июль 16, 2020
Зори Еганян, руководитель и соучредитель ряда компаний в Советском районе, нынешней весной стал героем публикаций скандального толка. В них шла речь о нескольких деловых конфликтах, в которых он принял участие, причем один из них довел оппонентов до драки. Предприниматель говорит, что популярность ему не нравится, и тем более — такая. Тем не менее, он согласился ответить на наши вопросы.
"Корона Алтая".
vk.com/koronaaltaya
- Высказывание, что мы не даем кому-то работать, не соответствует действительности. В 2012 году санаторий купила с торгов «Росбыттехника». Затем она взяла кредит в банке «Финсервис», не вернула, ее обанкротили и банк . Ради бога.
Но у «Короны Алтая» свой земельный участок. А споры возникли из-за объектов на других участках на этом же острове, принадлежащих Вардану Варданяну. Его интересы в России представляю я.
Изначально в числе этих объектов были бассейн, выгребная яма, теннисный корт, беседка, малое архитектурное сооружение и ряд других. Никаких споров, судебных процессов не возникло бы, если бы все играли честно.
- На эти объекты в 2011 году Варданян получил свидетельство о праве собственности. Но судьи Алтайского райсуда, не вникая в документацию, по заявлению администрации района одним росчерком пера признали отсутствующим зарегистрированное за ним право на часть объектов.
Часть объектов у него остались. Я боролся и борюсь за собственность в рамках правового поля, а не сижу и не думаю, как бы кому навредить. Но случайные люди пытаются воспользоваться моментом, чтобы завладеть тем, что не является ни юридически, ни морально их собственностью. Ситуация трагикомичная: у нас воруют и про нас же кричат, что мы воры.
- Все эти объекты расположены на большой территории – 2,4 гектара, места хватит заниматься чем угодно, хоть еще одну «Корону Алтая» построить. И выгребная яма, и бассейн были зарегистрированы как завершенные объекты, они получили техпаспорт, разрешение на ввод в эксплуатацию.
Глава района Сергей Черепанов писал на меня жалобы в полицию, в прокуратуру, в следственный комитет, утверждал о фальсификации документов о разрешении на ввод в эксплуатацию. Но это не подтвердилось.
- Пускай делает другую — но не отбирать же у собственника. Представьте, что хозяин этого здания, в котором мы с вами разговариваем, скажет: свет сюда подходит, вода, канализация – давайте-ка мне в собственность эти трубы и провода. Это примерно так же звучит.
- Мы попытались оформить аренду участков под объектами в 2018 году, подав заявление в администрацию Алтайского района. Земельная комиссия собралась 26 июня, я хорошо это помню.
Ни один член комиссии не увидел оснований, чтобы отказать Варданяну через его представителя. И замглавы администрации подписал постановление о выделении участков в аренду, мы заключили договор аренды.
Но в тот же день замглавы позвонил мне и попросил вернуть все документы. Он сказал, что глава пообещал его уволить, если он не заберет их. Я не мог позволить, чтобы из-за моих действий был кто-то уволен, и вернул документы.
После этого глава района мне лично пообещал еще раз собрать комиссию, хотя юридически непонятно, почему по одному и тому же вопросу она должна второй раз заседать. В конце концов эти документы я у него все-таки забрал.
- Глава несколько раз говорил мне «прийти в понедельник». Я приходил — он от общения увиливал. Через месяц-полтора я пришел в администрацию – наверное, я был в очень накаленном состоянии и дал ему понять, что без документов не уйду.
Он попросил 5-10 минут, куда-то вышел и отдал. Договор аренды я зарегистрировал в Росреестре, а глава района вскоре заявил, что документы поддельные. Полиция это не подтвердила. Тогда глава обратился в суд.
- Да. Про Алтайский районный суд я даже говорить не хочу — там, на мой взгляд, не действуют ни божьи, ни людские законы... Но я нигде это не освещал. Не писал заявления в правоохранительные органы, не обращался в СМИ. Мои проблемы пытался и пытаюсь решить, не заступая за рамки.
