декабрь 14, 2022
Интеллектуальная транспортная система Барнаула (ИТС), внедряемая на улицах города, будет расширена. 12 декабря Алтайавтодор подписал контракт на поставку новой партии оборудования с компанией DBA, которая, собственно, и спроектировала эту систему.
DBA* — не просто отечественная, но и непосредственно алтайская ИТ-компания. Ее генеральный директор Вадим Гладышев согласился рассказать «Свободному курсу» об ИТС, а также о других проектах, способных совершить переворот в целых отраслях.
Гладышев Вадим.
Дмитрий Лямзин.
— Напрямую. Одной из составляющих проекта является Цифровая интерактивная аналитическая система, она способна собирать данные из различных источников и сводить их в единых карточках-дашбордах: показывать отклонения, взаимозависимости, подсвечивать допуски и т.д. То есть, по сути, это система контроля. На своем мониторе руководитель может открыть дашборд, на котором в рамках той или иной роли собраны те или иные показатели в привязке к геоинформационной системе.
Допустим, кликая на автомобиль, я могу увидеть не только его местонахождение, но и его план маршрута, технические данные (когда было последнее ТО, какой пробег и т.д.). Вижу, кто находится за рулем, вплоть до того, сколько водитель сегодня отработал, какой у него стаж, компетенции. Можно определить, сколько и какие материалы везет машина, какая бригада на борту, какое оборудование имеется. Это особенно важно для принятия оперативных решений, например, в случае аварий или ЧП.
— Начнем с того, что для Барнаула и Новоалтайска мы ее полностью спроектировали. Это 184 перекрестка, 13 станций эко- и метео- мониторинга, четыре табло переменной информации — весьма объемный проект. В распечатке он занял 12,5 тысячи страниц формата А3.
Всего же ИТС Барнаула и Новоалтайска состоит из 14 модулей, и не все они разрабатывались нами. Наша разработка — это как раз контрольный модуль. В Алтайском крае наша система внедрена, помимо министерства транспорта, в процессы минцифры АК, в администрации Барнаула, в Алтайском государственном университете, а также ряде коммерческих организаций.
— Если говорить о транспортном сегменте, то да. Но недавно мы встречались с главой администрации Заринска, познакомили с нашими решениями, и в итоге они захотели внедрить их у себя. Речь идет о некоторых элементах «умного города». Переговоры уже проведены, сейчас мы фактически уже составляем «дорожную карту» внедрения элементов «умного города» в Заринске.
Небольшие города в этом плане, конечно, проще автоматизировать. Барнаул — большой город со сложной инфраструктурой. Но когда в нем будут развивать систему «умный город», то мы в этом тоже с удовольствием поучаствуем. Кроме того, в стадии переговоров сейчас сотрудничество с Горно-Алтайском, тоже заинтересовавшимся нашими продуктами.
— Разумеется. Есть проект, получивший сразу два гранта: от Сколково и от губернатора Алтайского края. Я считаю, что он способен преобразить целую отрасль. Проект называется «Система интеллектуальной диагностики энергообъектов».
Мы давно уже применяли беспилотные летательные аппараты для съемки верхней части опор ЛЭП. С одной стороны, лазать по столбам не нужно, экономится ГСМ, рисков для жизни и здоровья нет, электроэнергию не отключают. Однако на инженерный персонал в офисе нагрузка выросла, потому что необходимо отсматривать эти фото и искать на них дефекты.
У нас была задача — при помощи нейронных сетей научить систему распознавать различные виды объектов по фото, находить на них дефекты, классифицировать их и определять, насколько они критичны. Например, на изоляторах наша нейросеть распознает сколы, трещины, загрязнения с точностью более 98%, при этом точность человеческого глаза составляет всего лишь около 80%.
— Получается примерно следующая картина: сотрудник энергокомпании подает заявку одним кликом на кнопку, условно говоря, «осмотреть». Мы получаем координаты и характеристику энергообъектов, эти координаты поступают на пульт оператору коптера, который приступает к работе.
