август 17, 2018
20 лет назад — 17 августа 1998 года — случился один из самых жестких кризисов в современной России. Он разрушил много бизнесов, разорил семьи, но расчистил место под строительство более цивилизованного рынка и дал старт росту отечественного производства. Но в конце августа и в сентябре в крае царила неразбериха, а местами и паника. Altapress.ru воссоздает атмосферу тех дней.
Кризис 1998.
Из-за роста курса доллара «Мария-Ра» за четыре дня потеряла более 600 тыс. рублей. В других магазинах ситуация еще хуже — в торговой точке на Кавалерийской из всех товаров остался только шампунь от перхоти. А многие оптовые базы вообще закрылись на учет до 1 октября. Власти края приняли экстренное решение заморозить торговые надбавки по состоянию на 1 августа. Но это не поможет.
Рубль обесценивается на глазах. Львиная доля товаров — импортная, ввозимая за доллары. Продавцы, особенно промтоваров, сначала пытались менять ценники, но многие, отчаявшись, вовсе закрыли отделы. Жители сметают с полок все, что в состоянии купить: от спичек и соли до техники и порошков.
Так, в магазине «Фактория-джинс» (у кинотеатра «Родина») на учет закрыты отделы одежды, обуви, бытовой техники. Проданы все запасы техники популярных марок Funai, Akai, Toshiba. Туалетной бумаги за 1,50 не осталось, лежит только импортная по 8 рублей за рулон.
На улицах и в магазинах — страшные очереди за подсолнечным маслом «Интер». В гастрономе «Под шпилем» народ несколько часов ждал открытия фирменного киоска, но так и не дождался. На Новом рынке масла в киоске не оказалось, но люди неожиданно запасались там мылом.
Кризис поставил меня, как и многих других, в безвыходное положение. Торговать по старым ценам уже нельзя, по новым, реальным, бесполезно. Ни один нормальный покупатель не возьмет. Доллар подорожал в два раза. Вот и считайте, сколько мои рубашки и туфли будут стоить.
Вчера он повысил цены из расчета 1 доллар — 7,5 рубля, «чтобы хоть какой-то интерес был торговать». Сегодня узнал, что доллар стоит 12 рублей. Стоимость товаров надо повышать в полтора раза.
«Вот и получается, что если прикрыть свои точки, то надо платить за простой, а если повесить новые ценники, то за аренду не рассчитаться — никто покупать не будет. По-любому я в прогаре», — говорит предприниматель.
Не успевая за сменой курсов, торговцы начинают выставлять цены в у. е. — условных единицах.
Власти пытаются защитить население «от необоснованного роста цен». В крае запрещают продажу в у.е. А предприятиям вне зависимости от форм собственности рекомендуют не превышать установленный на 1 августа размер торговых надбавок. Немыслимое для текущей ситуации условие.
Однако какое-то время политика властей работала. Но это привело к потерям промпредприятий на 11,5% к уровню предыдущего года, что отбросило экономику края на 4–5 лет назад.
Главэкономики отслеживает цены на 28 товаров первой необходимости. В 26 магазинах Барнаула первым делом подорожали подсолнечное масло, сахар, мука, вермишель, молочка. Но дальше отслеживать рост цен становится проблематично.
Торговля — в активном поиске заменителей импорта.
Покупатели уносят последние импортные товары. Сегодня суда, груженные фруктами, уже будучи в российских портах, развернулись и ушли в Польшу. Надо ли говорить, что все наши фруктовые поставки сели на ноль? Мы все силы бросили на поиск отечественных продуктов. Перейдем на картошку, сало, морковку. Там, где были апельсиновые и банановые лотки, будут лежать картошка и свекла.
Сверхпопулярные окорочка сначала подорожали с 14,5 до 23 рублей. А затем им на замену пришли привезенные откуда-то отечественные куры по 50 рублей за кг.
Губернатор Александр Суриков заявляет, что продуктовые карточки в регионе вводить не будут — край в состоянии обеспечить себя продуктами, и в этом вопросе он в куда более выигрышном положении, чем Москва, Кузбасс, Санкт-Петербург, которые на 60% зависят от импортных продуктов. По словам Сурикова, объем поставок в край в два раза меньше — 30%. А производство яиц, молока, овощей, макарон у нас выше, чем потребление.
Глава региона заявил, что в случае усиления напряженности край будет вывозить продукты только в Кузбасс, где закупает уголь.
Цены на импортные препараты к концу августа возросли в 2,5 раза, их запасы в больницах минимальны, сообщил вице-губернатор Яков Шойхет. По данным барнаульского горздрава, 70% лекарств и расходных материалов в стационарах — импортные.
