май 20, 2019
Этот концессионер не может похвалиться большими мешками денег, принесенными после заключения с властями соглашения. «За год вложено 3 млн рублей», — говорит Андрей Аксенов, гендиректор «Новоалтайскводоканала», которому передали в концессию водопроводное хозяйство города. Все, что он может предъявить — это небольшие и порой неприметные, но постоянные улучшения. Но, наверное, так и надо в ЖКХ. Altapress.ru побывал на предприятии и познакомился с планами инвестора.
Объекты "Новоалтайскводоканала". Аэротенк, где происходит химическая и биологическая очистка сточных вод.
Altapress.ru.
В маленькой диспетчерской «Новоалтайскводоканала» человек (диспетчер) и компьютер (со специальной программой) следят за тем, как себя чувствует 80% водопроводного хозяйства.
Загорелся на мониторе красный — значит, авария. Отключилось электричество — все видно. Можно прямо отсюда включить и выключить расположенный в километрах насос. Можно изменить параметры — поднять давление, например.
Ну, ничего же особенного, думаю я. А диспетчер, по-моему, не нарадуется.
«Допустим, кратковременное отключение электроэнергии. Гроза, молния — все может быть. Никуда ехать не надо. Мышкой включаем пуск — скважина заработала», — говорит диспетчер.
Новая система диспетчеризации отдаленных водозаборов обошлась концессионеру — «Новоалтайскводоканалу» — примерно в миллион рублей. То есть основное оборудование — компьютер и программа — стоило где-то 800 тыс.
Плюс на каждую точку, скважину или башню — по 50 тыс. рублей, на модемы и антенны для устойчивого интернета — ну, где-то и подешевле, где скважины «кустом». Но зато и время экономит, и деньги.
"Раньше как было? Случилось что-то — мы мотались по городу, бензин жгли, время уходило", — говорит диспетчер. «Так и не знали об этом — понимали только по звонку», — добавляет директор.
«Да, по звонку — ой, не стало воды», — подхватывает диспетчер.
«Раньше объезжали точки по графику — раз в три дня, например. Сейчас, пожалуйста: вышел из строя насос, сразу узнаем. Бригада выехала и приступила к ремонту. А так бы мы туда попали через два дня», — продолжает директор.
Диспетчеризацией планируется охватить весь город, рассказал он. Пока - только 80%.
Мы едем с директором в машине алтайского минстроя, и я его пытаю: вы ведете спор с энергетиками, по какому тарифу платить за электричество, на каком уровне напряжения подключены объекты? Нет, говорит, не спорим. Это просто пройденный этап.
Рассказывает: счет «Водоканалу» энергетики выставляли по низкому напряжению. А он потребляет его на среднем. «Было на целый рубль за киловатт-час дороже! Но мы это изначально все поправили», — говорит Аксенов.
Между тем, в себестоимости воды затраты на электричество — процентов 30. Вот и прикидывайте, сколько потребительских рублей переплатил энергетикам предыдущий оператор и откуда брались убытки.
«Мы неплохо сэкономили, — продолжает Андрей Аксенов. — Установили частотный преобразователь на насосной станции второго подъема: это 30-40% экономии электричества на точке, а еще надежность и снижение аварийности». Еще оптимизировали электроотопление — на насосных станциях централизованной системы нет, и где-то просто перестали отапливать, что не нужно.
«Да, вот еще что сделали: весь подъем воды, то есть скважины, оснастили приборами учета» — вспоминает директор.
Почему так важны эти счетчики на подъеме? Во-первых, надзорные органы требуют, поясняет собеседник. Во-вторых, надо знать, сколько подняли воды, чтобы заплатить водный налог.
"И нужно понимать, сколько подали воды в сеть, сколько потеряли, украли и где какие утечки», — растолковывает Аксенов.
Ну да, ну да, размышляю я. Учет и контроль. И как без этого обходился предыдущий оператор водоканала? Риторический вопрос.
Штуковину с названием «частотный преобразователь» (их еще называют компьютерами для управления двигателем) мы видим уже на той самой насосной станции второго подъема, о которой рассказывал директор. Объект этот, вообще-то, секретный, как и многое в водопроводно-канализационном хозяйстве (схема водоснабжения и водоотведения, к примеру, тоже секретная).
Но мы вам его покажем. Хотя ничего экстраординарного вы не увидите: одноэтажное зданьице, по правую и левую стороны — зеленые горки с резервуарами. По травке с лаем носится охранная собачонка ростом с кошку. Внутри оборудование — насосы, задвижки, манометры и т. п. И место для смотрителя, которого здесь называют машинистом.
Андрей Аксенов показывает мне и моим коллегам новый насос. Тоже, можно сказать, предмет гордости. Горожане, как оказалось, стали жаловаться: напор воды слабый. Город ведь растет, и воды ему не хватало.
«Предыдущий насос восемь лет работал без остановки, ремонта и техобслуживания. Мы купили новый — его производительность на 15% больше, чем у прежнего. И прошлое лето, время максимального потребления, прошли без сбоев и жалоб жителей», — продолжает директор.
Эти и другие улучшения, небольшие и часто незаметные глазу, обошлись концессионеру в 3 млн рублей — он считает их с апреля 2018-го, когда было заключено концессионное соглашение. Всего же, в соответствии с этим документом, он обязался вложить за 10 лет 8,5 млн рублей...
Делю эти миллионы на 10 лет — получается 850 тыс. в год. «Таких ли концессионеров мы ждали?» — задаю вопрос Антону Маркелову, начальнику отдела экономики и мониторинга минстроя Алтайского края.
Чиновник поясняет: такую сумму запланировали на самом начальном этапе — этапе вхождения. Сейчас концессионер осмотрелся, изучил, что взял в концессию, и понял, что надо сделать. Вскоре в соглашение внесут изменения — примут инвестиционную программу и объем инвестиций увеличат до 50 млн рублей.
В случае неисполнения инвестиционных программ орган регулирования должен будет изъять непотраченные денежные средства у организации-концессионера.