апрель 4, 2009
Сегодня в Барнауле на семинаре Школы публичной политики Владимир Рыжков, либеральный политик и публицист, представил свой вариант структурирования коррупции в России. По мнению Владимира Рыжкова, органы исполнительной власти "забирают" наибольший объем – 80% - рынка коррупции.
Владимир Рыжков и Сергей Андреев, семинар Алтайской Школы публичной политики
Мария Куртукова
Большую часть этого рынка забирают администрация президента, правительство, территориальные органы федеральных органов власти, силовики (прокуратура, ФСБ, милиция, ОБЭП), региональная администрация, комитеты местных администраций и т.п. У нас 5-6 миллионов разных чиновников, и вся эта масса вот таким образом кормится.
Главная особенность России в том, что здесь не разделены государственные функции и бизнес. Чаще всего самый крупный бизнесмен – это мэр, губернатор, министр.
Один из основных и самых мощных видов коррупции – откаты. Отследить их очень сложно, т.к. законы о конкурсах и тендерах есть, но практически не выполняются. 60% госзакупок в стране в реальности проводятся без конкурса. Еще более гигантский объем откатов – это подряды: на строительство дорог, мостов, ремонты и т.п. По оценкам экспертов, на дорожном строительстве раскрадывается сразу половина средств.
Взятки – по объему это меньше, чем откаты и подряды. Взятки берутся за согласование, за лицензирование или за невмешательство, законные и полузаконные сборы – навязанные платные услуги и др.
Есть еще прямое воровство – трата бюджетных средств на личные цели. Еще один вид – развлечения – VIP-охота в алтайских горах – это тоже такая форма коррупции, когда явно нарушается закон, но нарушителям за это ничего не бывает, потому что это высокого ранга чиновники.
Самые яркие примеры сращивания бизнеса и власти – это Москва, Башкирия. Алтайские примеры приводить не буду, чтобы никого не травмировать... Результат монополии – завышение стоимости товаров и услуг. Бизнес, связанный с властью родственными связями и тому подобным, за коррупцию получает эксклюзив, преференции, исключительные права, - и сверхприбыль за счет монопольного положении на рынках.
Таким образом, исполнительная власть – это, конечно, в этом вопросе главный бич в России. И за последние годы никакого реального сокращения функций не произошло. Более того, в рамках существующего законодательства чиновники выдумали много новых способов вымогательства денег.
Вся сложность проблемы в том, что функции отменить нельзя, они объективно необходимы, но эти функции порождают коррупцию. Невозможно отменить Уголовный Кодекс, отменить право милиции арестовывать людей – но как только мы даем ей это право, она начинает брать в заложники предпринимателей, отнимать у них бизнес. Сейчас массовый характер приняли аресты предпринимателей по сфабрикованным делам. Санэпидемслужба нужна - качество воды, пищи, несомненно, нужно контролировать, лицензирование строительной деятельности невозможно отменить, – но мы не можем обеспечить в нашей стране нормальное функционирование этих органов.
Судебная власть берет где-то 10% от общей суммы. Как-то так выходит, что если человек богат, то, что бы он ни сделал, в тюрьму он не сядет. Зачастую известны расценки на то или иное судебное решение того или иного судьи. И самые коррумпированные - арбитражные суды, там просто все на взятках сидит. Еще один пример: Конституционный суд не отменил ни одного закона Госдумы, открыто попирающего Конституцию, гражданские права и свободы. Потому что когда наш премьер министр стал президентом, Конституционный суд получил бесплатно землю в Усово, и все, включая председателя суда, построили там огромные коттеджи.
Здесь есть три вида решений – "телефонные" решения – когда выносится заранее известное политически ангажированное решение. Второй тип – просто проплаченное решение, и третий тип – бездействие, когда судья закрывает глаза на нарушения.
Законодательная власть - Госдума, региональные заксобрания – это 5% от всего рынка коррупции, потому что парламент потерял свое значение, настолько мало он решает. Вся инвестиционная программа страны утверждается общей цифрой в бюджете, а объекты распределяют чиновники. Взяткоемкость парламента сведена почти к нулю.
Правда, иногда депутаты организуют группы по заказу крупного бизнеса, чтобы провести какую-то поправку, с целью, например, насильственно монополизировать рынок – так было с туристическим рынком. Это уже серьезные деньги. Но и в этом случае инициатива исходит от исполнительной власти.
Есть еще такая тонкость, как угроза коррупционной поправки – чиновник может зарабатывать на устрашении, на том, что будет угрожать принять тот или иной законопроект.
Поэтому сейчас мотив, почему бизнесмены рвутся в депутаты – это уже не заработать, а защититься. Второй мотив – со временем можно пробраться к откатам, госзакупкам и госзаказам, из профильного комитета – в коллегию, потом в соответствующее ведомство.
СМИ у нас в стране тоже коррумпированные, как и все остальное. Формы коррупции – государственная пропаганда, зомбирование населения за государственные деньги, информационные войны по заказу собственников – на Алтае масса таких примеров. Есть еще умолчание, самоцензура, "джинса" и т.п. СМИ занимают небольшую часть, примерно 2-3% от общего рынка.
Если вы думаете, что в секторе некоммерческих организаций нет коррупции, то вы ошибаетесь. Пример – Федерация независимых профсоюзов России. Абсолютно бессмысленная, бездеятельная, пустая структура, которая обладает гигантской собственностью по всей стране – и за это ничего не делает. Раз в год выходят с голубыми флагами рядом с "Единой Россией" и говорят, что есть недостатки, но в целом все хорошо". Есть масса структур, которые кормятся через гранты от администраций – имитационные правозащитники, экологи, антикоррупционные комитеты. То есть рядом с реальным общественным сектором создан зеркальный, имитационный, и он щедро оплачивается. Он забирает тоже не больше 2% от общего объема коррупции.