январь 19, 2010
С 1 января 2010 года заместитель директора по науке Института водных и экологических проблем (ИВЭП) СО РАН, доктор биологических наук, профессор Александр Пузанов получил дополнительную рабочую нагрузку — он возглавил Центр мониторинга районов падения фрагментов ракет-носителей в Сибирском регионе. Новая структура создана по решению Роскосмоса и Центра эксплуатации космической и наземной инфраструктуры. В новой должности профессор дал первое интервью.
— Александр Васильевич, для чего создается такой центр?
— Это продиктовано необходимостью появления представительств Роскосмоса в регионах, координации проводимых там работ, быстрого реагирования при возникновении форс-мажорных обстоятельств и более эффективного взаимодействия с руководством субъектов Федерации.
— Форс-мажорные обстоятельства, как я понимаю, возникли нынешней весной, когда в селе Барановка Змеиногорского района "Союз". Шумиха в федеральных и региональных СМИ поднялась несусветная. Чем закончилась та история?
— Фрагмент ступени, обнаруженный в Барановке, сразу . Во-первых, далековато от штатного района падения. Во-вторых, уж очень он аккуратно спланировал: никаких повреждений на крыше жилого дома и во дворе. Обломок увезли в Москву, проводили экспертизу во многих серьезных организациях, имеющих отношение к проектированию и созданию "Союза". Вердикт вынесли следующий: данный фрагмент к пуску ракеты-носителя 8 мая 2009 года не имеет никакого отношения. Очевидно, что он был принесен в село из другого места. Хотя визуальный осмотр показывал, что фрагмент свежий. Будем надеяться, что инструментальные методы исследования оказались более точными.
— На какие территории чаще всего сыплется космический мусор?
— Несколько лет назад администрация края и Федеральное космическое агентство подписали договор об эпизодическом использовании части территории нашего региона для падения фрагментов вторых ступеней ракет-носителей "Союз" и "Протон". Речь идет об отдельных участках Змеиногорского, Третьяковского и Чарышского районов. Ежегодная "нагрузка" этих территорий — 10–12 пусков ракет как в рамках Федеральной космической программы, так и в коммерческих целях. Правда, в 2009-м не было ни одного коммерческого пуска, поэтому никаких компенсационных выплат край не получил. Районы же падения вторых ступеней "Протонов-М" (тоже коммерческие пуски) перенесены в Горный Алтай — между верховьем Чемала и устьем Чулышмана. Там безлюдные места.
К чести краевых властей, те компенсационные выплаты, которые поступали раньше, вплоть до последней копейки транзитом переводились в сельские районы, где использовались по назначению. Конечно, вопрос с выплатами нуждается в дальнейшем урегулировании. Территории должны их получать независимо от предназначения пусков. Сейчас как раз разрабатывается новый закон о районах падения. Согласно ему все виды работ в субъектах РФ, связанных с экологическим сопровождением пусков, мониторингом, очисткой территорий и медицинским обследованием взрослого населения и оздоровлением детей, проживающих в деревнях и селах, прилегающих к районам падения, будут финансироваться в виде субвенций. При этом Федеральное космическое агентство оставляет за собой право контроля за целевым использованием выделяемых средств. Если не случится чего-то экстраординарного, то с 2011 года космическая деятельность в регионах будет регулироваться по новому закону.
В последние годы — после определенных корректировок траектории полета ракет — фрагменты ракет-носителей (как правило, наиболее крупные) гораздо чаще падают на территории соседнего Казахстана, в бассейне реки Уба. Иногда обломки находим на территории Тигирекского заповедника, открытого позднее принятого документа об официальных районах падения. По наблюдениям ученых, работающих в заповеднике, явного негативного воздействия на местную экосистему не выявлено.
Наш институт является головным исполнителем по экологическому сопровождению всех пусков ракет-носителей с космодрома Байконур над территорией всего Алтае-Саянского региона (Алтайский край, Республика Алтай, Хакасия и Тыва). Недавно нам передали экологическое сопровождение Новосибирской и Томской областей.
— Каким образом ведется поиск "гостей из космоса"?
— Снаряжается совместная экспедиция Сибирского НИИ авиации имени Чаплыгина и нашего ИВЭПа. Места падения примерно известны, с вертолетов тщательно отрабатываем каждый квадрат, каждую долину. Сложнее всего обнаружить обломки, упавшие в "черневую" тайгу. Здесь приходится полагаться на помощь охотников и егерей, с которыми у нас тесные связи.
В любом случае нам предстоит совершенствовать методы поисков, внедрять новые информационные технологии, в частности космическое зондирование. В ИВЭПе в этой области работают специалисты, хорошо известные за рубежом, результаты, полученные Нелли Михайловной Ковалевской, признаны соответствующими мировым стандартам.
Но без вертолетов не обойтись. В нашем распоряжении два Ми-8. Один принадлежит СибНИИА, оборудован всеми необходимыми приборами: начиная с тепловизора и заканчивая системой GPS. Другую машину предоставляет авиапредприятие "Алтайские авиалинии". Вертолетчики у нас суперпрофессиональные, пунктуально придерживаются всех правил и инструкций, великолепно знают особенности местности. Работать с ними одно удовольствие. Да и места, над которыми мы барражируем, очень красивые! На мой взгляд, это наиболее эстетически привлекательные ландшафты Алтае-Саянской горной области. И чистейшие в химическом отношении — ни в одной из многочисленных проб ни одного природного объекта компонентов ракетных топлив не обнаружено. Кстати, мед мы покупаем с этих высокогорных пасек. А медоносы — прекрасные индикаторы состояния окружающей среды, в частности химического загрязнения. Механическое же воздействие обломков на экосистему крайне незначительно. Просек в лесу "гости из космоса" не прорубают.
