май 7, 2010
Накануне празднования 65-летия Победы мы встретились с ветераном Великой Отечественной войны, барнаульцем Иваном Ромашовым. Ивану Андреевичу 92 года, за военные подвиги он награждён орденами "За военные заслуги", Боевого Красного Знамени и Ленина.
– В 20 лет меня призвали в седьмой кавалерийский полк НКВД в Иркутске, – вспоминает ветеран. – Мы занимались охраной зданий. Днём в них ничего не происходило, а как только сгущались сумерки, подъезжала машина с людьми. Обычно привозили человек пять, их заводили внутрь, но обратно никто уже не выходил. О том, что там происходило, мы могли лишь догадываться, нам не доверяли и ни в какие секреты не посвящали. Всё было очень строго.
В 1939 году полк, в котором служил Ромашов, отправили на реку Халхин-Гол, где тогда происходил военный конфликт с Японией.
– Когда мы приехали, там уже всё подходило к концу. Жуков быстро всё "прибрал", так что мы три дня постояли и нас отправили обратно.
30 ноября 1939 года началась советско-финская, или, как её ещё называют, "зимняя" война. Военный конфликт между СССР и Финляндией длился до весны 1940 года.
Когда он только начался, Ивана Андреевича направили в Мурманск, в порт Петсамо.
– Тогда я впервые в жизни увидел море! – восхищается Ромашов. – Приехали ночью в самую темень, в аккурат когда северное сияние началось.
Советским военным выдавали лыжи, которые надо было привязывать к ногам. У финнов лыжи были на застёжках.
– Если в наших лыжах завалишься, то хорошо побарахтаешься, пока их отвязываешь да привязываешься – очень неудобно.
При отступлении финны уничтожали все свои постройки. Отряд Ромашова занял дот, который не успели сжечь. Из продовольствия у солдат остались только сухари и сливочное масло. Как-то Иван Андреевич решил угостить своих сослуживцев сибирской тюрей. Вымочил сухари, добавил масла.
– И тут они начали возмущаться, почему это я раньше им не готовил! – смеётся ветеран. – Сидим, едим. Заходит командир отряда, спросил, что едим. Ему и ответили: "Ванюха тюрю приготовил!" Он ложку попробовал и ушёл, не сказав ни слова.
После этого Ромашова вызвали к начальству, сказали: "Свари нам ещё, и с сегодняшнего дня будешь заведовать кухней".
– Из посуды только два ведра, и это на 200 человек! Одну партию сделаешь, пока её разбирают, уже другим варишь. Но потом из одного из заброшенных дотов приволокли две печки, котелки, сковородки, ковши, эмалированные тазы. Тут я уже обжился как повар настоящий.
Иван Ромашов не заметил, как получил первое ранение. Его отряд ликвидировал банду финнов, когда обнаружили лыжный след со стороны Норвегии.
– Мы со стрелком и сапёром зашли с тыла, ждали отступления у подножья горы. Другие пошли атаковать в обход. И точно, финны возвращаются! Первого мы сбили, а другие о него на лыжне спотыкались и падали. Стрельба началась, кто в кого стреляет, непонятно.
Когда с врагом разобрались и возвращались на заставу, один из товарищей спросил: "Ванюха, за тобой кровь. Ты не ранен?" Я ответил, что вроде нет. Оказалось, один осколок мины пробил валенок и воткнулся в ногу. Я и не почувствовал.
– Война закончилась в сороковом, 13 марта, – вспоминает ветеран. – Я набирал воду в котелок, возвращаюсь - а часовой отплясывает. Я ему: "Ты с ума сошёл?" А он кричит, что война кончилась. В доте шум, все были рады! Понимали, что сегодня ты живёшь, а завтра уже нет. Через два дня старшина зачитал решение освободить территорию. Отряд предупредили, что, если прозвучит хоть один выстрел, война возобновится.
Служба Ивана Андреевича продолжилась на полуострове Рыбачий, он попал в отряд пограничников на третью заставу.
– Пограничником я был недолго, – вспоминает Ромашов. – У повара мать умерла, его отпустили домой. Нас выстроили и спрашивают, кто из нас может его заменить. Кто-то сказал, что я могу. В общем, на кухню меня и распределили.
В январе 1941 года к повару пришла жена лейтенанта и попросила сковородку. Иван Андреевич одолжил, но с условием, что утром сковорода будет у него.
– Пришла пора готовить, а сковородки нет. Я сходил, забрал. А у них сынишка двухлетний. Когда лейтенант вернулся, он сказал ему: "У нас дядя из ресторана был". Вызвал меня к себе за разъяснениями. Потом мне в канцелярии объявили о разжаловании. Перевели на шестую заставу, где я окончил курсы пулемётчика, на стрельбах отлично отстрелял, и мне присвоили звание ефрейтора.
Немцы разгромили восьмую заставу, затем седьмую и уже окружили заставу Ивана Андреевича.
– Мы знали, что в Мурманске война уже идёт. Нас 48 солдат осталось, а атакует целый батальон. Правление нам сказало: "Выходите, как знаете". Хорошо – отлив был, мы с товарищем своих отправили по перешейку к пятой заставе, а сами остались с пулемётом, отстреливались. Расположение сил неравноценное, поэтому решили отступать. Сказал второму, чтобы он на катки пулемёта ложился и катился вслед за ушедшими. Сам стал очередями отвлекать. И тут кончилась лента, до наших метров 600. Я по снегу и начал ползти, по мне открыли огонь. Руки разбросил и мёртвым притворился, потихоньку передвигался вперёд. Добрался до перешейка и на пятую заставу ушёл.
10 сентября отряд Ромашова забросили в тыл, где они должны были удержать сопку. Стрелять русским было нельзя – засекут.
– Половину уже прошли, и тут пулемётный обстрел. Я нёс полотно, должен был первым подняться на вершину и установить флаг. За мной политрук шёл, он винтовку врага схватил по пути. На неё мы флаг и повесили. Сверху увидел, что наши в яме укрываются от пуль и к ним подходят фашисты. Я побежал, закричал, чтобы они вылезали, и тут взрыв. Всё в крови, в глазах темнеет, мне даже брюки сзади срезало. Дополз до озера, глотнул воды два раза и сознание потерял.
Иван Андреевич попал в мурманский госпиталь. Его очередь осмотра подошла только через три дня. Осколок пули порвал солдату вену на правой руке и задел нерв.
– Из-за контузии у меня отнялись ноги, я не мог ходить, – рассказывает ветеран. – Меня отправили в эвакуацию. Перебросили в Хабаровск, затем в Миньяр, потом в Новосибирск, и только тогда в Барнаул. Здесь мне сделали операцию. Когда поправился, утроился преподавателем военного дела в Шелаболихинскую среднюю школу, там до пенсии и проработал.
… что Иван Ромашов стал одним из инициаторов создания Шелаболихинского районного музея. Он трижды ездил по местам боевой славы и собрал огромное количество экспонатов.