сентябрь 3, 2025
Петр Иванович Федосенко и Виталий Григорьевич Павлов – наши земляки. Первый родился в селе Заковряшино Каменского района Алтайского края, а второй - в Барнауле.
Оба долгие годы служили в органах государственной безопасности СССР. Лично знакомы, конечно, не были, но судьбы их заочно связаны с советско-японской войной, 80-летие окончания которой отмечается 3 сентября.
Здание КГБ на Лубянке.
CCO, Wikipedia
Только Виталий Павлов и его коллеги-разведчики сделали многое для того, чтобы эта война была отсрочена на целых пять лет, а Петр Федосенко с боевыми товарищами, прошедшими через многие сражения Великой Отечественной, приближали теперь уже победу над Японией в августе и сентябре 1945-го.
Истории жизни двух достойных бойцов «зримых» и «незримых» фронтов (а всего в советско-японской войне приняли участие 48 сотрудников органов госбезопасности из Алтайского края) – в материале altapress.ru.
Полному Георгиевскому кавалеру, участнику русско-японской войны (1904-1905 годов) и героической обороны Порт-Артура Ивану Максимовичу Федосенко было уже 56 лет, когда жена родила ему сына Петра.
Старый солдат, прослуживший в царской армии полтора десятилетия, мечтал, чтобы и сын тоже стал военным. И кто бы мог подумать тогда, что почти через четверть века молодой капитан Советской армии Петр Иванович Федосенко будет стоять на порт-артуровском кладбище у гранитного памятника, на котором высечена надпись: «Здесь покоятся бренные останки доблестных русских воинов, павших при защите крепости Порт-Артур».
Похоже на закольцованный сюжет для военного романа. Да вот только первые его строчки рождены не в писательском кабинете, а в стенах совсем другого учреждения…
Сухая справка Каменского объединенного военного комиссариата: «Дана в том, что в/обязанный запаса Федосенко Петр Иванович 1922 г. рожд. подавал заявление о добровольном зачислении в армию и 27 декабря 1941 года направлен в Лепельское минометное училище (г. Барнаул)»
Перебазированное из европейской части страны училище размещалось тогда на территории нынешнего Барнаульского юридического института. Петр Иванович закончил его с отличием, но это преимущество не гарантировало юному лейтенанту мгновенного «льготного распределения» на фронт.
Пришлось немного побыть преподавателем (в 20 лет!) в Омском артиллерийском училище, а потом еще какое-то время осваивать в Москве новое вооружение – реактивные минометы - знаменитые «Катюши». И лишь потом – в бой.
Да еще в какие бои! 57-й гвардейский минометный полк, в котором Петр Иванович сражался командиром взвода и батареи, участвовал в жесточайшей битве за Сталинград. А вскоре лейтенант Федосенко уже стал начальником сначала дивизионной, а потом и полковой разведки.
«Карьера» при больших потерях и в солдатских, и в офицерских рядах делалась, увы, быстро… «Дон возьмем бомбежкой, а в Сталинград войдем с гармошкой!» - такие фашистские листовки вперемешку с бомбами летели на Мамаев курган, где располагался наблюдательный пункт начальника разведки.
Не раз Федосенко с группой разведчиков уходил на задания, чтобы узнать места скопления противника. И не раз назад возвращалось меньше половины бойцов.
Здесь Петр Иванович заслужил свою первую боевую награду – медаль «За отвагу». И здесь был ранен и контужен. Временная потеря речи и слуха, слепота на правый глаз, четыре месяца госпиталей… И снова на фронт.
Здесь вполне уместным будет небольшое отступление от хронологии. В мае 1945 года, в чехословацком городе Пльзене состоялась дружеская встреча советских и американских офицеров. На ней тогда уже капитан Федосенко рассказывал союзникам о своем участии в боях за Сталинград.
Но американцы поначалу напрочь отказались верить в правдоподобность этого рассказа. Они были уверены в том, что почти никто из защитников города на Волге попросту не выжил в этом аду. А немногие уцелевшие стали инвалидами, не способными держать в руках оружие.
И Петр Иванович был вынужден предъявить «джонам неверующим» не только свою медаль «За оборону Сталинграда», но даже удостоверение к ней. В результате восторгам и заздравным тостам не было конца, советские гости увезли с собой множество подарков, а нашему герою вручили особый, персональный презент – роскошный аккордеон.
Но к этой встрече Петр Федосенко шел фронтовыми дорогами вместе с боевыми товарищами еще много военных месяцев: через Украину, Молдавию, Румынию, Польшу, Венгрию, Австрию – ко Дню Победы, который он встретил в Праге. И шел героически: к тому времени на мундире офицера-разведчика вместе с медалями заслуженно сверкали и орден Боевого Красного Знамени, и два ордена Красной Звезды.
Из Европы на Родину шли сотни эшелонов с победителями. 15 июня 1945 года погрузился в вагоны, «теплушки» и на платформы и 57-й гвардейский минометный полк. Но только не под звуки победных маршей, а ночью, по тревоге.
