май 21, 2018
"Безысходность, одиночество и тихий ужас". Так говорит о своей поездке в Арктику барнаульский путешественник Алексей Котельников, который посетил 152 страны. Он уверяет: жизнь в Барнауле кажется раем по сравнению с Чукоткой. Там в апреле -40, из крана течет ржавая вода, а булка хлеба стоит 150 рублей.
Путешествие на Чукотку
Фото Алексея Котельникова.
В доме Котельниковых висит карта мира, на которой ручкой отмечены места, где побывал путешественник. Чукотка была одним из "белых пятен". На вопрос, зачем было ехать в довольно опасное путешествие, Алексей отвечает: "Приятно делать то, что нормальному человеку не под силу, а по большому счету и не нужно. Это дорого, долго и очень тяжело, но круто".
— Во время поездки ловил себя на мысли, как хорошо, что я живу в Барнауле, а не в Арктике. Потому что там такая дикость! Это зона смерти. 5 апреля выходишь на улицу и понимаешь, что при здешних -40 жить невозможно. В Барнауле такая же температура — это теплынь по сравнению с тем, что на Чукотке.
Я все время думал, как мы поедем на снегоходах при такой температуре? Если просто выходишь вытолкнуть машину или сфотать — и замерзаешь. А на снегоходе ты круглые сутки на морозе, ветре, солнце. Укрытия нет. Вообще.
Самое страшное — безысходность и одиночество. Мы за месяц путешествия не видели ни одного дерева. Иногда едешь целый день, увидел оленью какашку — и ты уже рад. Потому что вокруг только ровная белая пустыня. Ну, бывает, овраг увидел — тоже хорошо. Но еще лучше, если ты его увидел, а не почувствовал.
— Из-за плохой видимости и неопытности мой снегоход переворачивался 11 раз. А он без снаряжения весит 420 кг. Каждый раз поднимать — тяжело, а деваться некуда. Сначала ты один пытаешься, потом вдвоем, иногда втроем и лопатой, смотря в каком положении лежит.
Прибавьте еще тележку весом 500 кг. Из них 300 кг запасного горючего, личные вещи, питание — еще килограмм 100. Сани весят килограмм 100 и еще снег, который набивается в тележку через какие-то микро-щели.
— Все организационные вопросы решали мои более опытные попутчики, которые уже бывали в Арктике. В их компании я считался неопытным юнцом. Один я не смог бы преодолеть этот путь.
Горючее высылали заранее, договаривались с капитаном корабля, который делает туда заброс провизии один раз в год. Но иногда случаются накладочки. Мы закидывали 95-й бензин, а приходил почему-то 80-й.
Если японская техника на 80-м плюется, чихает, но едет, то американская отказывается. У одного снегохода заклинило мотор и все. Там на заправках очень бодяжат бензин. Он отвратительного качества, у нас такого говна не бывает.
— В этих условиях организм мобилизуется. Он понимает, что если заболеет — просто сдохнет.
У нас была аптечка. Но бинты быстро закончились, потому что я спалил ладони. Сначала не понял, что это — ожоги, обморожения или мозоли. Уже месяц прошел, следы остались. Доктор потом сказал, что это ожог.
Просто руль с подогревом, а на морозе при -30 ты не чувствуешь, что он очень горячий. Нужны были толстые перчатки, но в них неудобно рулить. Я их снял и остался в тонких.
— Есть такое понятие — белая мгла. Когда все вокруг становится белым — небо, снег и пространство между ними. И зрение перестает воспринимать белый цвет. Ощущение, что ты не видишь ничего.
Зато ты различаешь все, что другого цвета. Ты можешь увидеть красную куртку, снегоход, ботинки. Но все как будто висит в пустоте. Видишь снегоход, а снег под ним — нет. Иногда едешь спокойно, а снегоход вдруг делает "аааа" и начинает лезть в гору. Иногда в яму падает. Ты ее не видишь, а она есть. Это "снежная слепота". Местные жители с ней борются просто — ждут ночь и едут со светом фар, потому что хоть что-то видно.