- На одном из заседаний совета глава администрации позиционировал банк как большого инвестора, которого надо на руках носить — а я пытался решить вопрос через депутатский корпус – через его формальных работодателей.
Один из депутатов спросил – что такого особенного сделал банк, что ему надо привилегированное положение создавать? На территории района много других инвесторов. Никто не дал никакого ответа.
После того, как у меня забрали эти документы, мне намекнули, что вопрос может быть решен, если будет какой-то финансовый стимул.
- Я не стал уточнять. Вообще, любой деловой человек до последнего пытается договориться. Лучше плохой мир, чем хорошая война. У нас есть натянутые взаимоотношения с некоторыми организациями и людьми. Но мы делаем улыбку на лице и идем на компромиссы, понимая, что в конфликтах может потерять и та, и другая сторона.
Не я один такой – процентов 80 хозяйствующих субъектов так действуют. У своих оппонентов я этого не вижу. Я ни одного иска от Варданяна не подал к банку «Финсервис». Ни одного. Все судятся со мной.
- Сразу – это не рыбное хозяйство, это три небольших прудка. Где-то в 2003-2004 годах мой отец купил это имущество в заброшенном состоянии у СПК «Радужный», восстановил его, пустил в прудки мальков. Но до серьезных продаж рыбы дело не дошло.
В 2010 году мы эти объекты — прудки — переоформили в собственность Артура Мкртчяна. Остальное имущество — а там большой участок, кроме тех предков еще несколько земляных, недвижимость и инфраструктура распределения воды — принадлежало и принадлежит другим физическим и юридическим лицам.
- Никогда не были. Он племянник человека, который достаточно давно работал у отца. На тот момент мы ему доверяли. Фактически денег за это имущество он не платил. Но затем он сказал нашему представителю: «Теперь это все мое».
Какое-то время мы вели судебные разбирательства. Наша фирма «Нарек» пыталась вернуть эти прудки через суд, но проиграла. В то время мы финансово-хозяйственным делам уделяли, скажем так, опосредованное внимание, так как до 2015-2016 года на повестке дня стоял более острый вопрос – вопрос с судебными делами отца.
Затем в 2014 году Мкртчян попытался доказать в суде, что и другие объекты на этой территории должны принадлежать ему. Но проиграл. 10 лет он ничего с этими прудками не делал. А в 2020 году передал их в аренду предпринимателю из Бийска Андрею Васильеву.
- На этой территории у нас есть свои четыре земляных пруда. Там разводится рыба, но не в промышленных масштабах, а для рыбалки. Люди приезжают сюда отдыхать, и территория поддерживается в более-менее пригожем состоянии.
И вот охранник сообщает мне, что в наших прудках упал уровень воды. Приезжаю на место и вижу – арендаторы прудков Мкртчяна перегородили воду и занимаются ремонтом. Причем воду они перегородили на коллекторе, который принадлежит нам, у нас оформлены на него все права собственности.
Тогда я попросил Васильева держаться в стороне от моего имущества - мы пообщались на натянутых нотах. Я написал заявление в полицию, но в полиции разбираться не стали - сказали, что это гражданско-правовые отношения.
- Я ничего не разрушал, а отодвинул доску и восстановил подачу воды на коллекторе, которым мы пользуемся на законных основаниях. О том, что это наше имущество, я предпринимателю Васильеву сообщил, предложил встретиться и показать документы. Он отказался. С предложением как-то оформить право пользования моим имуществом он ко мне не обращался.
- Через какое-то время — это было в мае, - мы решили сделать ремонт своего имущества и уведомили Васильева о том, что сами перекроем воду. Привезли машину с гравием. Васильев в тот момент стоял на моей территории, я попросил его уйти. Он не соглашался. Я стал подталкивать его палкой.
