Выключить музыканта. Дирижер Музыкального театра — про "неженскую" профессию, зрелость и психологию

январь 22, 2024

С осени 2023 года Мария Моисеенко стала главным дирижером Алтайского государственного музыкального театра, где она служит немногим меньше двух лет. Мы решили расспросить ее о творческом пути, отношению к музыке в повседневной жизни, взаимодействии с коллективом и о мечте.

"Отстаньте от меня, я больше не хочу"

— Вы говорили, что ходили в музыкальную школу с трех лет, потому что ваша мама дирижер. Понятное дело, что тогда это было не всерьез. И все-таки не было ощущения, что детство прошло мимо?

— У меня не было такого, чтобы я до одурения занималась музыкой. Из-под палки меня никогда не заставляли. Я просто шла с мамой, проводила какое-то время в музыкальной школе. А потом — на улицу, как обычный ребенок: гулять, играть. Детство было полноценное, не могу сказать, что все остальные играли на улице, а я сидела и занималась за роялем — такого не было.

— Бывало, что музыка надоедала?

— Бывало, я даже не хотела поступать в музыкальный колледж. Да и в консерваторию не хотела. Думала, нужно мне это вообще или нет.

— Что подтолкнуло все же пойти?

— Я закончила музыкальную школу и решила, что больше свою жизнь с музыкой вообще никак не свяжу. Это наверное, болезнь всех детей родителей-музыкантов: вот, я окончила, все, отстаньте от меня, я больше не хочу. После школы я даже сначала поступила в Томский государственный университет на факультет международных отношений. Но как-то раз я попала на концерт студентов музыкального колледжа, и что-то в голове перевернулось. Я представила, что получу сейчас образование, сяду в офис за бумаги и, собственно, на этом все. Поняла, что хочу другого, и приняла абсолютно неожиданное для родителей решение — поступила в музыкальный колледж.

После окончания колледжа тоже сомневалась, идти ли в консерваторию. Я туда уже поступила, но в то же время попробовала поступить в театральный институт. Слетела с третьего тура. Решила, ну ладно, так и быть, поучусь год в этой консерватории, а потом буду снова поступать в театральный. Но жизнь распорядилась по-другому.

Научить махать руками

— Один из дирижеров нам как-то рассказывал, что эта профессия — для более зрелых людей, что только во второй половине жизни дирижер становится гениальным.

— Я абсолютно согласна, что дирижер — профессия второй половины жизни.

— Но вы сама молодая…

— Я сама молодая, да, но у меня ситуация немного другая. Вообще профессия очень сильно молодеет. Даже если оглянуться на советское время, дирижерами, в основном, становились люди от 50 лет и старше. Но раньше было невозможно поступить на симфоническое так просто. Нужно было обязательно иметь за плечами высшее образование: либо исполнителя, либо теоретика. Даже когда поступала я, такая система сохранялась, а это было не так-то и давно — пять лет назад. Сейчас, с новыми стандартами образования, ты уже после колледжа можешь поступить на оперно-симфоническое.

Я педагог, преподаю в Новосибирском музыкальном колледже им. Мурова. И скажу так: научить махать руками, как по-бытовому говорят, можно любого человека. Но потом ты выходишь к оркестру, а там все — профессионалы, намного старше тебя. И если у тебя нет, во-первых, исполнительского опыта, опыта жизненного, тебя не будут воспринимать. Но, опять же, время меняется, сейчас дирижеры вообще в 25 начинают. Особенно в Европе, да и у нас тоже.

— Успешно начинают? Или сфера все-таки не должна молодеть?

— Я считаю, что это не очень хороший фактор для профессии. Хотя вопрос очень индивидуальный. Вдруг из 200-300 людей найдется 22-летний самородок. Гении и таланты есть все равно, и их дебют будет успешен. А если люди выпускаются и продолжают учиться на профессиональных оркестрах, это не совсем правильно.

Мир мужчин

— Вы рассказывали, что в Европе и Америке много женщин-дирижеров, у нас это тоже практикуется, но пока не повсеместно. Есть ли какая-то принципиальная разница между мужчиной и женщиной в этой профессии? Почему ее считали не женской?

— Сколько вы знаете мужчин — хоровых дирижеров? Сколько мужчин, которые преподают в музыкальной школе? Сколько мужчин в общеобразовательных школах ведут уроки музыки? Их почти нет. Воспитывают всех женщины. И образование по специальности «Дирижер-хоровик» преподают женщины. Мужчин очень мало. Но, тем не менее, оперно-симфоническая сфера изначально сложилась как их мир. По какой причине — не знаю. Мне было безумно сложно в свое время, даже те же пять лет назад, сломать эту систему.

