февраль 9, 2022
Наши спикеры называют патронажный бизнес вечным. Ведь что бы ни произошло в мире (например, пандемия) всегда нужны те, кто может ухаживать за тяжелобольными. Altapress.ru выяснил, какой отбор проходят бывшие медики и воспитатели, чтобы стать сиделками, и сколько часов в день нужно трудиться, чтобы заработать не эмоциональное выгорание, а деньги на жизнь.
Пенсии.
Михаил Хаустов
До 2012 года Лев Левин работал хирургом в одной из барнаульских больниц. И часто замечал, что пациентам не хватает квалифицированного ухода.
«Задача медсестер — оказывать медпомощь. А родственники и так загружены. У них работа, семья. Вот и получается, что пациенты остаются без должного внимания», – рассказывает собеседник.
Тогда он решил уйти из врачевательства в предпринимательство. Пришлось менять не только род деятельности, но и склад ума.
Конечно, на этапе основания компании медицинские знания мне очень помогли. И помогают до сих пор. Но в плане каких-то бизнесовых и экономических навыков мне пришлось сложно. Консультировался с другими предпринимателями, своими знакомыми-экономистами, чтобы понять, что к чему.
Так, в 2013 году появилась патронажная служба, услуги которой объединяются одним словом – забота. Поскольку квалифицированные специалисты — главный ресурс таких организаций, подобрать персонал — задача трудоемкая.
Мужчина объясняет, что критериев выбора много. Но самый важный – «чтобы человек хороший был». Нередко по итогам собеседования из десяти соискателей подходят только два.
По сей день я так же продолжаю подбирать персонал. Обязательно узнаю, есть ли у кандидата опыт ухода за больными, какие именно были подопечные. Акцентирую внимание на прошлом. По нему можно понять, насколько человек обязательный.
Сиделка — это ведь такая работа, на которой ты не можешь позвонить за час до начала заказа и сказать: «Я сегодня не могу». Больной ждет.
Однако все вышеперечисленное, по мнению эксперта, только часть задач настоящей сиделки. Огромное место в ее работе занимает общение с пожилыми и оказание им не только физической, но и моральной поддержки.
Спикер считает: «Чтобы заниматься таким трудом, должна быть психологическая мозоль». Натирают ее себе часто медики, однако это «повреждение» не всегда гарантирует идеальную работу.
Медсестра выполняет лечебные манипуляции, а санитарка — гигиенические. А для человека, который прикован к постели и находится вне социума, важен еще и душевный подход.
Поэтому медицинские навыки у персонала приветствуются, но наряду с этим важно понимать, что психологическое состояние больного зависит от эмпатии сиделки. Зачастую человек без профильного образования ухаживает не хуже, чем медик.
По опыту Левина, в патронаж приходят люди, которым уже приходилось помогать тяжелобольному родственнику. А позже решили, что этими навыками можно зарабатывать на жизнь.
Некоторые просто не смогли удержать в себе моральные силы и решили отдавать их другим.
Я очень эмпатичный человек. Только обычно люди воспринимают это качество как слабость. В работе сиделки все наоборот. У меня с силой духа все в порядке, даже в избытке, вот и решила ее куда-то направить. Хотя, трудностей все равно хватает.
Дедушки и бабушки бывают очень капризными, и это мешает понять, что их реально беспокоит. Искать логику бесполезно. Это выматывает эмоционально. Бывает, пытаешься разговорить человека и вот он, наконец, улыбается. А потом умирает, и, оказывается, это была последняя улыбка в его жизни.
Наблюдая за всем этим, часто испытываешь апатию, потерю интереса к жизни. Тогда помогает восстановиться отдых, времяпровождение с близкими.
Еще один любопытный факт — мужчины на такой работе не задерживаются. «Устраиваются редко — увольняются быстро. Да и общество у нас не привыкло к сиделкам сильного пола», – констатирует Лев. А вот дамы за 50 отлично годятся на эту роль.
«Женщины приходят, когда у них уже не стоит вопрос карьеры, поэтому не страшно уходить с прежней работы», – говорит собеседник.
Новоиспеченную помощницу обучают азам грамотного взаимодействия с подопечными.
Тут много тонкостей. Например, чтобы поменять постельное белье, больного ни в коем случае не стоит поднимать. Это вопрос безопасности как пациента, так и сиделки. Нужно подопечного поворачивать туда-сюда.
А тех, кто уже не может сам дойти до ванной, стоит протирать специальными салфетками.
Хотя в любом случае патронаж — тяжелый физический труд. И сиделку нужно подбирать примерно такой же комплекции, что и сам пожилой человек.
Непросто бывает и найти подход к больному.
Немало историй, когда на новую заявку приходит сиделка, которую хвалят все заказчики. И тут начинается. Клиент жалуется, капризничает. То не так, это не эдак. Обычно оказывается, что пенсионер таким способом привлекает к себе внимание. Например, хочет, чтобы за ним ухаживал сын или дочь. А не другой человек.
