март 4, 2010
Федеральные власти ставят перед государством и обществом задачу модернизации, которая должна охватить все сферы деятельности и все регионы. Как сделать так, чтобы модернизация из модного слова превратилась в реальное дело? Что мешает нам на пути к прогрессу? Каким должен быть "алтайский вариант" модернизации?
Об этом размышляют Владимир Песоцкий, председатель Алтайского банка Сбербанка России, и Юрий Пургин, генеральный директор издательского дома "Алтапресс".
Ресурсы для модернизации на Алтае есть.
Олег Богданов
Юрий Пургин (Ю. П.): – Давайте сначала определимся: что такое модернизация? Это модно или это обязательно? Если это обязательно – а я так считаю, – тогда надо договариваться о понятиях. Я предлагаю вам два определения. Первое: модернизация – это некоторая гибкость спины, ручной режим управления, то есть все дружно перестроились по команде к завтрашнему дню – и началось. Или же это все-таки формирование предпосылок для саморазвития региона, бизнеса, науки и культуры? Что есть по сути модернизация?
Владимир Песоцкий (В. П.): – Да, в нашей российской действительности модернизация складывается как модное течение, указанное свыше. Насчет обязательности я полностью согласен: если не будет модернизации или перестройки всего нашего хозяйственного социального да, пожалуй, и политического организма – то мы погибли. Надо немедленно начинать действовать.
Ю. П.: – Когда я в студенческих аудиториях задаю вопрос: а знаете ли вы, куда идет Алтайский край, – повисает пауза. Внятного понимания у молодого поколения, какие у нас цели и задачи, какие векторы будут развивать нашу экономику, а значит, куда надо стремиться, какое образование получать, почему надо жить в этом регионе, почему он будет интересен для жизни завтра, – этого понимания нет.
В. П.: – Это не только у молодежи нет понимания. Сразу вспоминаются разговоры насчет национальной идеи. Если раньше на вопрос, куда идем, отвечали – к коммунизму, то сейчас даже такого общего ответа никто не придумал. Бог с ней, с национальной идеей, но у нас должна быть своя Алтайская Идея – четкая, понятная и студентам, и всем остальным.
В этой связи я как-то по-другому посмотрел на тему "Алтайского Приобья". Когда Герман Греф проводил презентацию доклада Европейского банка развития и реконструкции "Переходные экономики в кризисе", для меня был совершенно неожиданным его вывод: российское общество в начале прошлого века думало о том, куда же вести отсталую сельскохозяйственную Россию, и в конце концов пришли, как он говорит, к нефти и газу. А вот сейчас возникает шанс вернуться в эту аграрию и строить счастье свое в сельском хозяйстве. Для меня это было удивительно, но я подумал, что этот тезис на сто процентов приложим к Алтайскому краю. Действительно, наши богатства – это земли, это воды, это возможность производить в больших объемах сельскохозяйственную продукцию. Естественно, это надо увязывать с рекреациями и с индустрией отдыха, но производство продовольствия, пожалуй, может быть одним из главных тезисов развития экономики края.
Ю. П.: – То есть наш с вами путь модернизации – это создание высокотехнологичного сельскохозяйственного производства, рассчитанного на массовое потребление. Это не столько инновационный уровень экономики, который создается более высокими технологиями, но он явно модернизационный для нашего края. Без этого перехода выйти на инновационный уровень региону, наверное, просто невозможно.
Ю. П.: – Давайте поговорим о том, что мешает нам двигаться вперед.
В. П.: – Здесь большой список. До сих пор еще наши бизнес-руководители не имеют четкого представления о том, что их прибыль зависит от уровня технологий, от приемов – технологических, экономических, организационных, которые соответствуют нынешнему состоянию бизнеса в мире. Отсюда и подходы. Конечно, тот, кто посообразительней, просчитывает движение своего предприятия или даже отрасли для того, чтобы определить свое место. Но таких мало.
Ю. П.: – То есть у наших собственников инерционное мышление, они решают текущие проблемы, и даже те, кто идет на расширение производства, до сих пор приобретают оборудование, бывшее в употреблении, потому что оно дешевле. Но это уже вчерашний день.
