август 17, 2010
В этом месяце исполняется 100 лет визиту на Алтай выдающегося политического и государственного деятеля Петра Аркадьевича Столыпина. Век назад Столыпин, по существу, решал ту же стратегическую задачу, что и нынешние политические лидеры России — формирование гражданского общества и правового государства, соответствующего современному вектору общемирового цивилизованного развития. Для достижения этой задачи Петр Аркадьевич предложил собственную консервативно-либеральную модель и технологию ее реализации, которые предполагали эволюционный вариант создания "Великой России" без "великих потрясений" и раскола общества.
Об этом и многом другом говорит наш собеседник — доктор исторических наук, профессор кафедры отечественной истории Алтайского государственного университета, лауреат Государственной премии РФ в области науки и техники для молодых ученых, а также ряда других национальных и международных научных премий Юрий Гончаров.
— Юрий Михайлович, какую роль внес Столыпин в развитие Алтая?
— Личность Петра Аркадьевича и проводившиеся им реформы в России начала прошлого века у профессиональных историков до сих пор вызывают споры. Общепризнанной точки зрения до сих пор не выработано. Но если брать только Алтай, то здесь может быть исключительно однополярная оценка — положительная. Репрессии против революционного движения, издержки внутренней политики к нашему региону не относились. Алтай был в фокусе его аграрных реформ. Они дали огромный толчок в развитии нашей малой родины. Большая часть населения нынешнего Алтая — потомки столыпинских переселенцев. Ни одна другая волна переселений в наш регион не была столь мощной.
Показатели роста сельхозпродукции на Алтае впечатляли: ежегодно увеличение шло на 25%. В Петербурге таким цифрам отказывались верить, и это стало одной из причин того, что Столыпин решил лично посетить Алтай в августе 1910 года и посмотреть, как же на самом деле реализуются его реформы. Он называл в дневниках ту поездку "экономической разведкой".
— Насколько актуальна личность Столыпина сейчас, в чем для нас заключаются уроки его реформ?
— Как известно, перед нашей страной в очередной раз во весь рост встала задача модернизации, создания новых экономических, правовых и социальных институтов. В чем специфика всех предыдущих российских модернизаций? Они всегда начинались "сверху", по инициативе государства и проводились авторитарными методами. Но именно Столыпин, возглавлявший кабинет министров, впервые озаботился задачей создания среднего класса — класса мелких собственников и предпринимателей. Он пытался построить базу для дальнейшей модернизации, которая бы уже шла "снизу"!
Опыт столыпинской модернизации сейчас как раз очень актуален, но, к сожалению, мало востребован. Современное российское государство слишком сильно регламентирует и загоняет мелких и средних собственников в жесткие рамки. Это не то, что хотел сделать Столыпин. Как вы думаете, сколько нужно времени потратить в Барнауле, чтобы пройти все необходимые согласования и получить разрешение на открытие хотя бы небольшого магазинчика?
— Несколько месяцев, как пить дать.
— Не меньше двух месяцев! А в соседнем Казахстане на то же самое уходит максимум неделя. Последние годы я регулярно бываю в этой стране, общаюсь с коллегами и, что называется, ощущаю разницу. В Казахстане сельский учитель со скромными доходами спокойно делает пристройку на своем участке земли, за несколько дней подписывает нужные бумаги и также спокойно начинает торговать, к примеру, хозтоварами, обеспечивая своей семье пусть и небольшой, но стабильный дополнительный источник доходов. У нас можно такое представить?!
— Разве только что в жанре утопии… Эдвард Радзинский в книге "Александр II. Жизнь и смерть" заметил, что начинать реформы в России всегда опасно, никаких благодарностей реформаторы не получат, но еще опаснее останавливать их. И каждый, кто начинает реформу, знать должен, что он к ней прикован.
— Он прав. У нас период широкомасштабных реформ всегда сменяется периодом усвоения нового, а потом начинаются контрреформы. К примеру, в XIX веке великие реформы 60–70-х годов сменились контрреформами 80–90-х. В этом особенности исторического развития России на протяжении последних 300 лет. Возьмем современный период. Реформы начались с 1985 года. А что мы имеем сегодня? Контрреформы? Или что? Во всяком случае период сворачивания каких-то начинаний прослеживается четко.
Лет семь-восемь назад телевизор еще можно было смотреть, сейчас же "ящик" включать невозможно. За исключением канала "Культура" и отдельных ночных программ ряда других каналов телевизор смотреть скучно и тошно. Он превратился в средство для промывки мозгов. Кстати, это один из признаков периода контрреформ.
— Путину и Медведеву легче или сложнее проводить свои начинания, чем Столыпину? У кого стартовые условия были более предпочтительными?