Вообще, несовпадение сиделки и подопечного можно сравнить с отношениями мужчины и женщины. Если не складывается, надо уходить. И ничего не терпеть.
Как правило, за услугами обращаются родственники. Причины банальны: абсолютная занятость и отсутствие опыта в уходе. Особенно это касается лежачих больных. Еще одна масштабная категория заказчиков – дети, которые живут очень далеко от своих пожилых родителей.
Сами подопечные, как мы выясняем, часто даже не знают о том, что в наше время можно нанять сиделку. Бабушки со смартфоном не дружат. Важно понимать, что для сиделки уход – это просто работа, а для родственника – огромный кусок жизни, который нужно оторвать и посвятить близкому. На такое не каждый способен.
Но бывают и обратные случаи, когда люди на предложение нанять специалиста отвечают: «Да чтобы я свою маму в чужие руки отдал, вы что!»
Но часто у клиентов патронажных организаций нет другого выбора.
В 2017 году у моей мамы случился тяжелый инсульт. Одна сторона тела с тех пор не работает. Мама оказалась прикованной к постели. Она не может выполнять бытовые задачи, ходит в туалет под себя. При этом интеллект в порядке.
Службу «Забота» нашел в интернете. Мама, конечно, поначалу была не в восторге от того, что кто-то придет за ней ухаживать. Но я объяснил, что мне нужно зарабатывать деньги, и я просто не могу быть с ней все время. Говорил: «Если можешь, иди, готовь, иди в туалет». Она: «Не могу». Ну вот, раз не может, то помощница — это единственный выход.
Сиделки работают сутками. Я очень доволен их услугами, менеджеры контролируют работу персонала. Если кто-то подводит, с ним разбираются. За все годы у нас был только один непредвиденный случай. Сиделку увезли на «скорой» днем, а замену нашли только вечером.
Что касается цен, я бы сказал, что для Барнаула они достаточно высокие. Не каждый потянет. Но, с другой стороны, и труд не из легких.
С теми, кто все-таки обратился к профи, в компании заключают договор.
График работы выстраивают согласно потребностям больного и возможностям его семьи. В том числе финансовым.
Одним клиентам нужно, чтобы сиделка приходила на час утром и на час вечером. Допустим, чтобы покормить, переодеть, дать лекарства.
В остальное время родные сами справляются. А другим необходимо, чтобы сиделка была в доме восемь часов или даже сутки. Каждая ситуация индивидуальна.
Правда, в плане ценообразования такой социально важный бизнес не слишком отличается от любого другого. Тут тоже действует правило «оптом дешевле».
В нашей организации оплата почасовая. Чем больше часов брать, тем дешевле будет в итоге стоимость одного. Сумма варьируется от 70 до 250 рублей за час.
Собеседник рассказывает, что когда началась пандемия, спрос на услуги сиделок резко снизился.
Спикер связывает это с тем, что на какое-то время люди остались дома. А значит, получили время и возможность для того, чтобы самостоятельно заботиться о своем родственнике.
Позже, когда многие вернулись на рабочие места, потребность в помощницах снова появилась. Только вот правила нахождения сиделки в доме стали в разы строже.
Сначала заказчики требовали с сотрудниц ПЦР-тест, потом – сертификат о вакцинации. Разумеется, все исполняем, так как речь идет о безопасности тяжелобольных и пожилых людей, которые легко подхватывают инфекции.
Помимо этого, маски, перчатки, сменная одежда и своя посуда также стали необходимостью.
Бийчанка Елена Анистенкова проработала на муниципальной службе больше двадцати лет, прежде чем прийти к социальному предпринимательству. Подтолкнула к повороту в жизни как раз личная история.
Когда моя мама сильно заболела, я стала искать сиделку для нее в Барнауле. Но качество услуг не устраивало.
Тогда женщина решила эту проблему сама. И в 2019 году стала совладельцем франшизы центра социального обслуживания «Близкие люди».
В нашей сфере не хватает технологий. При этом нужно учитывать много параметров: заказчики, подчиненные и многое другое. Поэтому у нас автоматизирован весь документооборот.
На сайте у каждого клиента есть личный кабинет. В нем можно рассчитать стоимость услуг и посмотреть остаток по счету. Также есть информация о выполненных выходах к конкретному подопечному и онлайн-дневник его состояния.
По словам собеседницы, такая система очень выручает не только работников центра, но и иногородних заказчиков. Предприниматель отмечает, что их немало.
Я живу в Новосибирске, а родные в Бийске. Родителям за 70 лет, а бабуле 96. И вот в 2021 году с ней стало совсем тяжело справляться. Она начала падать. Было понятно, что нужен постоянный уход и присмотр. Сначала мы обратились в соцзащиту за бесплатной сиделкой.
