октябрь 23, 2009
"Единый госэкзамен останется основной формой итоговой аттестации выпускников", – говорит Ирина Абанкина, эксперт экономической комиссии Организации Объединенных Наций, замдиректора Института развития образования Высшей школы экономики.
Процедура ЕГЭ пока не стала прозрачной.
Анна Зайкова
– К ЕГЭ в России до сих пор относятся как к национальному бедствию. Какие претензии актуальны и справедливы?
– У нас никогда не было такой системы итоговой аттестации: единой для всех и не зависящей от школы. Сейчас ни школа, ни родители, ни сами ребята в этой прозрачной системе не заинтересованы. Опасаются, что результаты могут оказаться хуже, что плохо сданный ЕГЭ испортит им перспективы. К сожалению, в последнее время общество приспособилось к жизни не по единым правилам. Все для себя ищут лазейки, натаскиваются к экзаменам в конкретном вузе, понимая при этом, что в школе в ответственный момент учителя поддержат.
Надо быть очень сильным и зрелым обществом, чтобы приветствовать такие честные, жесткие, прозрачные процедуры. Мне бы очень хотелось, чтобы мы сделали шаг к реально демократичному обществу. Чтобы можно было признавать чужие успехи и понимать, что мои заслужены честно. А у нас в характере – желание на халяву хапнуть и отдельной дорожкой пройти…
– Ваше главное откровение в итогах первого штатного года ЕГЭ?
– Очень высокий уровень нечестности. Плюс очень много людей хотели заработать на ЕГЭ, продавая и перепродавая мифы.
– Минимальный балл установили на довольно низкой отметке, опасаясь, что за бортом окажутся многие. Подобрать совершенно одинаковые по сложности задачи (содержание контрольно-измерительных материалов меняют ежегодно) непросто. Поэтому результаты прошлого года нельзя сравнивать с результатами текущего. В Рособрнадзоре долго обсуждали этот вопрос и все-таки решили, что свидетельство ЕГЭ будет действовать два года.
В вузах были настоящие завалы! Поэтому в будущем году список вузов и специальностей, на которые можно будет одновременно подавать документы, ограничат. Олимпиады как дополнительный механизм поступления сохранятся. Но их список тоже будет уточняться. Кроме того, видимо, вузы лишатся права выбирать три из четырех экзаменов для поступления, рекомендованных Министерством образования, как было в этом году.
Когда льготники подавали документы, казалось, они претендуют на все места! Но на самом деле они подавали документы сразу во много вузов. И при зачислении оказалось: доля поступивших льготников осталась, как раньше. Но кроме них есть еще целевики. Так вот их общая доля иногда достигала 25–35% в одном вузе. Это очень много.
Во время экзаменов разрешали пользоваться мобильными телефонами. А экзаменационные конверты иногда оказывались вскрытыми. Учителя помогали в написании работ. Иногда даже специально, как будто на спор: попробовать обмануть систему.
Многое зависит от региональных комиссий, которые должны гарантировать честность при проведении экзамена и выставлении оценок. Мы можем усилить общественный контроль в процессе сдачи. А вот проверка работ и выставление оценок общественному контролю неподвластны. Тут работают люди, имеющие полномочия, и если они с ними не справляются или ими злоупотребляют, это подрывает саму идею независимой итоговой аттестации.
Степень слабости некоторых регионов на Дальнем Востоке и в Сибири оказалась неожиданной. Поэтому нужна серьезная работа в каждом конкретном городе, в каждом конкретном селе, чтобы понять, что у нас не так. Поехать познакомиться с коллегами, у которых получается. Кстати, у вас в Барнауле есть прекрасная учительница, совсем не молодая. (Раиса Коркина, учительница химии из школы № 22. – Авт.) Но только она и умеет готовить олимпиадников по химии – побеждают все время! Как она это делает? Никто не знает. Другие пробовали, не получается.
Не хотелось бы, чтобы слабость некоторых регионов приписывали педагогическим коллективам. Это несправедливо. Каждому по силам разобраться внутри себя, лечить и контролировать ситуацию
Средние баллы ЕГЭ по двум обязательным предметам – русскому языку и математике – в Алтайском крае ниже, чем в целом по России.
Русский язык у нас знают в среднем на 54,37 балла (против 56,4 по России), математику – на 41,76 балла (против 42,9).