август 8, 2003
В советское время облик российских городов во многом определяла работа крупных проектных институтов. С начала девяностых годов они стали сдавать позиции частным архитектурным мастерским и сегодня почти повсеместно влачат незавидное существование. Их здания (как правило, в центрах краевых и областных столиц) стали лакомым "куском" недвижимости. Строения перекупались, а проектировщики, лишенные стабильных госзаказов, вытеснялись на периферию своих бывших хором. Квалифицированные специалисты уходили за лучшей долей в частные мастерские, а ценные проектные архивы в ряде городов были просто утрачены.
Чуть больше года назад барнаульцы, казалось, сделали попытку реанимировать краевой проектный институт: по приглашению новых хозяев, акционеров "Алтайгражданпроекта" его возглавил новосибирский архитектор Александр Долнаков. Был проведен ряд реформ. Но в мае 2003-го, по истечении срока контракта с Долнаковым акционеры "Алтайгражданпроекта" опять сменили руководство. Мы воспользовались очередным появлением Александра Петровича в Барнауле (вместе с председателем краевого союза архитекторов Петром Анисифоровым он участвует в разработке генплана Горно-Алтайска) и задали ему ряд вопросов.
Менеджер по реформам
- Александр Петрович, как строились отношения собственников здания с "Алтайгражданпроектом"?
- К моменту начала моей работы в Барнауле 44% помещений оставалось у института, остальные были сданы в аренду. Акционеры - владельцы здания - интересовались только арендой и в работу института практически не вмешивались. Мы с ними пересекались только по одному вопросу: быстрому получению прибыли. В целом новый совет директоров института к нашим проблемам относился с пониманием, но решать мы их могли только за счет средств, заработанных проектированием. Обещанного инвестирования не состоялось.
Те, кто получил возможность приобрести проектный институт, не совсем понимают, что "Алтайгражданпроект" - это интеллектуальная система. Без вложений в нее не увидишь быструю прибыль. Если система нерентабельна (а она таковой и была), ее нужно преобразовать: вложить средства в оборудование, привлечь грамотных специалистов... И наша работа по преобразованию "Алтайгражданпроекта" в мае этого года уже близилась к завершению. Но для владельцев института, занимающихся другим делом, по-видимому, так и осталось непонятным отсутствие мгновенных доходов.
- Как вы полагаете, почему к руководству "Алтайгражданпроектом" год назад пригласили вас - новосибирца, человека "со стороны"?
- Когда мне предложили возглавить институт, я возразил, что добрый десяток барнаульских специалистов мог бы взяться за это. Но акционерам нужен был человек, обладающий опытом работы в более крупном регионе. - Что побудило вас принять это приглашение? Ведь в Новосибирске вы оставляли собственную мастерскую, связи...
- Согласился я после весьма коротких раздумий. Первая причина: я очень люблю Барнаул - здесь началось мое профессиональное становление: с 1973 по 1988 год в "Алтайгражданпроекте" я прошел путь от архитектора до начальника мастерской генплана, несколько лет возглавлял Алтайское отделение союза архитекторов. На мою привязанность к Барнаулу не повлияли 15 лет работы в другом городе - все это время я продолжал проектировать и для Барнаула, и для ряда других городов края. Вторая причина: с 1989 года я был занят в частном проектном бизнесе, а здесь появилась возможность возглавить крупную проектную структуру.
- Вас привлек масштаб?
- Да, возможность в условиях массового развала проектных институтов по всей стране попытаться поднять и сделать жизнеспособным родной мне институт. Сделать так, чтобы при острой конкуренции на проектном рынке организация подобного масштаба могла полноценно работать. Весь прошедший год я этим и занимался.
Неоконченная пьеса
- Что вы взялись менять в "Алтайгражданпроекте"?
- Институт во многом оставался в традициях советской системы: эффективность производства была очень низкой, заметно упало качество проектной продукции. Впрочем, "Алтайгражданпроект", несмотря на тяжелые времена, продолжал оставаться самой авторитетной проектной организацией в крае. Но ему нужны были реорганизация, техническое и кадровое перевооружение.
К моменту моего директорства в "Алтайгражданпроекте" внутри него функционировало девять частных проектных мастерских, которые являлись самостоятельными юридическими лицами. Это нонсенс: они работали на себя, оставаясь внутри института! Я был вынужден сделать так, чтобы они ушли из "Алтайгражданпроекта" и начали конкурировать с нами в равных условиях.
Чтобы повысить производительность и конкурентоспособность института, сделали ставку на молодых: уволили 50 работников, приняли 20 новых. За счет заработанных денег провели техническое переоснащение: приобрели 50 компьютеров, полностью автоматизировали отдел технической диагностики, сделали капитальный ремонт помещений архива и технических служб. Привели в порядок проектный кабинет и архив института - своеобразные "метрики" зданий и сооружений края (это ценнейшая информация при их реконструкции и капитальном ремонте).