С коптера фотографии автоматически выгружаются по Wi-fi, система обрабатывает полученный медиаконтент, выявленные дефекты категоризируются и поступают в энергокомпанию в формате, соответствующем установленному в ней программному обеспечению. Вплоть до того, что сразу автоматически рассчитывается смета на устранение повреждений.
— Не забывайте, что мы с вами живем в России. Как минимум раз в неделю оператору БПЛА приходится вызывать полицию. Люди скандалят, пытаются коптер палками сбить, из ружья стреляют. Поэтому лучше не терять аппарат из виду. Кроме того, беспилотники могут попасть под резкие порывы ветра, град, другие неблагоприятные погодные условия. Технологии искусственного интеллекта пока недостаточно отлажены, чтобы учитывать и купировать все возможные риски.
А в условиях насыщенной городской инфраструктуры, когда стоит одна опора, к которой с десятка направлений под разными углами подходят провода, очень сложно подлететь и выбрать нужный ракурс, с этим гораздо легче справиться человеку, чем ИИ. Вдобавок ко всему, коптеру все равно нужно примерно каждые 25 минут менять батарейку, поэтому отказываться от оператора пока нецелесообразно.
— Уже внедрена. В июле технология запущена, в сентябре получен первый контракт. Сейчас ведем переговоры с крупной энергетической компанией. Оказывается, они уже знали про наш продукт из сводок Сколково. В ближайшей перспективе планируем развернуть этот сервис в облаке и предлагать пакеты услуг — различные тарифы, в зависимости от количества распознаваемых фотографий. В долгосрочной перспективе же это может масштабироваться в решение, которое уверенно будет распознавать все что угодно, не только дефекты энергообъектов.
— Несмотря на все сложности текущего года, у нас рост выручки составил 57%. Из проблем на первом месте — кадровая. В сегменте программистов мы, наверное, каждого пятого потеряли. И если весной утекали в основном молодые специалисты, которых легче было заменить, то после мобилизации уже стали чаще уезжать специалисты опытные.
Одно из направлений пришлось даже закрыть, потому как там дважды команда сменилась. Хотя и зарплаты были приличные — от 200 тыс. рублей и выше. Разъехались кто куда: Армения, Казахстан, Турция, Канада, Ирландия. Кроме того, специалистов из регионов начали переманивать потерявшие свои кадры крупные федеральные компании, у нас тоже пара сотрудников к ним перешли.
— Конечно. У нас семь контрактов с учебными заведениями Алтайского края подписано, плюс СибГМУ — это медицинский университет в Томске. У них направление с нейросетями хорошо развивается, поэтому мы студентов СибГМУ даже на практику берем. Есть у нас и практиканты, и дипломники, многие из них — победители различных конкурсов. Приходил на практику даже школьник. Он потом в московский вуз поступил — как раз на направление искусственного интеллекта.
Вообще, советую молодым специалистам как можно раньше начинать практиковаться, приходить на производство, чтобы понять, что конкретно вам действительно нравится, что вы можете в своей работе использовать. ИТ-сфера ведь очень широка, и знать все невозможно — нужно выбрать направление по душе.
— К постоянным изменениям, в первую очередь. Нужно быть гибким, не ограничивать себя какими-то регламентами, бюджетами, опираться на экспертизу и компетенции, принимать во внимание сигналы от интуиции. Лучше всегда держать некий буфер во времени, ресурсах, финансах — чтобы иметь возможность для оперативного маневра. Если раньше сильный побеждал слабого, то теперь быстрый побеждает медленного.
ИТ-компаниям Алтайского края неплохо было бы кооперироваться, заходить в совместные проекты. Это даст возможность и выжить, и вырасти, и друг друга усилить и дополнить. У нас ИТ-компаний много в регионе, но они настолько самобытны, что называть их конкурентами я бы не стал. Тем более что нас все равно недостаточно для того, чтобы закрывать все потребности рынка. В эти непростые времена нам лучше сплотиться — нетворкинг и личные связи могут принести много пользы.
* «ДиБиЭй»