июнь 2, 2023
В Барнауле открывают второй за Уралом стендап-клуб. Он будет находиться в баре на ул. Молодежной, 25б. Altapress.ru поговорил с его основателем Дмитрием Бобровским и узнал, кто и как веселит горожан, что смешного в сексе, какие темы комики обсудили бы с министром культуры и почему Виктору Томенко хорошо бы «прожариться».
Дмитрий Бобровский.
StandUp Altai
— Как шутят в Барнауле и насколько этот юмор отличается от других городов?
— По-моему мнению, Томск — маленький Питер, а Новосибирск — Москва. Первые больше работают в «альтернативной» комедии. Вторые — в типичной комедии наблюдений, но с долей элитарности, то есть с нетривиальными шутками.
А о нас говорят, что мы делаем сильный упор на структуру, на плотность. Работаем так, чтобы было очень много шуток подряд: чем их больше, тем выше вероятность, что зацепишь зрителей.
— Расскажи немного о вашей истории. И как удалось договориться с баром — владелец ваш фанат?
— В 2015 году Саша Фукс провел первый открытый микрофон, так и появился . В 2018 году основными организаторами стали Никита Милованов и я. Сейчас остался я. Первой задачей было увеличить количество событий, а также открыть свой клуб, о котором мы грезили с 2020 года.
Долго выступали на разных площадках, в том числе в баре Senzo. Ребята кайфовали с каждого нашего выхода, предлагали делать больше. У них было складское помещение, откуда мы все время таскали сцену. Через некоторое время подумал, что это классное место — и предложил администрации арендовать его.
Буквально на этой неделе внесли последние штрихи: сварили барную стойку, купили стулья. Можем теперь там хоть ночевать.
Наши концерты сложно назвать заработком: крайне редко бывает платный вход, символические 200-300 рублей. Есть добровольные пожертвования, которые мы собираем после выступления. На них и смогли открыть клуб.
Сейчас у нас примерно пять выступлений в неделю. Со вторника по субботу. Хотелось бы по несколько в день. Конечно, странно строить планы – не знаю, что произойдет завтра.
Точно будем приглашать известных комиков. К открытию клуба, например, записали видеообращения Борис Зелигер, Андрей Кузьмин, Олег Щербак, Игорь Пименов.
— Сколько вас? Есть ли девушки или дедушки?
— Основной состав — 12 человек. Есть у нас конфа «Разгоны», куда добавляются новые комики, сейчас их 22. А еще те, кто приходит на открытый микрофон.
В основном составе нет ни одной девушки, к большому сожалению. Я не уверен, что наши новые девочки уже готовы регулярно выдавать тот уровень, который необходим для платных выступлений.
В резиденты может войти тот, кто постоянно пишет новый материал, совершенствуется и у него начинает хорошо получаться.
Есть две мамочки, у которых дети уже ходят в школу. Больше скажу, один из наших комиков даже был у них учителем. Им нравится выходить на сцену, делиться своими событиями. Есть парень, который только школу закончил.
Всем нашим участникам сейчас до 30 лет. Раньше выступали еще классные комики старшего поколения: Матвей Мурзинцев и Слава Попов.
Но все это не возрастная вещь. Есть так подумать, первым стендапером в Алтайском крае был Михаил Евдокимов.
— И все же есть то, что ограничивает стендаперов?
— Все рамки в головах. Есть комики, которые рискуют стать заложниками образа. Например, переживаниями об этом со мной делился Влад Ворсин. У него ДЦП — первое, что бросается в глаза зрителям, все ждут рассказа именно об этом. Но он все равно продолжает шутить и на другие темы, развивается и регулярно показывает отличный уровень концертов.
Телевизионный стендап, по моему мнению, убивают продюсеры и редакторы. Их правки перекраивают материал в совершенно новые монологи, которые сжимают рамки комиков. Но имеет спрос, а значит окупается.
— А цензура?