В. П.: – Больше того. Приобретают оборудование, а надо приобретать технологии с оборудованием. Отсутствие базы данных технических, технологических идей, разработок в отраслях края, мониторинга разработок, центров их пропаганды, передвижения тоже мешает. Вывод? Властями должны постоянно прорабатываться меры, которые возвращают сознание и руководителей, и бизнес-сообщества, да и вообще бы "люда трудящего" к вопросам, которые связаны именно с техническим прогрессом, исходя из того, что без этого край развиваться не будет.
Мешают также слабая инфраструктура, плохие дороги и связь, плохо подготовленные кадры. Внутренний рынок, он у нас сейчас – хаос, который никем не диктуется, не регулируется и даже слабо координируется. А надо четко определить, что нам нужно здесь внутри, какое количество будет потреблено, какой именно продукции, какого качества, что остается для внешнего рынка и что делать, чтобы этот внешний рынок для Алтая существовал.
Ну и очень важно наличие инновационных стимулов, осознание обществом престижа труда, преодоление синдрома потерянного поколения.
Ю. П.: – Я бы еще добавил: преградой являются действия власти, которая до сих пор продолжает жить по варианту "чего изволите?" и занимается отчетами, а не глубокой работой. Получается, готовность к модернизации у нас низкая, а времени уже не остается. Возникает вопрос, с чего начать и какие сделать первые шаги исходя из того, что у нас нет до конца готовых к модернизации институтов?
В. П.: – Здесь первично, я думаю, определение приоритетов – как сиюминутных, которые могут и должны давать отдачу моментально, так и вообще приоритетов жизни, направлений развития: куда и как будет идти промышленность, сельское хозяйство, другие отрасли, что будет с социальной сферой, поскольку модернизация, безусловно, должна касаться общественной жизни.
Неплохо, что власть у нас занимается достаточно продуманным подходом к организации жизни в регионе, разработкой всевозможных программ. Но настоящее проектное управление, которое, я считаю, должно стать основой модернизации, теоретически предусматривает все – не просто написать саму программу, но и решение: какие люди, какие методы, в какие сроки что должны делать. Нам нужно создавать проектные команды на всех направлениях. И дальше надо, чтобы эти проекты доходили до муниципальной власти, а самое главное – до бизнес-сообщества, которое и определяет степень выполнения всей концепции. Надо придумать, как расшевелить и трудовой народ, и руководящий состав.
Ю. П.: – Один из ключевых вопросов: кто должен стать движущей силой модернизации? Кто возьмет на себя ответственность, кто в состоянии взять на себя ответственность за результаты? Власть, чиновники, бизнес-сообщество – кто должен сыграть первую роль, как вы считаете?
В. П.: – Жизнью края положено руководить существующей нашей власти. Но в том, что это дело не одной только власти, сомнений нет никаких.
Ю. П.: – За последнее время у нас получилось так, что люди охотнее распределяют, чем производят, охотнее идут в чиновники, чем в работники, охотнее занимаются контролем, чем самой работой. И еще один момент, который стал тенденцией, – тема "не высовывайся". Люди снова стремятся быть не индивидуальностями, а частью чего-то общего и серого. А в деле модернизации никак не обойтись без личностей, без высокого уровня руководителей, лидеров, героев – тех, кто возьмет на себя миссию работать, а не распределять.
В. П.: – У нас есть уже люди, которые взяли на себя миссию продвижения модернизационных идей. Я каждый год езжу к Николаю Апасову, он занимается с НИИ растениеводства, и каждое лето на его базе проводится что-то типа конференции: приезжают человек 200 руководителей хозяйств, наука и сначала обсуждают текущие вопросы, в основном производства зерна, а затем едут на поля. Вот это единение науки и практики, и результаты там очень хорошие. Гуков Александр Васильевич поддерживает Кулундинскую опытную станцию, и то, что у него делается по технологиям, – это лучшее достижение не только для нашего края.
Ростки, на которые можно опереться, есть – их не две фамилии, их гораздо больше. То же самое и в переработке, в земледелии. Это, во-первых, надо показывать, чтобы люди знали, что и в кризисных условиях можно такое делать, а во-вторых, помогать тем, кто решится встать на этот путь.
В. П.: – Алтаю, как никогда, нужен проект подготовки кадров. Разных – специализированных, руководящих. Подготовки квалифицированных рабочих. Организовывать фабрично-заводское, у станка, обучение – это не дело. Нам нужно насытить кадрами весь комплекс развития и самые различные отрасли.
У многих руководителей методы, стили – все осталось еще с советских времен, и они очень часто не срабатывают. Сейчас существует масса всевозможных современных школ, есть руководители, которые сами догадываются в них учиться, но системного подхода нет.
