сентябрь 4, 2018
Давным-давно в одной скандинавской стране эксперта-филолога подняли посреди ночи, дескать, помоги властям разобраться с требованием нашей соотечественницы срочно вызвать к ней в каталажку посла, чтобы он добился прекращения ее пытки. Заявительница попала под стражу за совершение какого-то проступка — появление в пьяном виде, что ли. Эксперт за пару минут отверг претензии гражданки, когда она сказала: «Переведи этим сукам — если они не перестанут кормить меня сладкой селедкой, то я разнесу их контору по бревнышку!» Уверен, что вы уже поняли суть этого филологического конфликта. Эксперт-переводчица сказала: «Да у них другой селедки не бывает!» Там если «селедка», то, значит, «сладкая».
Человек в деловом костюме уходит.
СС0
Такой вот разрыв в понимании того, какими словами следует точно и без искажений описывать окружающую нас реальность, происходит прямо на наших глазах. Люди совершают какие-то действия в интернете (цитируют, например, кадры кинохроники Парада Победы 1945 г., на которых мелькает запрещенная в России символика врага, или делают репост понравившейся им шутки, анекдота, фотографии, карикатуры) и оказываются на скамье подсудимых, что для многих является совершенно непредусмотренным сценарием жизни. В 2017 году в России, по данным СМИ, рассмотрено 220 уголовных дел за записи в социальных сетях, 214 из них — за репосты чужих сообщений. Технические организаторы этих дел — правоохранители — шаткость оснований для преследования некоторых виновных усиливают экспертными заключениями о правомерности чувств свидетелей и потерпевших. За инициацию этих чувств по действующим законам надо «садить в тюрьму», то есть приговорить к условным или реальным заключениям под стражу.
В текущем году активность в этом направлении, похоже, не снижается. В соцсетях Алтайский край по приколу даже называют «центром экстремизма» за выделяющееся усердие по созданию такой «движухи». Мне думается, власти почувствуют, что перегибают палку, и рано или поздно все же одернут не в меру усердствующих борцов с блогерами и их текстами. Как в том примере с селедкой: не все то, что кому-то видится злом, злом и является.
И если когда-нибудь какой-то исследователь проявит интерес к таким делам, то он обнаружит, что акторы — агенты, оперативники, следователи да и судьи, — в общем-то, чистенькие, а во всем «виноваты» эксперты, отнесшие безобидные слова или рисунки к разряду экстремистских.
Да, эксперты в своих заключениях для судов по описанным делам, по сути являющихся ответами на поставленный следователем вопрос, излагают научную истину. С этой точки зрения их мнения безупречны, но в социальных науках истина, не переставая быть таковой, формулируется не математически однозначно. Поэтому, уважаемые эксперты, не перечеркивайте в резонансных делах презумпцию невиновности. В противном случае вы рискуете наступить на те же грабли, которые в нашем прошлом уже перечеркивали не одну научную репутацию. Я, как понятно, не только о кибернетике с генетикой и других продажных девках империализма...
А вы, уважаемые читатели, не оскорбляйтесь, когда кто-то рядом излагает вежливо, здраво и корректно свою точку зрения, с которой вы, может быть, не согласны. Представьте, селедка может все же быть и сладкой.