— Определенная есть. В Москве происходит инцидент с комиком, а другие сразу начинают фильтровать.
У меня есть шутка: «Нас часто спрашивают, как вы можете шутить в такое непростое время. Ребята, 21:03 – это несложно». В непростые времена рождаются самые великие люди, трудности укрепляют. И это прослеживается и в малом масштабе: бросила девушка, рассорился со всеми, уволили. Смех избавляет от напряжения.
К тому же, юмор всегда объединяет. Разъединяют запреты. Люди, которые говорят: «Про нас так не шутите, мы особенные» вызывают больше отторжения, а не уважения. На обиженных воду возят, а если смеешься – ты классный, будем с тобой тусить, приходи.
— У некоторых стендап ассоциируется с темами интимных подробностей. О них удается лучше шутить или это самоанализ?
— Да, часто прилетает за то, что мы шутим о пошлых темах и сексе. Я, например, считаю все это удивительно смешной штукой, даже на уровне физиологии: природа задумала секс, как продолжение рода, а им занимаются просто так. Но больше меня забавит факт, что люди слишком серьезно к этому относятся, комплексуют и т.д. Забавно говорить напрямую то, о чем многие шепчутся за спиной.
Обычно комики и шутят на такие темы, потому что это табуировано. Помню, в 2018 году на сцену выходит милая девочка с виду, в платьице, и сходу такая: «Анальный секс, кстати». Это уже диссонанс, все внимание на нее.
Но если вслушаться в материал, а не цепляться за мат и пошлость, можно понять, что комики поднимают много разных тем и проблем: отношений в целом, социальных контактов. Есть, конечно, и те, кто пошлит ради пошлости.
— А еще многим не нравится мат…
— Много смешных комиков обходятся без него, например, Стюарт Ли, Иван Абрамов. Есть те, кто кроет направо и налево, и это дико смешно: тот же Илья Соболев.
Стендап - это разговорный жанр. В жизни почти все используют мат. Когда ситуация вызывает чрезвычайно бурную реакцию, я не скажу: «О господи, какой ужас, как я разочарован» – искренность теряется.
А еще материться на сцене могут от волнения, нехватки опыта и скудного словарного запаса.
Вообще, чтобы смешить, нужны уверенность и отыгрыш. Главное не произносить заученный текст, а говорить со зрителем — это вызывает доверие.
— Кто приходит на ваши концерты и какое количество зрителей удается набрать?
— Наша аудитория — те, кто пришел, а потом еще привел своих друзей. Мы ее не ограничиваем.
Сегодня у меня женщина спрашивала, не будет ли выступлений для детей. Особого спроса нет, но если появится, сделаем концерт или открытый микрофон без мата и пошлости. Подростки иногда приходят на выступления с родителями, под их ответственность. Мамы говорят: «Ой, они и не такое слышали». Посещают нас и люди от 40 лет.
В среднем приходит 20-40 человек. Это не включая комиков. Были времена, когда сидят три зрителя и десять выступающих, их мы уже прошли.
Есть опыт выступлений на большую аудиторию. На разогреве у Нурлана Сабурова в прошлом году перед 3 тыс. человек. Восхитительно, классно. Даже немного расстроило, что не волновался.
Очень мандражировал до этого у Андрея Бебуришвили. 700 человек. Успокоился только когда услышал смех, не сразу, потому что зал большой, хохот будто к тебе волной приходит, а с ним ощущаешь и прилив сил. Невероятные эмоции. Люди потом жали руки у гардероба хвалили, хотя я вообще 10 минут занял в самом начале. Такой звездой себя почувствовал. А потом идя домой и думал: «Блин, макароны вчерашние надо доесть».
Самая первая реакция на выступление от известных комиков была на разогреве у Вани Усовича. Передаю ему микрофон, а он жмет руку и говорит: «Забавно». Сначала задело, но потом понял, что Ваня очень сдержан в своих эмоциях и услышать от него это — нифига себе.
