октябрь 29, 2018
29 октября исполняется 100 лет комсомолу. Многие выходцы из алтайского ВЛКСМ стали первыми успешными бизнесменами и политиками. Они считают, секрет в том, что комсомол был, во-первых, отличным социальным лифтом для способной молодежи, а во-вторых, создал экономические механизмы — прообразы будущих бизнес-структур. Что еще помогло тогдашним комсомольцам?
Комсомольцы. СССР.
Мультимедиа арт музей, Москва / Московский дом фотографии
Система комсомола позволяла со школы выявлять способных ребят, направлять их в нужное русло и продвигать лучших, говорит банкир Андрей Макулов, который в 1980-х руководил отделом в барнаульском горкоме комсомола.
Сегодня много говорят о необходимости социальных лифтов, потому что если ты не чей-то родственник, не 15-й муж младшей дочери, то продвинуться почти невозможно. Сейчас что-то пытается делать «Сколково», проводят конкурс «Лидеры России». Но это точечные мероприятия. Системных лифтов нет. ВЛКСМ был такой системой. Причем хорошей. Кого ни взять из более или менее успешных людей возраста 50–55 лет, практически все или были комсомольцами, или активно сотрудничали с ними.
Макулов приводит свой пример роста. Он приехал в Барнаул после окончания кемеровского института по распределению работать на завод мехпрессов: «Я вообще тут никого не знал».
На второй день работы его и еще трех человек позвали в комитет комсомола. И сказали, что пример можно брать с замначальника одного из цехов, комсомольца Сергея Ферапонтова. Он позже стал собственником предприятия. С Макуловым они до сих пор общаются.
Позже Макулов перешел работать в горком комсомола, который тогда возглавлял Борис Трофимов, сейчас — руководитель алтайского отделения Пенсионного фонда, депутат АКЗС.
«Как я попал к Трофимову? — рассказывает Макулов. — В заводском комитете комсомола нам предложили поучаствовать в конкурсе Таллинской школы менеджеров, которую проводил крайком ВЛКСМ. Я занял призовое место, меня взяли на заметку, потом пригласили в горком».
Таллинскую школу — передовых по тем временам бизнес-тренеров — пригласил, по словам Трофимова, секретарь краевого ВЛКСМ Андрей Кнорр, в будущем — успешный бизнесмен, депутат Госдумы, а сейчас вице-губернатор Томской области.
Андрей Макулов пришел в отдел горкома, отвечающий за организацию соцсоревнований среди молодежи и хозяйственную деятельность — взносы тогда никто уже не платил, а жить на что-то было нужно.
На бюро Макулов предложил убедить тех, кто уже ведет какую-то работу, создать комсомольско-молодежные коллективы. Способы убеждения были в духе времени. Макулов взял четверых друзей из общежития и повез их к вокзалу. Там два азербайджанца продавали шашлыки. Был вечер. Торговцы уже складывали мангалы. Компания комсомольцев сгрузила мангалы к себе и сказала: будут вопросы — приходите в горком комсомола. Через два дня в назначенном месте собралась вся диаспора.
Все шумят, кричат — люди они горячие. Я вышел на переговоры и спросил: кому платите? Они ответили: Колокоше (в то время — криминальный авторитет Сергей Колокольников), милиции и СЭС. Процентов 60 выручки отдавали. Я предложил им организовать комсомольско-молодежный коллектив, открыть расчетный счет, получить печать. А горкому комсомола как организатору отдавать 10%. Они сказали «ты наш брат» — и согласились на 15%.
Конечно, ВЛКСМ должен был заниматься еще и идеологической работой. «Но когда я пришел в горком, Трофимов мне сказал: “Идеологию беру на себя, ты делом занимайся”. Он сам отчитывался в партии, нас по этому поводу не трогал», — рассказывает Макулов.
Спикер АКЗС Александр Романенко, в то время — глава Павловского райкома ВЛКСМ, говорит, что идеологической работой комсомол, конечно, занимался. Но не только.