— Технических и технологических возможностей гораздо больше, конечно, сейчас. Если же брать в расчет политическую систему, то Российская империя с ее триадой "Православие. Самодержавие. Народность" лучше подчинялась приказам. Россия последнего десятилетия — такое у меня создается впечатление — страна сложноуправляемая. Несмотря на бесконечное укрепление вертикали власти и силовых структур. В целом и Столыпину было очень сложно, и Медведеву с Путиным. Другое дело, что нынешний премьер-министр и его предшественник столетней давности, на мой взгляд, все-таки ставили перед собой разные цели.
— В столыпинских реформах для вас есть какие-то личностные моменты?
— Я окончил еще советскую школу. В 1985 году. Естественно, нас учили, что столыпинские реформы были неправильными, что они потерпели крах и так далее. А потом я поступил в университет. В один прекрасный день после выходных возвращался из своего села в Барнаул, прихватив журнал "Смена". Там как раз были опубликованы отрывки из дневников Столыпина. Я испытал шок, когда прочитал его восхищенные слова о моем родном селе! Сейчас это районный центр Красногорское. А до революции оно называлось Старая Барда (переименовали его в 30-е годы ХХ века). Петр Аркадьевич писал о деятельности Агея Антонова, основавшего несколько кооперативов и первую сельскую электростанцию в Сибири. В Старой Барде электрическое освещение улиц появилось раньше, чем в Барнауле, где продолжали пользоваться примитивными и не очень практичными керосиново-калильными фонарями.
— В современной России есть какая-нибудь фигура, которая хотя бы отдаленно напоминала вам личность Столыпина?
— Опять провокационный вопрос… Несмотря на то что я историк, за текущей политической жизнью слежу недостаточно пристально. Потому что она становится все менее интересной. Владимир Путин, безусловно, личность выдающаяся по своим масштабам, политической воле, харизме, но его поведение во многом определяют полученное образование и предыдущее место работы в советское время. Думаю, яркие, масштабные личности в России все-таки есть, но по определенным причинам мы их не знаем.
— В чем самое главное достижение Столыпина-реформатора?
— Он дал людям возможность полноценно работать. Если сейчас каждый из нас получит такую же возможность, жизнь в России, безусловно, улучшится.
Страны, которым наносились сильные удары, показывали живучесть только тогда, когда брались с большой энергией и охотой за дело своего обновления. Остановка в модернизации флота кажется мне даже опасной. Опасна она потому, что в свойстве русского характера есть известного рода наклонность к промедлению… Мне припоминаются слова, сказанные создателем русского флота Петром Великим, при котором впервые застучал топор русского строителя на русских верфях. Эти слова нам нужно надолго запомнить. Вот они: "Промедление времени — смерти безвозвратной подобно.
В России, господа, сила не может стоять выше права!
На нашей дальней окраине, и на Камчатке, и на побережье Охотского моря, уже начался какой-то недобрый процесс. В наш государственный организм уже вклинивается постороннее тело. Для того чтобы обнять этот вопрос не только с технической, со стратегической точки зрения, но с более широкой, общегосударственной, политической, надо признать, как важно для этой окраины заселение ее… Оставлять этот край без внимания было бы проявлением громадной государственной расточительности. Край этот нельзя отгородить каменной стеной. Восток проснулся, господа. И если мы не воспользуемся этими богатствами, то возьмут их, хотя бы путем мирного проникновения, другие.
Мы прекрасно понимаем, что моральная обязанность правительства — это улучшение быта крестьян.
Каждое утро, когда я просыпаюсь и творю молитву, я смотрю на предстоящий день как на последний день в жизни и готовлюсь выполнить все свои обязанности, уже устремляя взор в вечность. А вечером, когда я опять возвращаюсь в свою комнату, то говорю себе, что должен благодарить Бога за лишний дарованный мне день. Это единственное следствие моего постоянного сознания близости смерти как расплаты за свои убеждения.
Убеждать людей сложно, переубедить почти невозможно.
Смех — прекрасное оружие и бич, в особенности для правительства, и я думаю, что можно смеяться над человеком и учреждением, если они ставят себя в смешное положение.
За годы столыпинской реформы на Алтае было основано 3415 населенных пунктов, в которых поселилось свыше 600 тыс. крестьян из Европейской России, составивших 22% всех жителей округа. Они ввели в оборот 3,4 млн. десятин пустующих и залежных земель. 63% переселенцев в ходе опросов того времени заявили, что в Сибири они стали жить лучше, чем на старых местах.
Можно признавать Столыпина великим государственным деятелем или не признавать, но нельзя отказать ему ни в энергии, ни в смелости. Многие следили за его деятельностью не только с интересом, но и с искренней симпатией. Был момент, когда он оказался единственным человеком, способным взять на себя трудное дело введения в России конституционного строя…