Удалось резко расширить поле деятельности института. В начале мая 2002 года объем проектных работ на 230 сотрудников составлял 17 млн. рублей, ровно через год - уже 54 миллиона. Поднялась средняя зарплата: на 1700 рублей. Были предотвращены судебные иски и претензии на качество проектной продукции на несколько миллионов рублей. После практически пятнадцатилетнего перерыва возобновилась работа по градостроительному проектированию. Все было подготовлено для открытия филиала "Алтайгражданпроекта" в Горно-Алтайске, где много серьезной и интересной работы. К сожалению, сегодня этот проект повис в воздухе...
В августе будущего года "Алтайгражданпроект" отметит 65-летие. Я убедился: такого рода структуры нужны, и они могут успешно работать в современных рыночных условиях. Но для этого необходимо понимание акционеров.
- Чего вам не удалось достичь, возглавляя "Алтайгражданпроект"?
- Главное, не удалось в короткий промежуток времени в полной мере запустить рабочий механизм института и доказать акционерам, что проектное дело может и будет приносить прибыль. Я сожалею только об одном: когда берешься за большое дело, его хочется завершить. К сожалению, не удалось. Но в любом случае этот год был для меня самым интересным из последних лет.
Вездесущий зодчий
- Оставив Барнаул, чем вы займетесь в Новосибирске?
- Должен заметить: алтайские проекты я не оставляю. За год здесь начато столько интересных дел! Например, генплан Горно-Алтайска: сегодня я продолжаю работать над ним в содружестве с барнаульскими архитекторами. Институтом выиграны многие тендеры и конкурсы на проектирование: двух жилых комплексов в Барнауле, плавательного бассейна в Горно-Алтайске и так далее.
А в Новосибирке от мэрии мне поступило предложение возглавить разработку нового генерального плана столицы Сибири. Это грандиозная работа, в которой будут принимать участие десятки проектных институтов. Минимальный срок разработки подобного проекта - пять лет, так что скучать не придется.
- Вы занимались архитектурными проектами в разных городах Сибири. Как вас находили заказчики?
- Архитектора узнают по его проектам: увидят понравившееся здание и спрашивают - кто это сделал? Но даже самому талантливому архитектору нужны годы, чтобы завоевать авторитет. Требуется не менее десятка лет, чтобы стать заметным. Живой пример: ровно через десять лет после того как мы делали проект реконструкции исторического центра Барнаула ночью раздается звонок из Тюмени: главный архитектор предлагает мне поработать у них. Я семь лет ездил в Тюмень, работая над проектом реконструкции исторического центра города (а это без малого полторы тысячи гектаров). Мы разработали и механизм его реализации.
- Что из созданного в городах Сибири вам наиболее дорого?
- В Новосибирске - Кафедральный собор Пресвятой Богородицы и общественно-жилой комплекс, строительство которого сейчас заканчивается в самом центре, за облисполкомом. В Барнауле - проект реконструкции исторического центра и здание Сбербанка на проспекте Косомольском. Тайную гордость у меня вызывает новый мост через Обь... В процессе проектирования генплана Барнаула (в 1985-1988 годах) мы в творческом споре сошлись с "Ленгипрогором", автором генплана. Ленинградцы наметили створ моста в районе элеватора: огромные траспортные потоки должны были выходить на улицу Анатолия - поперек всех главных транспортных артерий города! Но мы сумели обосновать сегодняшнее, единственно возможное расположение створа нового моста. Сегодня он стал украшением города.
- Насколько отличается архитектурная атмосфера Новосибирска и Барнаула?
- Несмотря на конкурентную среду среди архитекторов и проектировщиков Барнаула, атмосфера здесь намного теплее и человечнее. Новосибирк - жесткий город амбициозных архитекторов. Я говорю это не в осуждение: просто чем выше уровень урбанизации, тем жестче отношения между людьми. Но больше город - больше и масштабы проектирования. Можно сказать, что уровень профессиональной подготовки молодых специалистов в Новосибирске очень высока: выпускники Новосибирской архитектурно-художественной академии в Москве котируются на уровне иностранных специалистов. И подавляющее большинство барнаульских зодчих - выпускники новосибирской архитектурной школы.
- Какие работы барнаульских архитекторов, воплотившиеся на улицах города, вы бы отметили?
- Жилой дом на проспекте Социалистическом архитектора Светланы Волошиной и здание "Сибирьэнергоуглеснаба" в конце Ленинского проспекта архитекторов Петра Анисифорова и Натальи Поздняковой. Оба здания столичного уровня и заслуженно отмечены на региональном конкурсе "Золотая капитель".
- Какие фрагменты Барнаула, по-вашему, требуют особого внимания архитекторов?
- Нужно продолжать говорить об историческом ядре. Хотелось бы, чтобы Обской бульвар все-таки появился в Барнауле. Здание Сбербанка, по нашему замыслу, придавало новый импульс мечте нескольких поколений горожан - "прорубить" Обским бульваром парадный выход к Обским просторам. Уверен: продолжение обязательно будет!
Татьяна ЮГАЙ.