— Заметила, что в соцсетях вы активно и вежливо отвечаете на негативные комментарии. Зачем?
— Хейтеры – потенциальные зрители. Например, в комментариях пишут: «Кто пойдет смотреть эту гомосятину?». Я вступил в диалог, в итоге отвечают: «Ну, я же ничего не имею против». То есть получилось переубедить человека или хотя бы сбавить пыл. А если молчать — мнение будет только популяризироваться.
Самое любимое: «Лучше бы завод построили». Я думаю, а с каких это пор StandUp Altai стал градообразующим предприятием вообще? Обычные пацаны, у которых нет отцов с сумарями, набитыми деньгами, собрались и хотят продвигать культуру, которая не особо развита. Не могут люди почему-то этому порадоваться. Если они зацикливаются на таких мелочах, это какая беззаботная жизнь должна быть?
— И еще о комментариях. В некоторых уже запретили слово «стендап». Как вам тогда называться?
— «Сидаун». Если стоять нельзя, будем сидеть… Ой, очень плохо прозвучало. Ладно, будем называться «артисты разговорного жанра» или «Юмористическое объединение «Алтай»». Но до какого абсурда должны дойти законы, чтобы просто запретить английский язык?
— Каких публичных алтайских персон вы бы позвали на прожарку (Формат, когда комики шутят над гостем при нем же. - Прим. Ред.)?
— Виктора Томенко – это мечта. И не потому что у меня есть к нему вопросы. Просто представь новостные заголовки, какая реклама для нас — единственный стендап-клуб, который позвал губернатора на прожарку. К тому же, этим он вызовет бесконечное всеобщее уважение к себе: за смелость и открытость.
Давно хочу пригласить на выступление и пообщаться с Еленой Безруковой, министром культуры края. Было бы интересно за чашечкой кофе поговорить о том, как она в целом воспринимает те же пошлые темы.
А вдруг считает, что это может быть уместно? Ведь, например, в литературе много подобных вещей, однако это воспринимают как искусство, а стендап — как похабщину. Где проходит грань? Было бы интересно узнать экспертное мнение министра.
О форматах
— На YouTube у нас выходят сольные концерты. Пытались форматы снимать. Например, «А теперь серьезно», где комиков бьют током, если они смеются. А как будешь развиваться, если нет возможности подурачиться?
Проблема в том, что зрители не очень активно ходят на шоу, больше предпочитают закрытые и открытые микрофоны. А ведь есть много интересных форматов, те же «Догадки», где комики разгадывают придуманные преступления, в абсурд уходят.
О КВН
— Есть несколько комиков, которые параллельно выступают у нас и в КВН. И вполне успешно: один недавно в Сочи ездил.
КВН был мне всегда неинтересен. Странно проходить через бюрократию, вносить куда-то деньги и проходить отборы, чтобы шутить. Одно время квнщики раздражали, но сейчас понимаю, что это классные ребята, мы делаем одно дело. Если кто-то из них захочет сделать сольный концерт, буду рад видеть на нашей площадке.
Об условиях открытого микрофона
— Никаких правил. Даем только пять минут человеку на то, чтобы он рассмешил зал. Такие выступления мы проводим один-два раза в неделю.
О работе с начинающими
— Всех новеньких комиков вливаем в беседу или просто лично общаемся. Каждый приносит несколько тем, вместе думаем, как сделать посмешнее, довести до полноценной шутки.
О том, что почитать, чтобы больше понять о стендапе
«Stand Up. Библия комедии» Джуди Картер и «Ухожу в Stand Up» Стивена Розенфильда.
Дмитрий Бобровский, основатель барнаульского стендапклуба, резидент. Родился 24 октября 2000 года. Начал с организации юмористического шоу «Лоу-кек» в арт-пространстве «Реплика», где комики платили взнос, соревновались в шутках, а победитель забирал деньги. С 2018 года занимается организацией выступлений барнаульских стендаперов и комедией.