— Хорошо, когда в палатке есть печка. У нас не было, потому что мы были без дров. Ночевал в двух спальных мешках. Внутренний к утру становился мокрым от испарений тела. Внешний — потому что с палатки капала влага. Ты просыпаешься мокрый.
Хорошо, когда ночи в палатках чередуются со сном в теплой избушке. Тогда можно просушить вещи. Но несколько ночевок подряд без печки — это страшно.
— У нас гнилые яблоки на витрине — это плохо, а там они в продаже по 550 рублей за килограмм. Помидоры стоят 750 рублей, тыква — тысячу за кило, булка хлеба — 150, сметана — 400. Бутылка водки — тоже тысячу. Цены выше наших в 4-5 раз.
Продукты с просрочкой 3-4 месяца — обычное явление. С другой стороны, как по другому, если завоз продуктов один раз в год? Приходит корабль и затаривает продуктами на год. Поэтому там особенно плохо со всеми молочными продуктами. И дикие цены. Рыба — это единственное, что там стоит дешевле, чем у нас.
— В каждой деревне, что мы останавливались, был кто-то с Алтая на заработках. Мне не понятно, какой смысл в зарплате в 100 тысяч рублей, если все дороже в 5 раз, чем у нас? При этом билеты в одну сторону — 70 тыс., коммунальные услуги около 8 тыс. Все остальное уйдет на еду, сигареты и спиртное. Может удастся выгадать тысяч 10, если экономить на всем.
— С водой страшное дело. Чаще всего это нарезанные куски льда в брикетах по 20 кг. Вечером заносишь домой, кладешь в тазик, он к утру тает — вот тебе вода. В городах скорее всего та же система, просто лед топит котельная и пускает в водопровод.
В деревнях очень плохая вода. Вот в Барнауле жалуются на качество, но она идеальная по сравнению с тем, что бежит на Чукотке. Ощущение, что это техническая вода — как из батарей. Ржавая настолько, что набери в банку — половину займет осадок.
Еще они не парятся по поводу чистоты. У них нет культуры мытья в нашем понимании. Для них абсурдно два раза в день принимать душ. Ни разу в продаже не видел влажные гигиенические салфетки. Руки они не моют, но в то же время и не болеют особо. Для нас всегда была проблема, где помыться.
— Среднестатистический поселок на Чукотке это 150-200 человек. У них спросишь — где народ работает? В садике, школе, на почте, в магазине, котельной... Или охотятся, моржей добывают для себя. Заезжаешь в школу ночевать, спрашиваешь — сколько у вас учеников? Отвечают: шесть. У них два учителя и директор.
Сидит класс: один ученик, к примеру, в первом классе, два в четвертом, один в шестом, один в восьмом. Два учителя ходят и каждому по индивидуальной программе преподают. Детский сад может располагаться в здании школы, в соседнем крыле.
У них правильный русский язык. Нет слов паразитов вроде специально исковерканных "превед", "чо" в письменной речи. В средней полосе, на вологодчине акцент будет больше, чем там. Якуты очень чисто говорят по-русски. Я не знаю, как у них с родным языком, но русский у них на высоте.
— На Чукотке много пьют и из-за этого десятки людей погибают. В каждой деревне обязательно кто-нибудь сгорел по пьяной лавочке. Другая причина — курение в постели, драки во время пьянки с поножовщиной и стрельбой. Хотя северные народы спокойные по натуре, но когда пьяные — не контролируют себя.
Там постоянно кто-то умирает и к этому совершенно другое отношение. Одного задрал медведь, другой поехал в пургу и не вернулся. Видимо еще падают в море. Там часто во время ветра происходят подвижки льда, трещина открывается, бах — улетел и трещина сомкнулась. Часто рассказывали в деревнях, что потерялся человек, 3-4 месяца прошло и никто не знает, где искать. Нет человека и снегохода.
