август 26, 2025
Репродуктивное здоровье, и менструация в частности, до сих пор остается темой, о которой предпочитают не говорить вслух. В разные эпохи ее то называли чем-то от нечистого, то запрещали даже упоминать, а в современной рекламе — и вовсе перекрасили в синий. Почему путь от древних ритуалов до современной неловкости оказался таким противоречивым, и почему важно отстраняться от этой табуированности — об этом говорили участники форума «В фокусе — здоровье», организованного компанией «Гедеон Рихтер» в Москве.
Девушка. Женские руки. Красный цвет.
Шедеврум / altapress.ru
Наталья Серегина, этнолог, автор книги «Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство», начала свое выступление с парадокса: почти каждая культура мира старалась избегать прямого слова.
«По всему миру известно около пяти тысяч эвфемизмов для менструации. В Германии это "Красная армия", в Испании — "дьяволы", в Китае говорят: "пришла тетушка". В Англии до сих пор используют выражение "акулья неделя"», — рассказывает эксперт.
Наталья Серегина подчеркивает: за словами всегда скрываются страхи. В Средневековой Европе женщина с месячными считалась существом «одержимым дьяволом»: ей запрещали приближаться к церкви и даже готовить еду.
«Считалось, что взгляд женщины на вино заставит его скиснуть, на оружие — затупит его, а прикосновение к полям принесет болезнь посевам», — перечисляет исследовательница.
Факт
Боязнь женской крови порой доходила до крайности. В Индии и Непале, например, в это время женщин сгоняли из деревни в специальные хижины для менструации в лесу, где они жили весь период в жутких антисанитарных условиях. Вместе с женщинами изгоняли еще и детей, в том числе и младенцев. И главное — другие женщины или мужчины в деревне не имели права им помочь.
А вот в Древнем Египте, как, впрочем, и ко многому другому, к менструации относились максимально просто. Даже воспринимали как то, что может идти и у мужчин (есть гипотеза, что за «мужские месячные» египтяне принимали паразитарную болезнь шистосомоз, одним из симптомов которой является кровотечение).
Впрочем, у славян картина была иной. По крайней мере, в народной среде, а не в глазах православных монахов, ведущих летописи. В беседах с жителями поселений этнологи поняли — языческие корни и легкое отношение к естественным природным процессам никуда у самого населения не делись даже после Крещения Руси.
«Наши предки называли месячные словом "цветение". Это был символ расцвета женщины, ее способности рожать, — объясняет Серегина. — Первые месячные отмечались публично: девушку сажали на сани и возили по селу с криками "Поспела, поспела!"»
Особое внимание эксперт заострила на расхожее в сказках и преданиях выражение «красна девка». Это не столько про красоту, как принято считать. Красные девки — это половозрелые девушки, у которых уже есть месячные, а значит, они готовы к браку и рождению детей.
Факт
После того, как у девушки пошли первые месячные, она могла сама забежать в избу к понравившемуся мужчине, сесть на дежу (кадушка или чан для замеса теста) — и молодец обязан был жениться.
Особую роль в некоторых народах Руси играла понева — плотная красная юбка, которую мать надевала на дочь в день первых месячных, а потом девушка надевала ее и впоследствии. С этого момента девушка считалась невестой.
Не скрывались и следы менструации. Наталья Серегина рассказала, что на вечерних посиделках девушка предъявляла парням юбку со следами крови — как доказательство своей взрослости.
«Сегодня от одной мысли об этом подростки провалились бы сквозь землю. А вот на Руси женское цветение "нечистым" в народе не воспринималось совсем», — отметила этнолог.
Женская кровь считалась сильным магическим средством. Ее использовали для привлечения урожая и приворотов. Водой с менструальной примесью поливали растения, рубахами со следами крови обмахивали капусту от гусениц. Помогало это или нет, доказать уже, конечно, сложно, но вера в это в народе была сильна.
Мужья брали кусочки одежды жены со следами крови в дорогу как оберег — на удачу в битве и в торговле.
«Наши предки верили, что женщина в эти дни могла даже остановить пожар. Настолько велика была ее сила», — подчеркнула Наталья Серегина.
Из этой «силы» вытекали и свои ограничения. Например, нельзя было мыться со всеми в общей бане. Считалось, что взгляд женщины в эти дни обладал большой силой, способной даже ненароком кому-то навредить. Да и сама девушка была уязвима для сглаза других.
Несмотря на сакральное отношение предков, XIX-XX века внесли свои коррективы. Все началось, рассказывает этнолог, с отмены крепостного права. Оставшиеся без работы крестьяне массово отправились на заработки в города, где культура была все-таки давно уже не языческая.
Глоток воздуха удалось сделать во времена переворота 1917 года. В атмосфере всеобщей, даже разгульной свободы во всем и эту тему поднимали легко.
«В первые годы после революции о месячных говорили спокойно, в газетах печатали заметки. Потом понемногу, по мере консервативных настроений, эта тема уходила. Но наибольшее влияние оказала Хрущевская эпоха. Начиная с 1960-х тема стала закрытой. В школах о ней не говорили, в семье объяснения мама давала дочке один на один. Именно тогда и закрепилось наше современное молчание», — объяснила Серегина.
Даже девяностые с их развалом устоев не сняли табу. Первые рекламные ролики о прокладках вызвали общественное возмущение. Идея показывать красную кровь в рекламе была отвергнута — ее заменили синей жидкостью.
На фоне этой табуированности особое значение приобретает просветительская работа. Ведь месячные — это природный процесс, который, как и любой другой процесс в организме, может стать как сигналом о неполадках в теле, так и признаком здоровья.
Девочки с раннего возраста должны понимать, что есть норма, а что нет. Чтобы вернуть нормальный диалог о здоровье, сегодня нужно снова учиться называть вещи своими именами. И не бояться говорить.
Анна Похитонова, руководитель департамента коммуникаций «Гедеон Рихтер», во время дискуссии рассказала об учрежденной компанией премии «Вслух».
«Мы создали ее осенью 2023 года, чтобы поддержать журналистов, исследователей и авторов, которые берут на себя смелость говорить о женском здоровье. 80% россиян интересуются этой темой, но половина не может назвать ни одного надежного источника. Премия — о тех, кто становится такой точкой опоры. Мы уверены: говорить не стыдно, а молчать — опасно», — сказала Похитонова.