апрель 11, 2019
В 2018 году Алтайский край преодолел психологическую отметку в 100 млрд рублей инвестиций, к которой давно подбирался. Министр экономического развития региона Павел Дитятев рассказал altapress.ru, чей вклад оказался наибольшим, что вызывает настороженность и чья фанера «долетела» до Европы.
Павел Дитятев.
Анна Зайкова, altapress.ru.
— Из почти 110 млрд инвестиций в основной капитал около 10 млрд — бюджетные, остальные — вложения предприятий реального сектора экономики. В числе последних есть компании с госучастием, такие, например, как «Газпром», РЖД и т. д. Но даже если мы возьмем исключительно частный сектор, то темп роста по инвестициям мы получили заметный.
Что касается внутреннего содержания, то оно обусловлено отраслевой структурой нашей экономики. Наибольший рост — в обрабатывающем секторе промышленности. Я бы здесь отдельно отметил производство пищевых продуктов и напитков, оно занимает солидную долю — 24%.
— Их тоже во многом определяет структура нашей экономики. Я знаю, что есть скептики, которые считают, что у нас в крае сложно что-то развивать. Но недавно я услышал мнение со стороны. Люди приехали из других территорий, оценили условия и сказали: «В Алтайском крае столько возможностей! Просто нужно их использовать правильным образом». Свое дело и свои перспективы можно находить в самых разных секторах.
— Мы рассчитываем, что приступит к строительству животноводческого комплекса в Тальменском районе «ЭкоНива». Площадка для размещения первого объекта на 6 тысяч голов определена. Сейчас мы рассматриваем заявку инвестора на предоставление в аренду без проведения торгов земельных участков, необходимых для обеспечения нового сельскохозяйственного предприятия полноценной кормовой базой.
В Заринске «Первая грузовая компания» планирует запустить производство и ремонт железнодорожных вагонов. Это предприятие, входящее в структуру «Новолипецкого металлургического комбината». Бизнес-процессы и логистика НЛМК устроены так, что такое предприятие ему необходимо. Вопрос состоял в том, где именно. Присвоение Заринску статуса территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР) помогло сделать выбор в пользу Алтайского края.
«Барнаульский завод прессового оборудования» запускает проект по производству колесных дисков. Это очень перспективная продукция с точки зрения импортозамещения, спроса на нее и объемов продаж на российском рынке.
Есть несколько компаний, с которыми мы ведем переговоры: в сфере гостиничного бизнеса, выращивания овощей, животноводства. Но о них пока рано говорить. Их проекты сейчас на этапе проработки, и решений не принято.
— Виктор Петрович правильно сказал — пока в общем объеме доля инвестиций резидентов ТОСЭР невелика. Но я считаю, что это привлекательный инструмент. Таких преференций на территории края и вообще в стране не так много: обнуленные ставки по налогам на имущество и на землю, сниженная до 5% ставка налога на прибыль и, что самое важное, пониженные взносы с фондов оплаты труда — с 30% до 7,6%.
Шесть резидентов зарегистрировали в прошлом году, еще одного — в текущем.
Если говорить о Новоалтайске, то там пока проекты небольшие, и существенного значения для экономики края и даже города они не несут. Но важно, что они есть. Есть и интерес со стороны других инвесторов.
В Заринске проекты более крупные. Например, показатели компании «Русская кожа Алтай» уже находят отражение в экономике города: по инвестициям в основной капитал, по числу рабочих мест и т. д.
Сибирский фанерный комбинат — предприятие с объемом инвестиций 120 млн рублей. Но оно уже уверенно занимает место в своей нише, у него обширная география экспортных поставок — 15 стран. Только представьте, изготавливаемая в Заринске фанера поставляется в Европу на один из заводов по производству трамваев.
Пока выводы по развитию ТОСЭР рано делать.
— О «Первой грузовой компании» я уже упомянул. Не буду скрывать: длинной очереди из инвесторов за этими льготами не стоит. Но мы сегодня активно призываем заходить на эти площадки, поскольку срок действия преференций ограничен. Скажем, право на применение пониженных страховых взносов предоставляется только тем предприятиям, которые стали резидентами ТОСЭР в течение трех лет с момента ее создания.
— Возьмем земельный вопрос. Это же палка о двух концах. За введением моратория стояло не желание тормозить инвестиционные процессы, а видение рисков: возможность спекуляций, недолжное использование и другие.
Но понимание того, что этот вопрос нужно обсуждать и что он не должен становиться препятствием, есть. Дискуссия сегодня идет, мы изучаем тему и внутри органов исполнительной власти, и с депутатами, и с представителями бизнеса. Думаю, в ближайшее время к какому-то взвешенному решению придем.
