март 20, 2019
Большинство налоговых дел, рассматриваемых арбитражным судом края в ушедшем году, связаны с «оптимизацией» налогов через однодневки. Но не только. Был, например интересный спор "Мельника" с налоговиками по поводу вывода капитала за рубеж. Также любопытны история с делом дорожников из барнаульского ДСУ-4 или с доначислением налога "Кирпичному заводу".
Налоги. Бухгалтерия.
открытые источники (CC0)
Через призму налоговых споров ушедший 2018 год можно охарактеризовать по-разному. Кому-то показалось, что продолжилась налоговая «оттепель», которую в конце 2016-го запустил Верховный суд одним из своих определений. А кому-то — что государство продолжило «закручивать гайки».
Статистика ФНС России стабильна: в 2018 году отмечается рост поступлений налогов в бюджет при падении количества выездных налоговых проверок. О чем это говорит? Полагаю, об улучшении налогового администрирования и умении налоговых органов реально взыскивать суммы доначислений.
Пожалуй, спор акционерного общества «Мельник» и налоговой службы представляет наибольший интерес среди дел 2018 года. Спор этот нетипичный для нашего региона в связи с наличием иностранного элемента, и касается он актуальной правовой проблемы вывода капитала за рубеж.
Кроме того, это дело явилось первым прецедентом на территории всей страны и достаточно активно обсуждалось в юридическом сообществе.
Суть вопроса сводится к процедуре buy back, в ходе которой общество выкупает у своего акционера собственные акции. Как правило, это делается для того, чтобы искусственно увеличить стоимость акций или изменить структуру уставного капитала.
Такая операция, в отличие от выплаты дивидендов, в силу положений Налогового кодекса не облагается налогом на прибыль. В случае же с выплатой дивидендов иностранной организации российская компания (в нашем случае «Мельник») должна была, будучи налоговым агентом, удержать этот налог и перечислить его в бюджет РФ.
Налоговый орган фактически переквалифицировал сделку купли-продажи акций на сделку по выплате дивидендов. И обложил последнюю налогом. Арбитражный суд края не согласился с таким подходом, отменив решение налогового органа.
Однако вышестоящие судебные инстанции заняли противоположную позицию.
Из определения арбитражного суда: «Действительным экономическим смыслом спорной хозяйственной операции по выкупу собственных акций иностранной компании явилось выведение обществом денежных средств в низконалоговую юрисдикцию без уплаты налогов и получение необоснованной налоговой выгоды в виде неисполнения обязанности по исчислению и уплате в бюджет налога с доходов, полученных иностранной организацией от источников в РФ».
Кроме того, судьи полагали: сделка по выкупу акций в действительности представляет собой скрытую форму выплаты пассивного дохода (дивидендов, распределения прибыли, процентов, роялти и т. п.) и подлежала отражению в учете именно в таком качестве.
Этот вывод, среди прочего, основан на том, что общество имело значительную нераспределенную прибыль: по состоянию на 31 декабря 2013 года — 1,28 млрд рублей, на 31 декабря 2015-го — 1,1 млрд. И на протяжении нескольких лет не платило дивиденды акционерам.
В итоге «Мельнику» доначислены налоги — почти 70 млн рублей. 18 декабря 2018 года «Мельник» подал жалобу в Верховный суд РФ. Но ВС решил, что пересматривать дело не будет и оставит все как есть.
Несмотря на то что это, по сути, первый прецедент с подобными обстоятельствами на территории РФ, он находится в русле последних тенденций правоприменительной практики — государство очень пристально оценивает сделки по выводу капитала за рубеж.
Самый большой пласт налоговых споров касается операций с фирмами-однодневками. И если в других категориях дел налогоплательщик еще может рассчитывать на успех, то в делах с однодневками практически все разрешается в пользу налогового органа.
Нельзя, конечно, не отметить, что, как правило, до судов доходят только дела, уже прошедшие фильтр обжалований в УФНС, которая порой все-таки встает на сторону налогоплательщика.
И если в общей массе при работе со своими контрагентами налогоплательщики стали более осторожны и внимательны, то некоторые частные случаи продолжают вызывать удивление.
Как следует из судебного решения, в 2012–2013 годах «Барнаульское ДСУ № 4» приобрело у компании «Дортранс-Барнаул» инертные материалы и транспортные услуги на общую сумму 206 млн рублей (в том числе НДС 31,4 млн рублей).
Суды всех трех инстанций посчитали, что «Барнаульское ДСУ № 4» не подтвердило реальное выполнение работ контрагентом, по взаимоотношениям с которым заявлена налоговая выгода. Документы, представленные в обоснование операций, составлены формально, решил суд. Что привело судей к таким выводам?