Уже 8 сентября председатель крайздрава Николай Чернобровин заявляет, что цены на отечественные препараты возросли в два раза, а на импортные в 3,5 раза. Большая часть компаний прекратила отпуск лекарств на реализацию вообще. Московские фирмы предлагают их по курсу от 14 до 22 рублей за доллар.
Жители Алтайского края и Казахстана стали массово скупать лекарства в аптеках.
Товарооборот в муниципальных аптеках снизился на 40%. Номенклатура лекарств упала с 1 тыс. до 300 единиц. Половина из этих аптек терпят убытки. Они задолжали поставщикам 10 млн рублей.
Тем временем жители края пребывают в ужасе от того, что их накопления и покупательная способность за несколько дней сократились в разы.
Андрей Лопатников, развивавший собственный сайт, собирался купить «несколько новых примочек для “Пентиума”». В итоге его улов в магазине ограничился лишь покупкой «лицензионной коробки Intel».
Студент Илья завалил госэкзамены в академии. Для восстановления нужно почти 1 тыс. долларов. «По сегодняшним деньгам космическая сумма», — говорит он. К тому же ему теперь придется выбирать — учиться или жениться. В сентябре он планировал свадьбу. «Сколько теперь на это надо — 80–100 тысяч?» — ужасается он.
Автолюбитель Владимир затянул с ремонтом машины, теперь он обойдется в 3–4 раза дороже. Да еще и автомагазины позакрывались.
А сельский предприниматель накануне продал «Волгу» и теперь радуется своей проницательности — в качестве расчета взял не деньги, а семена кукурузы. «Жена, когда узнала, чуть из дома не выгнала, назвала “хрущевцем недоделанным”, а сейчас, когда рубль так низко пал, больше не бранится», — рассказывает он.
26-летний предприниматель Виктор взял взаймы 500 долларов, чтобы раскрутить точку по продаже видеокассет. На тот момент доллар стоил чуть больше 6 рублей. В ночь на 18 августа его магазин «вынесли» наркоманы. «Нужно вернуть долг, купить новую аппаратуру, а видеомагнитофон стоит теперь в три раза дороже. Кассеты стали стоить бешеные деньги даже в опте», — рассказывает Виктор.
Встал колом не только микро-, но и более крупный бизнес.
Александр Ракшин,
владелец сети «Мария-Ра»:
За четыре дня мы потеряли 600 тыс. рублей: брали валютный кредит в Сбербанке, а возвращали его с учетом скакнувшего доллара. Именно такую сумму мы проиграли родному Сбербанку.
На валютных кредитах погорели десятки предприятий в крае — до кризиса брать их было выгодно.
Пострадали также все, кто перечислял деньги поставщикам в Москву через банки: они обесценились, пока дошли.
Отдельная песня — расчеты с западными партнерами. Банки просто не проводили плату.
Иностранные партнеры звонили, бедные, аж заикаются. В Турцию из Новосибирска последний раз уехали всего 17 шоп-туристов, из них четверо родом из Барнаула. Турецкие бизнесмены в панике. Многие из них давали кредиты в миллионы долларов российским партнерам и прекрасно понимают, что вернуть их теперь нереально.
Шоп-туризм (поездки так называемых «челноков») совсем встал, подтвердил Сергей Зяблицкий, директор компании «Туримпекс». Как и вообще весь международный туризм. «Все, что мы заработали за лето, кризис обесценил в три раза», — сказал он.
Вместе с торговлей под откос пошел и общепит. Ольга и Вадим, владельцы кафе, рассказали, что в день у них теперь не больше 10–15 посетителей. И вот-вот придется еще раз поднять цены вдвое. Они опасаются, что лишатся последних клиентов.
Большой удар пришелся и по транспортной отрасли. В начале сентября — на старте учебного года — автобусные предприятия перевозили в разы меньше пассажиров, чем прежде. Собственник одного из автопарков рассказал, что из Кемерова в Барнаул доставил только трех человек. «Солярка резко подорожала, поэтому скоро возрастут и цены на билеты. Тогда вообще буду возить только самого себя», — сетует он. В Новосибирск вместо семи рейсов стали ходить только два-три.
Вячеслав, владелец авторемонтной мастерской, остался без относительно дешевых запчастей для японских автомобилей — «прогорел» его поставщик из Владивостока. «Наверно, мне впору повесить табличку “Продаю или меняю на продукты питания”».
Со 2 по 5 сентября приостановили работу 11 тыс. педагогов из 399 школ края. А учителя еще 49 школ из трех городов и пяти районов объявили бессрочную забастовку. Причина — долг по зарплате.