После словесной перепалки он на меня накинулся. Подбежали его работники, накинулись на моего сотрудника. В драке получилось так, что Васильев оказался сверху меня. Его работники подбежали и скрутили меня каким-то шлангом. Потом читаю, что я кого-то порезал заточкой.
- Пневматический пистолет принадлежит мне, я передал его своим сотрудникам для того, чтобы они охраняли территорию. В ходе стычки его отобрали работники Васильева.
Но о заточке хочу сказать несколько слов. Холодное оружие я в принципе не люблю и не понимаю, каким образом она появилась. Моих отпечатков там в принципе нет, и мне неприятно, что меня представляют, как какой-то уголовный элемент.
Вроде как у честных кооператоров дань собираю, пользуюсь «связями внутри семейного клана» - как из криминальных фильмов про итальянскую мафию. Это все тоже не соответствует действительности.
- Я не писал. Полицию вызвали со стороны Васильева. Моему сотруднику приписали, будто бы он приехал на разборки с ножом. Надо видеть этого моего сотрудника: ему под 60 лет, он весит максимум 50 килограммов.
Он - взрослый, здравомыслящий человек, не страдающий психическими отклонениями — и угрожал бы четверым здоровым парням? Этого просто не может быть.
Он мне рассказал, что на него накинулись охранники Васильева, связали, после чего он почувствовал, что ему в руку что-то подложили. Оказалось, это нож. Приехал участковый, его развязали. Вся ситуация с перебежками и дракой заняла минут пять. После я тоже освободился и все успокоились.
- Мне кажется, что момент, когда я хотел договориться, уже пройден. Своим сотрудникам я сказал не поддаваться на провокации, потому что наши оппоненты сразу зовут полицию, как только что-то происходит.
- Нет никакой войны. Есть ваше, есть мое. Мне говорят: «Мы все у вас отсудим». Так сначала отсудите имущество, а потом им распоряжайтесь. Когда строят дом, в первую очередь заливают фундамент, а потом стены ставят. А не наоборот.
Вот представим, что в моей усадьбе вы бы решили построить храм. Я спрашиваю: «Надежда Юрьевна, вы что делаете, это же моя территория»? А вы мне: «Так я же благое дело для общества делаю»! Поднимаете мэрию, главу района, общественность – вот он какой, Еганян, не дает мне церковь строить, а я же для людей стараюсь.
Вот у меня с этими арендаторами прудков примерно такая же ситуация. И мои оппоненты вместо того, чтобы договориться с собственниками имущества, выносят этот конфликт на суд общественности и стараются придать нашему спору общественно-политический характер.
- Они пытаются через СМИ и общественность привлечь главу района, губернатора, чтобы они воздействовали на одну из сторон конфликта. Рассказывают, что создадут 50-60 рабочих мест, когда у нас в этом подразделении работало максимум восемь человек (и не факт, что наймут местных).
Главу района упрекают в том, что он дистанцировался. При всем желании - что они могут сделать? У глав муниципалитета или региона нет для этого полномочий, у них своя работа, у нас своя.
Я, вообще, стараюсь избегать популярности, а уж такой – тем более. И не стал бы выносить это на всеобщее обозрение, если бы не видел, что моей деловой репутации наносится ущерб.
Хочу пояснить: я не являюсь должностным лицом, не собираюсь идти ни на какие выборные или общественные должности. Если что-то можно сделать для района или той местности, где я живу, то я это делаю, не озвучивая и без лозунгов. А если мой оппонент считает, что он адекватный бизнесмен, он мог бы в любой момент договориться.
Зори Генрихович Еганян родился 1 мая 1983 года в Ереване. Живет в Алтайском крае с 1985 года, после того, как его отец был направлен сюда по распределению. Перестройку семья встретила в Советском районе. В 2005 году окончил юридический факультет АлтГУ. Является руководителем ряда организаций. Сын предпринимателя Генриха Еганяна, инициировавшего строительство "Короны Алтая".