не будешь соблюдать, ни кредитов тебе не будет, ничего.
— Свободно. Люди никогда молчать не будут, если будут знать, что есть у перекупщика этого ограничение. Когда мы шесть-семь лет назад шумели, мы пошли к главе района. А он - "ну, что вы хотите? Он же, перекупщик, зарабатывает".
— Да, перекупщики на перепродаже молока зарабатывают. Но и ведь и частники, которые держат коров и сдают молоко, тоже зарабатывают.
— Перекупщик — ну, какие у него затраты? За бензин платит, рабочим зарплату. А сдает в два раза дороже. Не держа ничего, имеет столько же, сколько тот, который держит и вкалывает сам и сам за все платит?
— В начале XX века наши же алтайские крестьяне создавали кооперативы по закупку молока. Собирались вместе, скидывались, одного выбирали главным. И они этих перекупщиков из сел вытеснили. Могут сегодня жители села такой кооператив создать?
— Сложный это вопрос — я слышал много разговоров, что этому препятствуют молокосборщики. Думаю, здесь будет очень важен человеческий фактор. А еще немаловажная проблема — люди никому не верят. Скажут — он нас все равно обманет, потому что кругом вранье и обман.
И чтобы все это устранить, самая главная поддержка должна быть со стороны района. Может, от службы занятости даже, только чтобы не показательно, не для отчета. И когда она организует все это, там же и субсидия есть — небольшая, но для начала, для толчка нормально. И чтобы она контролировала бы их работу.
— На эту субсидию машину не купишь. А я помню одного товарища в Павловском районе — ему "Плавыч" дал машину для закупки молока и тот постепенно расплачивался.
— У нас один перекупщик, когда начинал, брал в аренду машину с молокозавода. Занялся бы этим район, вышел бы на молокозавод и предложил ему такие вещи. Молокозаводу выгодно это было бы — он бы еще за аренду деньги получал.