июль 1, 2010
– Настоящие устойчивые результаты борьбы с коррупцией мы увидим не раньше, чем через 15 лет. Это мой личный прогноз, и он основывается не на том, что мне это приснилось,– говорит Елена Панфилова, директор Центра антикоррупционных исследований Transparency International Russia. О том, какой путь для достижения результата предстоит пройти власти и обществу, Елена Анатольевна рассказывает читателям газеты "Свободный курс".
– Есть два основных условия, необходимых для противодействия коррупции, – это политическая и общественная воля. Общественная воля уже есть, люди хотят больше борьбы с коррупционерами, правда, пока они хотят видеть скальпы, а не изменения правил игры. Сами правила игры очень многим нравятся. А вот политической воли очень долго не было, потому что на многих этажах власти коррупция казалась меньшим злом. Надо было экономику строить, бороться с терроризмом, – все время были какие-то важные задачи, относительно которых борьба с коррупцией казалась вторичной. А когда спохватились, ее выросло уже столько, что, я думаю, многие сожалеют, что не спохватились раньше. Особенно это касается коррупции в силовых ведомствах.
– Да, будет через 15 лет. Я смотрю на страны, которые в эту сторону двинулись. Например, США: в начале ХХ века эта страна была так же коррумпирована, как мы сейчас. Кто не знает фактов, тот хотя бы смотрел фильм "Крестный отец". В Америке чиновников можно было покупать оптом и в розницу. Стране потребовалось 30–40 лет, чтобы выстроить систему, в которой по-прежнему есть коррупция, но она не так разрушительна для общества. Есть более поздние примеры, конца XX века. Но всегда, если общество за это берется и не дает власти спуску, если политическая воля подпитывается требованиями общества, то, как правило, лет за 15–20 удается выстроить систему, которая предотвращает использование властных полномочий в корыстных целях.
– Конечно, все сконцентрировано на низовом уровне. Потому что есть страх. Только сейчас люди начинают понимать, что настоящая борьба с коррупцией – крайне болезненный процесс. Очень легко сесть на белого коня, изобразить из себя принца, взмахнуть волшебным мечом и сказать: "Я пришел бороться с коррупцией".
И вдруг ты понимаешь, что голову придется рубить не какому-то постороннему дракону, а твоим друзьям, одноклассниками, однокурсникам, которые выросли вокруг тебя, набрались полномочий… Это страшно болезненно. И на это надо решиться. Решиться на то, что ты можешь задеть непосредственно себя, своих близких и знакомых. У меня нет сведений о степени решительности нашего совокупного принца на белом коне. Потому что, конечно, никто не привык отрезать от себя. Это реально больно.
В сентябре прошлого года президент Медведев ездил в Сингапур и радовался чуду, которое там произошло. Сингапур в 70-х был жутко коррумпированной и разваливающейся страной, а сейчас это передовая технологическая держава, в которой коррупция как явление отсутствует. Так вот премьер-министр Сингапура Ли Кван Ю в начале 1960-х начал с того, что посадил пару своих близких друзей. Это послало очень правильный сигнал, и начались очень правильные процессы.
Реальной борьбы с коррупцией не бывает без реальных жертв этой борьбы. И здесь нельзя действовать избирательно: сажать только тех, кто тебе не нравится. Нужно сажать тех, кого надо сажать по закону.
– Политическую составляющую. Я знаю, что президент очень сердится, когда ему говорят, что очень важное средство борьбы с коррупцией – реальная политическая конкуренция.
Но я выступаю за нее не как за кампанию ради кампании – побегать с флажками. Реальная
политическая конкуренция, особенно на муниципальном, региональном уровне, – это реально работающий инструмент реакции общества на недостатки власти и замены неэффективных или
коррумпированных управленцев.
Отсутствие политической конкуренции консервирует элиты. И получается то, о чем мы говорили: как этому принцу на белом коне заменить своих друзей? Если решиться на реальную политическую конкуренцию, то она может сделать процесс расставания с близкими и друзьями менее болезненным для власти. Потому что люди станут естественными помощниками в этом процессе.
Роль политической конкуренции как средства расставания с коррумпированными элитами немногие видят. Видят чисто политическую сторону, а антикоррупционную – нет.
– Вы не представляете, что получится, когда будет с чем сравнивать сведения. Декларации не имеют смысла, когда они однократные, – ничего непонятно. Вот вам моя рекомендация: сравните в следующем году то, что ваши чиновники задекларируют за 2010 год, и опубликованные недавно декларации по 2009 году. И вы посмотрите, как прибывает – убывает имущество, деньги, что с ними происходит. В этом есть реальный смысл деклараций. Сообщаю для чиновников вашего региона: если кто-то что-то спрятал и не задекларировал этой весной, а в дальнейшем собирается этим пользоваться, – это крайне глупо. Потому что будет трудно, когда все закончится: вам захочется жить в своем доме или вилле, а вы его никогда не показывали, возникнут проблемы. Так что, уважаемые чиновники, хотите с комфортом пользоваться нажитым – вносите его в декларацию.
Елена Панфилова – член Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Преподает в Государственном университете "Высшая школа экономики", где читает курсы "Основы антикоррупционной политики" и "Стратегии противодействия коррупции".
Центр антикоррупционных исследований и инициатив Transparency International Russia ("Трансперенси Интернешнл-Россия") – некоммерческая общественная организация, целью деятельности
которой является создание единой национальной антикоррупционной системы.
В своей деятельности центр исходит из приоритетной роли общества в противодействии коррупции и обеспечении прозрачности и подотчетности в деятельности государственных органов. Подробнее:
Автор благодарит за содействие в подготовке публикации руководство Московской школы политических исследований.