Информация от командования была крайне скудной: «Направляемся к новому месту дислокации». И вот позади уже Украина, Урал, Сибирь, озеро Байкал. Сколько же бойцов проехали мимо родных мест, в которых не бывали уже много лет… И только после Читы стало ясно: эшелон идет в сторону монгольской границы. Значит, предстоит воевать с Японией.
8 августа война была объявлена. И полк в составе 6-ой танковой армии начал беспримерный марш из монгольских степей через пустыню Гоби, а затем и через горы Большого Хингана.
Японцы считали этот маршрут непроходимым для моторизованных частей. В пустыне – неимоверная жара, никакого жилья и водных источников – на сотни километров, в горах – крутые склоны и узенькие дороги-тропы. В песках люди страдали от обезвоживания, а в горах сорвались в пропасть несколько танков и машин с экипажами.
А потом, когда наши войска вступили на территорию оккупированной японцами Маньчжурии, начались и бои. Сплошной линии фронта, как вспоминал Петр Федосенко, здесь не было, но были обустроены узлы сопротивления с глубокими траншеями и подземными ходами, штурмовать которые было очень тяжело.
Здесь Петру Ивановичу и его подчиненным пришлось столкнуться и с национальной «спецификой», а точнее – с камикадзе-одиночками, которые обвязывались гранатами и бросались под танки, машины и прямо на бойцов. Поэтому разведчики всегда шли впереди головной колонны, зачищая обочины и поля, где прятались «живые мины».
19 августа на Мукден, столицу Маньчжурии, где располагалось высшее командование Квантунской армии, был выброшен воздушный десант. В город вошел и полк, в котором служил Петр Федосенко. После нескольких дней уличных боев японцы сложили оружие. На этом и закончилась «личная война» начальника полковой разведки.
Но демобилизовался из армии Петр Иванович только в 1947 году. Подлечил старые раны в новосибирском госпитале, а потом вернулся на Алтай, в Камень-на-Оби и стал работать… журналистом в местной газете «Знамя Победы».
Первый неожиданный поворот в биографии на самом деле был не таким уж неожиданным: тяга к «писательству» зародилась у Петра Ивановича еще в довоенное время, когда он учился в Каменском сельскохозяйственном техникуме.
Война не перечеркнула его юношеские стремления: Федосенко как фронтовик был уже зачислен без экзаменов на факультет журналистики Уральского госуниверситета.
Но… «партия сказала: «Надо!»». Вызов в горком КПСС стал вторым неожиданным этапом в судьбе, определившим его профессию на всю оставшуюся жизнь: Петра Ивановича направили на оперативную работу в Каменский горотдел Комитета государственной безопасности.
Понятно, что не все детали этой работы можно раскрывать, но в интервью краевым СМИ Петр Федосенко рассказывал, что приходилось заниматься и поиском военных преступников, и делами, связанными с религиозным экстремизмом, с крупномасштабной коррупцией и теми, кого в те времена называли «антисоветчиками», а позже – и реабилитацией незаконно репрессированных.
После окончания с отличием Академии госбезопасности им. Дзержинского, он мог остаться в Москве, но вернулся на Алтай, где до 1980 года возглавлял следственный отдел краевого управления КГБ.
Скончался он 6 октября 2011 года и с воинскими почестями был похоронен на Черницком кладбище Барнаула.
Мог ли молодой слесарь Виталий Павлов, вчерашний школьник, выходящий после смены с проходной Барнаульского паровозостроительного завода (ныне – Барнаульский вагоноремонтный завод – Прим. ред.), представить, что всего через несколько лет он будет после личной беседы выходить из кабинета всесильного и грозного наркома НКВД Лаврентия Берии? Вопрос из разряда идеально риторических.
Но тем не менее, судьба распорядилась так, что в 1940 году сын барнаульского бухгалтера и бывшей сельской учительницы в возрасте 26 лет (родился он 30 сентября 1914 года) стал одним из главных участников наисекретнейшей операции «Снег», разработанной советской разведкой и предотвратившей нападение милитаристской Японии на Советский Союз в 1941 году.
Понятно, что такая стремительная карьера не свершилась по мановению волшебной палочки. После завода Виталий Павлов поступил в Сибирский автодорожный институт и уже после его окончания, в 1938 году, был направлен на работу в органы госбезопасности. А уже потом он окончил легендарную ШОН – школу особого назначения НКВД СССР, alma mater многих советских разведчиков.
Пять лет тому назад специальный корреспондент «Российской газеты» в Барнауле Сергей Зюзин уже подробно писал об этой уникальной операции. С разрешения автора печатаем отрывок из его публикации:
«После окончания ШОН Виталий Павлов стал стажером Американского отделения 5-го отдела, оперуполномоченным, заместителем начальника 1-го отделения, а с 1940 года — 5-го отдела ГУГБ НКВД СССР. В 26 лет он возглавил операцию «Снег».