«Мы тогда создавали и молодежные бригады, и жилищные кооперативы, внедряли активно хозрасчет. Все новейшие экономические преобразования шли под эгидой комсомола», — говорит он.
И признается, что именно эти наработки позволили ему потом, в кресле руководителя сельхозпредприятия «Колыванское», вывести его в число передовых в регионе.
В перестройку партия дала комсомолу несколько легальных возможностей зарабатывать.
Их создали постановлением партийного руководства страны в 1987 году. По сути это были первые венчурные фирмы. В самих центрах должны были делать инновационные разработки для предприятий. Те, в свою очередь, объясняет Макулов, создавали фонд, куда отчисляли часть своей прибыли. Предприятия покупали разработки, расплачиваясь средствами фонда. Деньги могли идти только на эти цели.
При этом центры НТТМ вообще не платили налогов, они только отчисляли 3% дохода в общесоюзный фонд НТТМ и 27% — в местные фонды. «Это была понятная упрощенная система налогообложения», — говорит Макулов.
По его словам, по подобию центров НТТМ Сергей Брин в Силиконовой долине потом создал Google: «Там же тоже русские все были».
Впрочем, к концу 1980-х годов только 17% центров занимались научно-внедренческой работой. Такую цифру в марте 1990 года привел Иосиф Орджоникидзе, возглавлявший объединение центров НТТМ, писал «Коммерсант». Остальные стали посредниками в торговле иностранными дефицитными товарами: техникой, особенно первыми компьютерами, алкоголем и т. д. Комсомольские организации освобождались от пошлины на ввозимые в СССР товары.
Кроме того, через центры совершенно легально обналичивались деньги. Скажем, НИИ не имели права платить дополнительные деньги своим сотрудникам за выполнение сторонних заказов. И они стали пропускать их через центры НТТМ, которые за это получали комиссионные — от 25%. Одним из первых в России этим занялся будущий олигарх Михаил Ходорковский.
В Барнауле через школу центров НТТМ прошли, по данным altapress.ru, как минимум предприниматели Игорь Зимин (в разное время ему принадлежали барнаульские ТЦ «Зимин», «Вавилон», «Цезарь», «Красный») и Валерий Покорняк (руководитель компании «Алтан», производит продукцию «Гранмулино»).
Они создавались с 1988 года для организации досуга молодежи. Создали такой и в Барнауле. По словам Трофимова, центр стал активно осваивать территорию площади Сахарова — проводить на ней разные мероприятия. «Я лично предлагал переименовать ее в площадь Молодежи», — говорит Трофимов. Центр провел там первые елки, вместе с газетой «Молодежь Алтая» организовал открытые развлекательные площадки.
Но молодежные центры не были просто кружками самодеятельности. Как писал профессор Московского гуманитарного университета Борис Ручкин в книге «Комсомольская элита в советский и постсоветский периоды страны», центрам разрешалось вести совместную деятельность с госкооперативами, создавать с ними совместные предприятия. Они освобождались от уплаты подоходного налога и налога на прибыль.
В России из таких центров потом выросли крупные продюсерские фирмы. Например, ныне сенатор (а в прошлом бизнесмен) Сергей Лисовский начинал с организации студенческих дискотек, а в 1987 году основал фирму «Рекорд»: за процент от прибыли он устраивал концерты звезд. Через два года компания «ЛИС’C» обслуживала половину всех гастролей в стране.
Проблема с жильем была гигантская, рассказывает Макулов:
Когда я учился в институте, прикидывал будущее: лет в 35 лет куплю машину, примерно к 40 — «двушку» и где-то в 45 дачу. Думал: в 45 — еще не очень старый буду, а уже и машина, и квартира, и дача — вот классно! Первую квартиру через МЖК я купил в 26 лет.
По словам Трофимова, с 1980 по 1990 год молодежные жилищные комплексы построили в Барнауле около 1 тыс. квартир для молодых специалистов.
Решение о создании МЖК в ЦК партии приняли еще в 1971 году: молодежи предложили самостоятельно строить жилье на основе хозрасчета. Но бурный рост МЖК в регионах начался в 1980-х годах. Комсомольцы учились работать с деньгами, выбивать стройматериалы — становились бизнесменами.