Мы также обсуждаем сейчас механизмы господдержки. С предложением проанализировать существующие формы вышел Союз промышленников Алтая. Сейчас мы оцениваем условия и инструменты, хотим, чтобы они стали более востребованы и действительно помогали развиваться.
Речь в первую очередь идет о краевом постановлении № 237. Оно предусматривает субсидирование банковской процентной ставки, возврат затрат по налогу на имущество при реализации инвестпроекта, по уплате лизинговых платежей, по техприсоединению и т. д. Документ определяет условия предоставления поддержки — по зарплате, по размеру инвестиций и т. д. Они-то порой и служат барьером для более широкого применения. Сейчас мы пытаемся найти баланс.
— Я не считаю, что у нас совсем нет каналов для коммуникаций. Есть экспертный совет при губернаторе, мы встречаемся на площадке торгово-промышленной палаты, сотрудничаем с «ОПОРой России» и с «Деловой Россией», действуют общественные советы при краевых ведомствах.
Конечно, эти площадки не охватывают всех интересантов. И если такие мнения звучат, значит, они имеют право на существование и предлагаемые каналы недостаточны. Нужно посмотреть, в каком режиме удобно будет работать: организовать круглые столы, регулярные встречи, рассмотреть другие варианты. Мы готовы.
Не так давно проводили стратегическую сессию по теме развития экспорта. Мне кажется, получилось интересно, живо — за одним столом собрались представители власти, бизнеса. Если такой формат устроит, будем развивать и его.
— Картинка по муниципалитетам края, конечно, очень пестрая. У половины — рост, у другой половины — стагнация или падение. И внутри разброс очень существенный. Если в Павловске сейчас запускается современное предприятие, то и район оказался в числе лидеров. Это же касается Змеиногорского, Рубцовского районов, Заринска.
Там же, где происходит снижение показателей, нужно разбираться в каждом конкретном случае. Причины бывают и объективные, и субъективные. Скажем, есть фактор неудобного территориального расположения. Иногда он действительно оказывает влияние. Но бывает, что два рядом расположенных муниципалитета показывают кардинально разные результаты. И тогда мы уже говорим о качестве управления.
Как отнестись к тому, что порядка 15 районов за несколько лет в принципе не пользовались никакими мерами господдержки для малого и среднего бизнеса? Это только один из индикаторов, но показательный. Что, в этих муниципалитетах нет добросовестного бизнеса? Нет потребности в поддержке?
Сейчас как раз думаем о формате работы с муниципалитетами, чтобы слышать друг друга, иметь обратную связь и в результате быть более эффективными.
В прошлом году мы провели серию обучающих семинаров для инвестиционных уполномоченных с мест, чтобы научить их «продавать» свои территории. Но процесс идет тяжеловато. Работа по обучению специалистов маркетингу территорий предстоит большая.
— Мы опираемся на данные Росстата. Они официальные. Можно обсуждать методики и верность расчетов. Но иных данных сейчас нет. Плюс к этому нужно учитывать оценочность прогнозов. По итогам полугодия делаются выводы о будущих результатах за год. Не всегда данные позволяют спрогнозировать это точно. С этим, я думаю, связаны расхождения.
Но я бы все же подчеркнул, что если посмотреть прогноз социально-экономического развития на 2018 год, то расхождения с фактом не критические. Скромные оценки давались по инвестициям в сельском хозяйстве — в отрасли была сложная ситуация. Но в этом случае, что называется, рады ошибиться.
— Вот смотрите: возьмем сферу образования — в рамках нацпроектов в Алтайском крае построят 24 детских сада, шесть школ. Появятся 26
ФАПов, четыре центра амбулаторной онкологической помощи — в Алейске, Заринске, Камне-на-Оби, Славгороде. Благоустроят около 1,5 тысячи дворов. И такие показатели — по каждому направлению.
— Конечно, в любом случае работа бы велась. Но раньше не было такой системы целеполагания, постановки задач и фокусировки мероприятий на конкретные цели. Так это прежде не описывалось и не формулировалось. И с точки зрения управления и контроля за выполнением тоже не выстраивалось.
Здесь можно даже провести аналогию с бизнесом: предприятия уже давно используют технологию проектного управления. Под определенные цели ставят задачи, подбирают нужные команды, планируют мероприятия, определяют конкретные сроки. Государство тоже пришло к необходимости использования этих технологий.
Павел Дитятев родился 25 июля 1977 года в Барнауле. Окончил АлтГТУ («информационные системы в экономике»). Сначала работал программистом, менеджером в коммерческих компаниях. В июне 1999 года устроился в финкомитет администрации края (в будущем — минфин), где прошел путь от ведущего экономиста до замминистра. В октябре 2018 года назначен вице-премьером алтайского правительства, министром экономического развития.