октябрь 15, 2008
15 октября – знаменательный день, и не потому, что я в этот день родился, – в этот день родился Михаил Юрьевич Лермонтов. Хотя «Юрьевич» – не сильно к нему подходит, его же молодым совсем застрелили. 26 лет – пацан совсем. Помню, раньше меня все обижало, что на отрывных календарях на этой дате про него было написано «выдающийся». А не «великий», как про Пушкина. Была какая-то такая, литературными советскими чиновниками, наверное, принятая градация, и согласно ей одни были великими, другие – выдающимися всего лишь. Кто уж там их распределял, не знаю. Может, Сергей Михалков.
Но сейчас то ли жизнь такая, то ли мы – я сам затрудняюсь с ходу назвать не то чтобы пятерку – тройку даже не то чтобы великих, черт с ним, – выдающихся хотя бы поэтов современности. Из тех, что живы-здоровы. Ну, Гандлевский – он живой же и не очень вроде старый. Ну, Быков, толстяк – этот и жив замечательно, и пишет безостановочно. И если его, не дай боже, кто-нибудь сподобится застрелить на дуэли – в «выдающихся» место обеспечено, так что пусть живет подольше. Ну а еще? Есть прикольные детские, из советских еще времен: Вадим Левин, «котятам мамы разрешают», – в Германии живет пенсионером; Игорь Шевчук, «шел хомяк в пиджаке», – прославился как один из авторов «Смешариков»… Начал вот вспоминать – ах ты, сколько их, живых и выдающихся… Другое дело, что сборнички тонюсенькие – Глазкова там, Сосноры, Кедрина, Кушнера и еще многих-многих – так они и в 50-е, 60-е, 70-е крохотными тиражами выходили. Сейчас и то демократичнее: только фамилию в поисковик компьютера забей – и читай, пожалуйста, хоть великих, хоть выдающихся.
Не знаю, время ли нынче для чтения поэзии, но вот то, что стихи наши люди все в тех же, советских, сверхплановых количествах пишут, – уверен. Мы тут конкурс недавно проводили – так забросали нас. Конкурс закончился, а поэты по сей день звонят.
Когда мне случается принимать такой звонок, как правило, происходит интересный разговор. Поэт меня убеждает в том, что нужно срочно опубликовать его стихи, а я его – в том, что стихи его никому не нужны на фиг. Потом поэт критикует лирику наших поэтических обозревателей – и мы прощаемся, как правило, довольные друг другом. Ощущая себя хоть чуть-чуть выдающимися.