В Барнауле их создание курировал как раз Андрей Макулов. Что только они не производили: кирпичи, тренажеры для спортзалов, пищевые продукты и т. д. Система налогообложения была тоже упрощенной. По словам Макулова, многие производственники начинали работать именно в кооперативах, значительная часть которых создавалась на базе предприятий-гигантов. К сожалению, немало и рухнуло вместе с ними.
Из успешных и сегодня компаний с кооператива в 1988 году начинал «Тонар» — производитель изделий для охоты, рыбалки и туризма. Тогда он предлагал изделия из металла и пластмассы: капканы, тележки, наборы для ванных, терки, сухарницы и т. д. Продукция расходилась по всему СССР.
«Алтан» Валерия Покорняка тоже сначала был кооперативом: открывал игровые салоны, а затем занимался производством рекламной продукции, сборкой компьютеров.
Таким образом, резюмирует Андрей Макулов, в комсомоле создали условия для развития разных способностей: «Если к творчеству — то тебе в центр молодежи, если к изобретательству — в центры НТТМ, а если ты работящий парень — то в кооперативы».
Самостоятельные региональные банки в Алтайском крае создали именно комсомольцы.
Я занимался организацией кооперативов и малых предприятий. Их рост был просто взрывной, и мы столкнулись с проблемой финансирования. Приходили в госбанки, но нас там никто не слушал. Кроме того, тогда были другие механизмы работы с предприятиями: фондирование, финансирование — отдал деньги, и все. А тут оказалось, что возвращать надо, что-то просчитывать. Другая психология.
Макулов говорит, что занялся организацией банка, чтобы финансировать алтайские предприятия. Он узнал, что при ЦК ВЛКСМ уже образован «Финист-банк». Возникла идея открыть здесь филиал.
«Горком партии написал в ЦК все нужные письма, мы поехали в Москву и получили одобрение, — рассказывает Макулов. — Вернулись и в 1990 году организовали первый в крае и Сибири коммерческий банк. Разместились в горкоме комсомола — несколько человек в одной комнате, очень удобно».
Спустя два года ЦК приказал долго жить, и возникло желание открыть уже самостоятельный банк, не филиал.
Я позвонил коллеге в Нижний Новгород, где уже был создан такой банк, попросил у него устав. Он мне его переслал, а я ему подсказал, какая структура удобнее. Звали этого человека Сергей Кириенко. Потом он стал премьер-министром, затем руководителем Росатома, а теперь - первый заместитель руководителя администрации президента.
Истории «Сибсоцбанка» и «Зернобанка» тоже начались с поездки основателей в другой город: Борис Трофимов и Николай Николаев съездили в Новосибирск к коллегам из комсомола. Там они познакомились с руководителем филиала первого башкирского банка. «Мы были просто восхищены», — вспоминает Трофимов.
Спрос на услуги был огромным. «Нам показалось, что это такое живое дело. Мы загорелись», — говорит он.
Мы пошли в самую неизвестную, сложную отрасль бизнеса, были пионерами: ни нормативной базы, ни регламентов Центробанка. В начале 1990-х мы такие проекты запускали!
По словам Андрея Макулова, систему банков с госучастием в конце 1980-х очень скрупулезно изучили китайские товарищи. И один в один скопировали ее у себя, внедрив примерно через 7–8 лет после краха СССР.
Макулов вообще уверен, что СССР не хватило трех лет, чтобы перестроить экономику. Все задатки для этого были как раз в комсомольской системе: венчурные фирмы, механизмы инвестирования, отбора кадров и т. д. Это был бы вариант сегодняшней системы экономики Китая, но только на несколько уровней выше, потому что стартовые возможности у СССР были несравнимо лучше.
У нас были энтузиазм, управленческий опыт, хорошее чувство авантюризма. На этом запасе мы вышли в бизнес и политику. Все говорят: деньги партии, комсомола. Но нет, это не так.