— На Чукотке только и разговоров, кто как поймал моржа или кита. Их добывают на мясо. Официально — на еду собакам, но люди тоже едят мясо нерп, тюленей, моржей, китов. Ловят для того, чтобы прокормить собак и иметь стратегический запас для себя.
Им дают квоты на добычу. Они их, конечно, не строго придерживаются, но не злоупотребляют. Понимают, что если они сейчас всех перебьют, на следующий год ничего не останется. Следят, чтобы молодняк подрастал. Поступают как охотники.
Витаминов здесь получать особо негде: солнца, овощей и фруктов мало. Но местные приспособились. Например, мясо моржа они как-то "протушивают". Делают из него рулет и закапывают. Когда мясо тухнет, приобретает полезные свойства, но страшно воняет.
Это можно есть либо заткнув нос, либо очень быстро, пока оно замерзшее. Я всеяден, но не мог это есть. А местные нормально к этому относятся. У них вообще жизнь суровая.
— Собаки для них много значат. Это в первую очередь доступное средство передвижения. Потому что горючее очень дорого стоит, примерно 100 рублей за литр. Снегоход много жрет. Современные — 20-25 литров, "Бураны" еще больше.
Каждая семья держит по 5-6 лаек, хаски. Иногда больше. Но собаки должны соответствовать определенным требованиям. Если собака не выполняет свою функцию, например, боится медведей, от нее избавляются. Застрелят совершенно спокойно.
Белых медведей на Чукотке стрелять запрещено. Они борзеют, приходят в деревни и пугают людей. В некоторых местах они терроризируют целые деревни. По 30 медведей за день выгоняют. Потом охотники приезжают и их отпугивают. У местных разработаны специальные инструкции, как действовать, если вы увидели медведя.
— Туристы в основном иностранцы. Для русских добраться сюда реально дорого, но это одно. Другая причина — ритм жизни. Был свидетелем, когда москвичи пытались приехать на Чукотку и проблема в том, что они не понимали, как самолет может не прилететь. Для них это нонсенс и ужас. Они четко рассчитывают маршрут, день в день. А тут хоп — сбой.
Они привыкли, что на любое направление можно купить билет за полгода. Но не здесь. Расписания самолетов как такового нет. Самолет прилетает тогда, когда считает нужным. Мы столкнулись с этим, когда 4 суток сидели в поселке Лаврентия и ждали вылета. Я изводился, пока местные не рассказали историю про командировочных из Москвы.
В поселок Энурмино приезжали исследователи. Сделали свою работу и собрались домой. Октябрь, ноябрь и декабрь ждали самолет: то лужа на грунтовой полосе, то обледенение, то сугробы, то метель в месте вылета, то в пункте прилета. В конце декабря замерзли реки, людей вывезли на снегоходах. Самолет так и не прилетел.
У них есть такси — тоже снегоходы. Был свидетелем, как один местный уговаривал другого довезти его до деревни за 250 км. Готов был заплатить 60 тысяч, а "таксист" не соглашался — слишком дешево.
— Местные — очень гостеприимные люди. Только заикнешься, вот уху бы сварить, уже тащат рыбину или кусок оленины — в подарок. Они не брали с нас деньги за ночлег. За месяц всего три раза платили, и то в гостиницах. Обычно нас размещали в школе. Иногда глава администрации к себе забирал или находил комнату. Наверное это связано с тем, что туристов почти не бывает, а общаться хочется.
А вот местный досуг — это ужас. В деревне никаких развлечений кроме телевизора. В поселке Лаврентия, где мы жили, по телевизору шло три программы: НТВ, "Россия 24" и "Матч ТВ". Сотовой связи в некоторых поселках нет, а мобильные телефоны нужны для выхода в интернет. Местные общаются между собой в соцсетях, а не звонят друг другу. В столице Чукотки, Анадыре, все есть, иногда артисты приезжают. Хоть по улице можно прогуляться.
— Мы шли от Тикси до Уэлена — самой восточной точки страны. В идеале нужно было дойти до Анадыря, но весна пришла, дорог для снегоходов не стало. На следующий год на Камчатку пойдем.