Но она приходила только на пару часов в день, этого нам было недостаточно. Тогда мы нашли центр «Близкие люди». Первая сиделка, которую там подобрали, почему-то бабушке не понравилась.
Они не нашли общий язык. Но с теми, кто был после, все сложилось. Бабушка с тех пор называет сиделок «мои помощницы». А родители, наконец, успокоились.
Работают в организации только женщины. В возрасте преимущественно от 45 до 65 лет.
Первый этап отбора — собеседование. В него входят тестирование и анкетирование. Если женщина его прошла, то следующий — медицинское обследование. После него многие соискатели не возвращаются.
Затем будущая сиделка проходит обучение в организации. Особое внимание уделяют психологическим нюансам работы с пенсионерами.
У нас существует свод правил, согласно которым с подопечными запрещается разговаривать на негативные темы. Пожилым людям нужны позитивные эмоции. Тем более что нередко сиделка — их чуть ли не единственный источник информации из внешнего мира.
Что касается мотивации самих соискателей, для них труд в социальном центре — достойная работа с точки зрения и заработка, и общественной миссии. Причем, вне зависимости от возраста.
Понятно, что женщины помоложе могут работать больше. Брать восьмичасовые или суточные заявки. А тем, кто постарше, полагаются заказы попроще — патронажные, по несколько часов в день.
Зарплата, по словам спикера, при этом устраивает и тех, и других.
«При регулярных выходах можно получать от 15 до 30 тыс. рублей в месяц. Для Бийска это неплохие деньги. Особенно, если речь идет о прибавке к пенсии», – комментирует Елена.
Интересно, что в патронажные компании часто устраиваются бывшие (или действующие) педагоги. Они быстро находят общий язык с пожилыми людьми. Ведь не секрет, что в старости человек переживает ментальное «возвращение» в детство.
Я 25 лет отработала в школе, а потом стала сиделкой. Думаю, такие обязанности на себя может взять только неравнодушный человек. Нужно уметь сочувствовать. Но у этого есть и другая сторона.
Иногда я ловлю себя на мысли, что буквально чувствую чужую физическую боль. Тогда бывает тяжело. Но у нас в центре есть психолог, он помогает с ним справляться.
Также в эту сферу приходят все те, кто привык работать руками. Например, повара, швеи. Но без сердца все же не обойтись.
Я работаю в центре с самого его основания. Сначала рассматривала просто как подработку, но потом втянулась. Глобального страха не было. Я в прошлом учитель, поэтому ничего не боюсь. Но перед первой заявкой, помню, волновалась.
Однако приняли меня прекрасно. Та первая бабушка очень мне запомнилась. Дети ее жили в другом городе, а она к ним переезжать не хотела.
Вообще, в начале нашей работы она была в очень тяжелом состоянии. Врачи не гарантировали, что встанет. Но постепенно пошла на поправку, начала ходить.
Даже приезжала ко мне в гости, у нас сложились теплые отношения, мы были родными людьми. Когда ее не стало, мне было сложно это пережить. Смерть подопечного — самое тяжелое, что может быть в работе сиделки.
Сейчас в центре трудятся 50 человек. И набор персонала продолжается.
Люди увольняются по разным обстоятельствам: переезды, проблемы со здоровьем. Еще, скажу честно, многие не справляются с психологической нагрузкой.
По словам самих сиделок, единственное «лекарство» от выгорания — отдых.
У меня бывали психологические перегрузки, когда я очень много на себя брала. Больше, чем могла вынести. Постоянно думала о подопечном, о его семье, о своей сменщице. А о себе — в последнюю очередь. Поняла, что если не беречься, моральное истощение неминуемо.
Если ввести в строку поиска в браузере словосочетание: «сиделка Рубцовск», результат будет только один — патронажная служба «Заботливые руки». Директор организации Татьяна Бойко неохотно рассказывает.
Я купила это учреждение в 2019 году. Прежняя хозяйка говорила мне, что в Рубцовске социальный бизнес идет сложно, но я все-таки решилась. Потому что не думала, что придется настолько тяжело. Коллектив сформировать не получается.
Я даже договор ни с кем из кандидатов заключить не могу. Пару дней поработают и в рев: «Ой, как трудно!» С заказчиками не лучше. Говорят: «Двести рублей за час? А почему так дорого?!»
Без проблем тоже не обходится.
Одна сиделка проработала неделю у дедушки и ушла непонятно куда. Вместе с ключами от его квартиры, его карточкой и деньгами. Я неделю не спала, не ела. Дежурила у квартиры. Потом я эту женщину с полицией нашла.
Собеседница также отмечает, что, когда началась пандемия коронавируса, заявок вовсе ни стало: «Сидели по нулям». Спустя время, заказы все-таки появились. Но и проблемы с кадрами снова дали о себе знать.
«Понятия не имею, что будет завтра», – вздыхает Татьяна.