В последнее время в России заговорили об образовательных кластерах. Это вертикаль, которая идет от школы в среднее специальное заведение, в вуз, в школы переподготовки. Такие образовательные цепочки нужны и нам. Возможно, инициаторами создания таких цепочек могли бы быть наши вузы, которые проблемы образования знают лучше других.
Ю. П.: – Вузам тоже, наверное, предстоит очень серьезная перестройка с точки зрения понимания запросов региона, отраслей. Надо начинать им соответствовать, потому что сейчас есть очевидный дисбаланс производства различных профессий и качества этого производства. Это взаимодействие тоже очень низкое.
Ю. П.: – Для быстрого развития понадобятся большие деньги. Только на "Алтайское Приобье" озвучивалась цифра 560 миллиардов рублей. Еще 14 миллиардов на промышленность и так далее – порядка 700 миллиардов набирается. Понятно, что это не за год, не за два, не за три, – но это худо-бедно три с лишним текущих ВВП Алтайского края. Вопрос – откуда? Без того, что нам придется аккумулировать средства, изымать накопления в пользу инвестиций, наверняка не обойтись. Я думаю, это проблема многих дотационных регионов России, федеральных денег на всех не хватит.
В. П.: – Проблему "где взять денег" я считаю преувеличенной. Я не знаю ни одного предпринимателя, руководителя, которому нужно было бы сейчас двадцать миллиардов, тем более тридцать-сорок. Но я знаю предпринимателей, которые вкладывают два-три-четыре миллиарда и уже продвигаются в своих направлениях. Живой пример – "Алтайский бройлер". У них были какие-то начальные деньги, взяли кредит у двух наших банков и сейчас строят вторую очередь.
Или вот Денис Анатольевич Зюзин, который занимается переработкой молока: у него несколько заводов в Троицке, Киприно и Староалейском – он сейчас их реконструирует, в том числе на кредитные деньги. Если есть нормально разработанный проект, а главное – есть голова у руководителя, то деньги он найдет.
Ю. П.: – Даже под большие проекты?
В. П.: – Даже под достаточно большие для Алтайского края проекты. Для великих, величайших проектов – да, нам нужны инвестиции иностранные, московские, еще какие-то. Для проектов уровня среднего предприятия деньги можно найти в крае. У нас больше 60 банков: если нет своих денег, привлекаем из Москвы. За последние лет пять только наш банк привлек около 300 миллиардов.
Это во многом надуманная проблема, больше шумят: вот, в банках денег нет, банки денег не дают… Денег банки не дают тогда, когда пришел и сказал: "Хочу денег!" А у самого даже идея не проработана. Для таких у нас денег нет.
Ю. П.: – Интересно услышать вашу оценку работы краевой власти за последнее время, что было хорошо и чего не хватало.
В. П.: – Я думаю, действия власти в прошлом году были адекватны событиям, и больше того, по-моему, этот год власть прошла более-менее достойно. Власть не усугубила положение, которое было вызвано кризисом, и по мере возможности помогала даже его пройти. Из минусов… Денег у власти маловато – большой минус. Знаю, как они пытаются пробивать эти федеральные дотации, крохи…
Ю. П.: – Я считаю, что далеко не всегда есть эффективность от тех же денег, которые привлекаются, нет контроля над этими средствами – он есть, но постфактум; есть проблемы, связанные с тем, что многие чиновники – очень сонные, у нас много местных руководителей, которые просто спят.
Есть люди, которые ловко встроились в систему: не говорить плохого, писать хорошие отчеты, все время радовать губернатора, не говорить губернатору правду. Если она плохая – ни за что ее не говорить. Я сужу по нашей отрасли – СМИ. Это сейчас в целом по стране доминирует. Почему не говорить? Потому что в Москве будут отчеты, там следят за прессой, там следят за всем, есть статистика теперь – не дай Бог оценку испортишь. Вот эта история, когда люди начинают захваливать, начинают скрывать какие-то вещи, о которых надо бы говорить, – этот момент, я считаю, очень опасен.
В. П.: – Можно признать недостатком или слабостью администрации края как раз организацию работы с руководящими кадрами. Это такое обширнейшее понятие – "слабая работа", здесь можно говорить и о подготовке, и о ротации. Это слабое звено, с которого нужно начинать работу.