сентябрь 10, 2009
Сообщение о рекордном урожае, полученном на одном из полей агропромышленной группы "Алтайские закрома", до сих пор порождает споры. Пиар или достижение? На этот, а также и другие накопившиеся вопросы ответил Александр Терновой, гендиректор холдинга.
Уборка на поле-рекордсмене проходила под прицелом большого числа фотокамер.
Анна Зайкова
– Александр Иванович, так был ли рекорд?
– Мы не заплатили ни копейки за публикации в газетах, и это не заказные статьи. Да, мы приглашали прессу на поле, где был получен урожай в 70 центнеров с гектара. Но все, кто присутствовал, своими глазами видели, как бункер комбайна Acros наполняется за считанные минуты. А в нем ни много ни мало – 9 кубометров. Для Алтая такие урожаи пока – нечто сенсационное, но они вполне могут стать нормой при правильном подходе к земле.
– Однако люди, всю жизнь проработавшие в сельском хозяйстве, считают такие результаты невероятными для наших условий…
– А по меркам Европы это не такой уж высокий результат. Несколько лет назад я ездил в Германию, чтобы познакомиться с опытом фермеров, которые умудряются получать 100–120 центнеров с гектара на менее плодородной земле. Они признались, что используют опыт знаменитого агронома Терентия Мальцева, который в 50-е годы, рискуя прослыть "врагом народа", бросил вызов традиционному способу обработки земли. Растениеводческие хозяйства холдинга "Алтайские закрома" вот уже на протяжении последних восьми лет работают по его системе.
– На тот момент опыт Мальцева и минимальные технологии обработки почвы использовали лишь единицы. Откуда черпали информацию?
– Мы ездили по передовым хозяйствам Сибири, смотрели, как работают на полях фермера Устинова, а также совхоза "Тулинский" Новосибирской области. Учились у земледельцев Кузбасса и Омской области. Надо признать, хоть мы и называем себя аграрным краем, при этом серьезно отстаем от региона, который славится своим углем, а не сельским хозяйством. Пока мы почивали на лаврах житницы Сибири, другие молча работали и двигались вперед.
– Может быть, нужно последовать вашему примеру и побывать в Германии?
– Так, как мы ездили, – нужно. Так, как ездят порой чиновники на "Зеленую неделю", – нет. Знаете, почему? Мы ездили не на выставку, а ради учебы, смотрели не на достижения, а на то, как работают люди, чтобы эти достижения появились. Что с того, что кто-то из чиновников увидит корову, которая дает 9 000 литров молока в год? Это не его сфера деятельности. Чиновник должен видеть, что и как делает муниципалитет, чтобы на его территории появились такие предприятия.
– С какими сложностями столкнулись на пути внедрения системы Мальцева?
– Сложнее всего было изменить психологию агрономов и руководителей растениеводческих хозяйств. В советское время учили только отвальной вспашке, и эта технология обработки земли была безальтернативная.
– Сколько лет прошло до появления первых результатов?
– Около пяти. Три года назад мы получили урожай в 27 центнеров с гектара. Год назад перешагнули рубеж в 38 центнеров. Мы бы еще раньше этого достигли, если бы не чехарда с землями, которую нам устраивал глава администрации Первомайского района. Тем, кто ему кланяется, он идет навстречу, а тем, кто живет по другим правилам, он создает проблемы, не стесняясь при этом отчитываться их результатами перед краевыми чиновниками. Это к вопросу о барьерах.
– Но власти района могли бы и вас покритиковать за то, что предприятия холдинга, расположенные на их территории, зарегистрированы на других территориях, что вы не сдаете отчеты в райсельхозуправление…
– Мы перерегистрировали их три года назад, потому что надоела битва с ветряными мельницами. В соответствии с федеральным законодательством мы должны отчитываться в две инстанции – в налоговые органы и в Росстат. А муниципальная власть должна создавать условия для того, чтобы предприниматели развивались на их территории. Мы создаем рабочие места в Первомайском районе, только теперь это наши достижения, а не успехи муниципальной власти района. Замечу, что фермер Сарайкин, к которому у районных властей нет никаких претензий, также зарегистрирован не в Первомайском районе. Но почему-то у нас забрали и отдали ему 2 500 гектаров земли из фонда перераспределения.
– Но ведь это земля, которой распоряжается район…
– В течение пяти лет мы обрабатывали ее импортной техникой, выращивали многолетние травы, чтобы обеспечить кормовую базу для нашего поголовья КРС. В результате мы лишились кормовых угодий, и нам пришлось ликвидировать 1380 голов КРС и сократить 120 работников. Коров мы могли бы с выгодой продать в Новосибирскую область, но продрали в одно из хозяйств Алтайского края, сохранив это поголовье для региона.
– Вы часто критикуете отдельных высокопоставленных чиновников. К примеру, аграрного вице-губернатора Бориса Неудахина. Эпатаж?
– Это мое мнение, я не говорю, что только оно правильное. Если кто-то из чиновников делает что-то не так, а все говорят "одобрямс" – это возврат в Советский Союз. Уж кто, как не наш аграрный вице-губернатор, должен увязывать воедино интересы сельхозтоваропроизводителя, переработчика и потребителя. Сегодня они существуют как персонажи басни Крылова "Лебедь, рак и щука". А он только и делает, что сталкивает нас лбами. Приведу пример. В конце августа зернопереработчики получили телеграмму за подписью Неудахина. В ней сообщалось, что пшеницу третьего класса необходимо закупать по 6 тысяч рублей за тонну на основании цен, установленных приказом Минсельхоза России от 27 марта сего года. Это абсурд. Скажите, кто будет закупать зерно по 6 000 рублей, если тонна муки стоит 7 500? А как же расширенное воспроизводство? Минсельхоз рекомендовал цену для закупок в интервенционный фонд, пусть закупают в рамках интервенций. Мы работаем в реальном секторе, рискуем своими деньгами, и рынок диктует нам другие цены.
– Но ведь это письмо носит рекомендательный характер…
– Возьмем другой пример. Сегодня крестьяне страдают из-за низких закупочных цен на молоко. Однако краевые больницы, на содержание которых тратятся бюджетные деньги, закупают продукт отнюдь не алтайского происхождения. Почему бы не "порекомендовать" покупать цельное молоко, произведенное на территории края, вместо молочных напитков, которые закупаются на тендерах? Вот в этом и должна быть заинтересованность нашего аграрного вице-губернатора. Ведь его главная задача – добиться максимального эффекта в АПК края и роста налоговой базы, используя предоставленный ему административный ресурс.
Только 15% сельскохозяйственных земель России обрабатывается с применением минимальных технологий. В западноевропейских странах минимальная обработка почвы применяется на 32% площадей, в Северной
Америке – на 60%, в Аргентине – на 65%,
в Австралии – на 90%.