— Можете назвать известных женщин дирижеров у нас или за рубежом? Может, вы сами с кого-то пример брали?

— Пример никогда ни с кого конкретного не брала, ни с женщин, ни с мужчин. Кумира не выбирала. Есть очень много очень талантливых, очень известных дирижеров, в том числе уже ушедших из жизни. И профессия такая, что ты учишься одновременно у всех, смотришь на всех и не можешь выделить кого-то. Даже у плохих можно и нужно учиться — как не надо делать. Поэтому конкретных женщин-дирижеров тоже не могу выделить.

Кнут и пряник

— Если говорить о людях, как вы понимаете, что с этим коллективом можно работать, а с этим — нет? Бывало ли такое?

— На самом деле, мне повезло, в моей жизни еще не было ни разу такой ситуации, чтобы я вышла к оркестру, подняла руки и такая: «Ой… Ой, нет, все, до свидания, я не буду с вами работать». И, надеюсь, не будет никогда. А все организационные вопросы решаемы.

Конечно, когда выходишь перед оркестром впервые, чувствуешь энергетику недоверия к себе, ну, как в любом коллективе. Хотя, опять же, если бы вышел мужчина, даже более слабый в профессиональном плане, к нему доверия было бы больше, есть такой момент.

Но оркестр — это же люди, и контакт с ними — вопрос психологии. Надо быть очень хорошим психологом. Либо ты в первые две минуты убедил всех пойти за собой, и все будет хорошо. Либо не убедил, и все последующие репетиционные дни можешь делать что угодно, быть хоть самым талантливым, но если первого контакта не случилось — исправить что-то будет сложно.

— Вы строгий дирижер? Как взаимодействуете с коллективом?

— Я не строгий дирижер, но могу им быть. Использую, скорее, метод кнута и пряника. Есть дирижеры, которые, скажем так, строжатся, есть те, которые, наоборот, все время по головке гладят. Я считаю, что нужно быть справедливой и честной к себе, к людям, которые идут за тобой. Если они делают что-то хорошо, нужно обязательно сказать об этом, поблагодарить. Если что-то не получается, нужно, конечно, обратить на это внимание.

Сборная солянка

— В обычной жизни слушаете музыку?

— Слушаю, конечно. Но нет какой-то определенной направленности или группы, от которой я бы фанатела. Просто включаю плейлист и слушаю все подряд. Предпочтений конкретных нет: это и классическая музыка, и поп, и рок, и все на свете — сборная солянка. Днем, конечно, и так музыки хватает, но слушаю что-нибудь утром, пока собираюсь на работу, либо когда еду из Новосибирска до Барнаула и обратно.

— Ходите на мюзиклы, на оперы, на симфонические концерты? Получается отключиться от работы и просто смотреть или слушать?

— Конечно, стараюсь ходить, когда есть свободное время. Но абстрагироваться сложно. Даже если настраиваешься, что сейчас придешь на концерт, отбросишь всю аналитику и будешь просто наслаждаться, все равно момент анализа того, что ты слушаешь, уже выработан настолько, что он волей-неволей все равно включается. Не можешь, как обычный слушатель, просто сесть и получать удовольствие. Но я все-таки пытаюсь выключать в себе музыканта и дирижера.

Цель и мечта одна

— Какие у вас творческие амбиции? Может быть, хотите подирижировать в столичных театрах или не только театрах, может быть, уехать в Европу?

— Я в записи участвовала в разных конкурсах — европейских, международных. Проходила отборы, которые, скажем так, не многим давались. Но у меня нет цели куда-то уехать. Мне абсолютно все равно, будет это Венская опера или Алтайский музыкальный театр. Конечно, я больше тяготею к классическому репертуару, скрывать не буду. Жанр мюзикла я приемлю, но классика мне ближе. Я очень хотела бы здесь поставить какую-нибудь оперу, в нашем Музыкальном. Я считаю, что алтайский зритель готов к этому. Плюс это определенный показатель мастерства и качества театра, когда опера есть в репертуаре.

В общем, цель и мечта одна: делать хороший, качественный материал, получать от этого удовольствие и дарить всю эту радость и счастье зрителю. А где это будет — какой-то для определенной цели нет. Конечно, хотелось бы, чтобы это было здесь.