1. Противоречивые показания свидетелей.
2. Выявленные признаки составления документов задним числом.
3. Перечисления за коммунальные услуги, административно-управленческие и хозяйственные нужды, свойственные реальной деятельности организации, по расчетному счету «Дортранс-Барнаул» не установлены.
4. При анализе счета «Дортранс-Барнаул» установлены 23 организации, обладающие стандартным набором признаков проблемных контрагентов. Им перечислено в общей сложности 122,3 млн рублей с комментариями «за щебень», «за услуги по доставке грузов», «за инертные материалы».
5. В итоге суды посчитали: налоговый орган правомерно пришел к выводу, что компания «Дортранс-Барнаул» создана для использования ее в качестве технического посредника и получения необоснованной налоговой выгоды в виде завышения НДС, принятого к вычету.
Налоговый спор компании «Кирпичный завод» — пример разбирательства, связанного с дроблением бизнеса. Суть дробления в том, что налогоплательщик выводит часть своих доходов на лицо, которое находится на спецрежиме (УСН, ЕНВД), в результате чего уплачивается меньше налогов.
По решению налогового органа компании «Кирпичный завод» доначислены налоги в общей сумме 45,8 млн рублей, пеня 12,4 млн рублей.
Такая схема работы позволяла этой компании перераспределить выручку от реализации продукции между взаимозависимыми лицами (фирмой «Кирпичный завод и К»), полагали в УФНС. Сделки по реализации кирпича от имени взаимозависимых лиц документировались формально. Фактически же отгрузка и оплата товара происходили на территории завода на ул. Чехова, 4.
Как правило, в основе таких выводов находятся такие факты, как формальное перераспределение между участниками схемы персонала без изменения их должностных обязанностей.
В начале деятельности в апреле 2009 года штат сотрудников фирмы «Кирпичный завод и К» составлял 78 человек. И 61 из них перевели из общества «Кирпичный завод». При этом сотрудники, перешедшие на работу к другому юрлицу, указали: перевод носил формальный характер.
Между тем денежные и товарные потоки обеих компаний находились в одних руках. И это позволяло дозированно получать доход с учетом ограничений при применении упрощенной системы.
В итоге суд пришел к выводу: у компании «Кирпичный завод» отсутствовала хозяйственная потребность в привлечении дополнительного субъекта малого бизнеса, применяющего льготный режим и осуществляющего аналогичный вид деятельности на ее мощностях и с использованием ее сырьевой базы и трудовых ресурсов. Значит, имело место получение необоснованной налоговой выгоды.
Как известно, сельхозпроизводитель может быть плательщиком единого сельхозналога (ЕСХН) только в том случае, если доля реализации его собственной продукции в общем обороте составляет не менее 70%. В это смысле характерно дело фермера и индивидуального предпринимателя Геннадия Ермакова.
Как следует из судебного акта, в конце 2013 года фермер реализовал 675 тонн зерна в пользу своего контрагента и получил за него оплату.
В 2014 году он выкупил у этого же контрагента 675 тонн зерна и перепродал его. Фермер указывает: зерно, проданное им в 2014 году, является его собственным (то есть выращенным самим фермером). Оно было продано контрагенту годом раньше, но потом выкуплено обратно в 2014 году и перепродано.
А раз так, рассуждает налогоплательщик, то у него должно оставаться право на учет дохода от реализации этого зерна как собственной продукции. Иными словами, критерий 70% сохраняется, и, значит, право на применение ЕСХН фермер не теряет.
Однако суд решил иначе. Логика суда сводится к тому, что после первоначальной продажи зерно уже не является собственной продукцией, которая выращена самостоятельно, — право на продукцию перешло, следовательно, даже если она выкуплена обратно, то уже становится приобретенной, а не выращенной.
В результате суд посчитал, что фермер утратил право на применение единого сельхозналога, и доначислил налоги, исходя из общей системы налогообложения за 2014–2016 годы.
Подводя итог, нельзя сказать, что подход Арбитражного суда Алтайского края в разрешении налоговых споров в 2018 году чем-то отличался от общефедеральных трендов. Общий вывод сформулировал один из моих коллег: налоговых проверок стало меньше, но они стали «злее». И если к вам пришли с проверкой, значит, налоговый орган уже примерно знает, сколько он доначислит, и уверен, что наверняка взыщет эти деньги если не с компании, то с ее руководителя.
Автор: Андрей Безруков, руководитель юридической фирмы «Безруков и партнеры»