Названа она была так из-за фамилии Гарри Уайта («белый») - антифашиста по убеждениям и доверенного лица министра финансов США Генри Моргентау. Именно с ним Виталий Павлов должен был встретиться в Вашингтоне. Наши разведчики исходили из того, что США и Япония были непримиримыми конкурентами в Тихоокеанском регионе.
Еще в 1921 году американцы, опасаясь роста могущества Японии, вынудили ее руководство вывести войска с нашего Дальнего Востока. В 1940 году в советской разведке уже понимали неизбежность войны с Германией. Существовала опасность, что после нападения немцев на западе, их союзники нападут на СССР с востока.
Чтобы не допустить войны на два фронта, заманчиво было разыграть «американскую карту». Замысел состоял в том, чтобы через Гарри Уайта донести до высшего руководства США, проводившего политику нейтралитета, мысль о том, что экспансионистская политика Токио прямо угрожает интересам Штатов и ее союзников. Но нужно еще было получить «добро» от высшего руководства. Грозный нарком НКВД вызвал Павлова в октябре 1940 года.
«Разговор был предельно кратким. Он спросил, понимаю ли я всю серьезность предлагаемой операции. Детали его не интересовали.
«Сейчас же, - строго наказал Лаврентий Берия, - готовь все необходимое и храни все, что связано с операцией, в полнейшей тайне. После операции ты, Ахмеров (отозванный из США опытный разведчик и работавший в отделе Павлова) и Фитин (на тот момент руководитель службы внешней разведки) должны забыть все и навсегда. Никаких следов ее ни в каких делах не должно остаться», - вспоминал в своей книге Павлов.
К моменту начала операции «Снег» он еще ни разу не выезжал на пределы СССР. Молодой разведчик и его коллеги готовились несколько месяцев, просчитывали все нюансы и варианты. Просчитали даже оптимальный день недели и время для звонка в министерство.
По легенде Павлов был учеником китаеведа Билла, с которым Уайт познакомился незадолго до начала Второй мировой. Биллом был Исхак Ахмеров, вскоре якобы уехавший работать в Китай. «Ученик» Билла хотел рассказать высокопоставленному чиновнику о том, как его «учитель» оценивает положение дел в Китае.
Напряжение было страшным: «Когда раздались гудки на том конце провода, мне показалось, что время остановилось». Но разговор по телефону и ланч на следующий день прошли как по маслу.
В СССР Павлов и его напарник Михаил Корнеев вернулись уже когда началась Великая Отечественная. А 16 ноября министр финансов Моргентау на основании документов, составленных Гарри Уайтом, представил свой меморандум госсекретарю Хэллу и президенту Рузвельту.
На основании меморандума японскому послу в США был вручен ультиматум с требованием немедленно вывести вооруженные силы его страны из Китая, Индонезии и Северной Кореи, а также выйти из Тройственного союза с Германией и Италией.
«Ультиматум Хэлла», по мнению ряда серьезных американских историков и политиков, спровоцировал нападение Японии на США – 7 декабря 1941 года была разгромлена база ВМС США в Пёрл-Харборе. Стало понятно – Япония не откроет второй фронт на дальневосточных рубежах СССР…»
Строчка из некогда популярной советской песни вполне могла бы стать эпиграфом к дальнейшей профессиональной деятельности Виталия Григорьевича Павлова. Ему довелось работать на благо безопасности Родины не только в США, но и в Канаде, инспектировать под видом американского бизнесмена резидентуры в нескольких европейских странах.
До своего ухода в отставку в 1987 году Виталий Павлов занимал многие высокие должности в центральном аппарате Комитета государственной безопасности СССР. Завершил активную профессиональную деятельность в звании генерал-лейтенанта. Награжден орденами Ленина, Октябрьской Революции, Боевого Красного Знамени, Отечественной войны 1-ой степени, Красной Звезды.
На пенсии написал несколько увлекательных книг, посвященных профессии разведчика: «Женское лицо разведки», «Сезам, откройся!», «Трагедии советской разведки» и мемуары «Полвека в разведке».
Сборник его статей «Берлин и не только. Разведка КГБ в Германии» был издан в 2014 году, уже после смерти автора.
Был консультантом (но фамилия в титрах не указана) известного фильма о разведчиках «Мертвый сезон» с Донатасом Банионисом и Роланом Быковым в главных ролях.
На Алтае и в Барнауле из-за огромной загруженности работой почти не бывал. Летом 1942 года заехал к родителям с женой Клавдией Ивановной (тоже сотрудницей госбезопасности) по дороге в Канаду (через Сибирь, Дальний Восток и Тихий океан).
А в 1958 году побывал в Горном Алтае в качестве туриста.
Умер разведчик Виталий Павлов 11 апреля 2005 года. Похоронен в Москве.
Материалы подготовил Леонид Вихрев.
Выражаем благодарность специальному корреспонденту «Российской газеты» в Барнауле Сергею Зюзину и сотрудникам управления ФСБ Российской Федерации по Алтайскому краю за предоставленные материалы.