По состоянию на 1 октября задолженность бюджетникам по зарплате превысила 30,9 млн рублей — около четырех месячных фондов оплаты труда.
Губернатор Суриков предупредил: при дальнейшем ухудшении ситуации с наличностью зарплату бюджетникам могут выдавать продуктами питания, углем, другими товарами первой необходимости.
Директор сельхозартели «1 мая» Александр Бессонов сказал, что хозяйства «утопят в горючем». Цена дизтоплива, по его словам, поднялась до таких цен (3,4 тыс. рублей за тонну), из каких можно и не «выплыть».
Необычайно повезло паре десятков жителей Залесова. Весной они заключили договоры на выращивание табака для Бийской табачной фабрики и засеяли от сотки до 0,5 га. С учетом резкого роста цен на папиросы их урожай стал востребованным у односельчан.
По слухам, состоятельные люди покупают по несколько квартир в день, практически не торгуясь. Через неделю они продают квартиру, купленную за 80 тысяч (при реальной цене в 70 тыс.), уже за сотку.
На рынке коммерческой недвижимости цены скачут, не поддаваясь никакой логике. Стоимость аренды квадратного метра в «Красном проспекте» составляет 300 рублей, в кинотеатре «Мир» — 120, а в «Евростиле» — 230. При заключении сделок на этом рынке стороны часто рассчитываются по бартеру. В качестве оплаты берут не только сахар или муку, но и ценные бумаги, например акции «Алтайэнерго» или «БЛВЗ».
1. Введение инструмента госзаимствований — государственных краткосрочных обязательств (ГКО). Их запустили еще в 1995 году. Государство выпускало ценные бумаги и продавало их банкам и предприятиям, по сути, брало у них взаймы. Деньги шли на решение госзадач, а долг возвращался с прибылью.
Но расходы росли с такой скоростью (в том числе стараниями популистов из Госдумы), что расплачиваться за прежние ГКО приходилось за счет выпуска новых.
Рубль стал слабеть, фондовые рынки — падать. В третьем квартале 1997 года средняя доходность ГКО составляла 19%, ко второму кварталу 1998-го она увеличилась до 49,2%.
В августе 1998-го пирамида рухнула: премьер-министр Сергей Кириенко 17 августа объявил технический дефолт по основным видам государственных долговых обязательств и сообщил об отказе от удержания стабильного — завышенного — курса рубля.
Дмитрий Радченко, гендиректор барнаульской компании «Содействие», в 1998 году так оценивал произошедшее:
Условиям обмена ГКО я не могу найти цензурных эпитетов. Взять деньги у бизнесменов, а потом сказать — приходите года через три. На профессиональном жаргоне это называется «кинуть». За такие дела по правилам торговли на РТС изгоняют. И больше никогда не допускают.
2. Резко упали мировые цены на нефть — на 40%, до 41 доллара за баррель. В бюджете не хватало денег для поддержания высокого курса рубля. Это обрушение повлекло за собой резкий рост цен. За четыре месяца рубль подешевел в три раза.
Вот как спустя 10 лет оценивали кризис 1998-го алтайские предприниматели (указаны их должности на 2008 год).
Тот позитивный эффект, который получила страна и экономика после августа 1998 года, не может сравниться с любыми другими усилиями, которые предпринимали власти для развития экономики как до, так и после кризиса. Были созданы условия, защищающие наших товаропроизводителей от импорта, и производство продовольствия в крае резко пошло в гору.
Главное, что показал кризис: при проведении грамотной таможенной политики мы можем на 100% накормить страну отечественным продовольствием.
Хорошо помню это время. Оптовое звено в торговле было полностью разрушено. Помню, как многие тогда каждый вечер считали выручку и не знали, хватит ли им денег на то, чтобы расплатиться с кредиторами. А сколько судеб человеческих было сломано! Наша компания выжила только за счет диверсификации бизнеса.
Кризис никогда не бывает благотворным. Это как санитарная рубка — для леса она не проходит бесследно. А то, что от боли просыпается иммунная система и человек начинает работать с удвоенной силой, это да. Но нужны ли для этого такие суровые меры? Есть более щадящие методы, которые могли бы дать такой же эффект.
На тот момент «Пава» имела государственные ценные бумаги, которые упали в цене почти в четыре раза. Однако именно после дефолта мы начали отправлять продукцию на экспорт, тем самым повысили рентабельность бизнеса.
***
Altapress.ru благодарит журналистов, без которых написание этого текста было бы невозможно: Максима Герасимюка, Павла Демина, Дмитрия Негреева, Сергея Зюзина, Вячеслава Саланина, Надежду Скалон. Они вели хронику кризиса в газетах «Свободный курс» и «Купи-продай».