— В народе бытует мнение, что всякий раз после запуска в Байконуре на Алтае портится погода.
— При выводе корабля на орбиту разрушается озоновый слой — это не секрет. Но утверждать, что каждый пуск и его разные этапы влияют на формирование погоды, а тем паче климата, было бы весьма опрометчиво. В научной литературе, во всяком случае, я не встречал таких выводов… Как-то мы работали в Казахстане в районе падения первых ступеней. Местное население нас уверяло: как только происходит пуск — все, жди дождя. Один из пусков был назначен на четыре часа утра. Нам предстояло взять пробы воздуха на границе падения ступени. Так вот — дождь полил за пять минут до пуска! Тем не менее, когда мы вернулись в Джезказган, наши оппоненты дружно воскликнули: вот видите, мы же вас предупреждали!
— Ходят еще слухи, не очень приятные для ученых, о том, что Роскосмос вас всех скупил и вы просто не хотите говорить всей "страшной правды".
— Роскосмос никакого давления на нас не оказывает. Это ошибочное, несправедливое да и вообще оскорбительное мнение. Мы не скрывали ни одного обломка и всегда стараемся дать полную и достоверную информацию, в том числе касающуюся воздействия на состояние здоровья населения и природной среды. Она выгодна не только всему комплексу академических и отраслевых институтов, работающих в этой сфере, но и самому Роскосмосу, в том числе и с экономической точки зрения.
— Если собрать в одно место все обломки, упавшие на Алтайский край за более чем 40-летний период, большая куча получится?
— Огромная! Где-то в пределах 3800 тонн (приблизительно столько весит железнодорожный состав из 63–64 вагонов. — Прим. "ВД"). В крае практически вся территория районов падения очищена от фрагментов ракет-носителей. Занимается этим специальная организация. Сейчас большая проблема — найти какой-то старый обломок и показать вашему брату-журналисту.
— Какая история с поиском осколков ракет вам запомнилась больше всего?
— В 2001 году мы изучали содержание компонентов ракетного топлива в приземной атмосфере — попросту прокачивали воздух. Сделали все необходимое, сели у костра попить чайку с подъехавшими пастухами и услышали шуршание — буквально в десяти метрах от нас приземлился фрагмент второй ступени "Союза", разрушившейся в атмосфере 25 минут назад. Фрагмент спланировал на крону черемухи — да так, что даже веток не сломал!
— А вдруг вы наткнетесь в тайге не на обломки "Протона", а на космический корабль пришельцев. Ваши действия?
— (Смеется.) Первым делом начну фотографировать — надо же зафиксировать факт их прибытия! Потом попытаюсь установить контакт. Но все это буду делать, не забывая о безопасности.
— Судя по моментальному ответу, вы уже задумывались о возможности такого фантастического приключения.
— Если нет полного опровержения какого-то факта, значит, есть доля его вероятности.
— У нашего фотокорреспондента есть снимок раскрашенного сельским умельцем топливного бака. Используется он как емкость для воды. Это разумно?
— Я бы не рекомендовал приспосабливать для различных хозяйственных нужд уцелевшие фрагменты космических кораблей. Не надо из них мастерить полозья для саней или лопаты. Хотя, разумеется, они нерадиоактивны. У нас почему-то часть местных жителей уверена, что если осколок от ракеты, значит, он радиоактивный. Но радиоактивные элементы используются только в самих аппаратах, выводимых на орбиту. В первой и вторых ступенях их, естественно, нет. Что касается топливных баков, то даже если они долетают до земли, все их содержимое практически выгорает еще в атмосфере. Для "Союзов" в качестве ракетного топлива используется керосин Т-1, окислителем является жидкий кислород. Это не токсичные соединения. "Протоны" же заправляются гептилом. Он имеет свойство "вгрызаться" в структуру металла и прочно там "сидеть". (При ликвидации шахтно-пусковых установок Алейской дивизии РВСН мы в этом лишний раз убедились.) Обязательной процедурой утилизации гептила является прожиг металла. В районах падения фрагментов "Протонов" мы настоятельно рекомендуем местному населению соблюдать осторожность в обращении с обломками.
Ученые Лондонского университета, проводившие несколько лет назад исследования в населенных пунктах Алтайского края, сопредельных с районами падения, утверждают: в общем массиве негативных воздействий на население ракетно-космическая деятельность составляет всего 2%. Современные исследования показывают: рассеивания компонентов ракетного топлива над районами падения фрагментов ракет-носителей и над сопредельными территориями не происходит. Компоненты ракетных топлив могут достичь земли лишь в небольших количествах в замкнутых полостях (к примеру, фрагментах трубопроводов). Так что можно говорить только о микролокальных воздействиях.
Александр Пузанов родился 15 апреля 1960 года в селе Ясновка Северо-Казахстанской области. В 1982 году окончил биолого-почвенный факультет Томского госуниверситета. В ИВЭП СО РАН работает с 1989 года. В 1993 году защитил кандидатскую диссертацию. С 2000 года — заместитель директора института по научной работе. В 2005 году защитил докторскую диссертацию по специальности "Экология". За годы работы опубликовал 177 научных статей. Под его руководством защищено девять кандидатских диссертаций и одна докторская, в настоящее время руководит научной работой семи аспирантов. Известный специалист в области экогеохимии, биогеохимии, почвоведения, экологии и геоэкологии.