август 23, 2010
Поезд с детьми из пострадавших семей прибыл в Барнаул 21 августа в 10.00. На перроне их встретили сотрудники краевого управления по образованию и журналисты. Ребята выходили из вагонов, самостоятельно вытаскивая свои сумки, и организованно строились в ряд. Встречающим и сопровождающим взрослым даже не приходилось призывать их к дисциплине: каждый знает, где его вещи, где его пара.
Дети-погорельцы из Нижегородской области прибыли на Алтай.
Анна Зайкова
- Как доехали?
- Нормально.
- Устали?
- Не-е-т, что вы. Мы прекрасно себя чувствуем. Ехали в комфортабельных вагонах, ели три раза в день. Все хорошо.
Алтай принимает девяносто пять детей, и это, конечно, не все пострадавшие из многодетных и малообеспеченных семей Нижегородской области. Несколько дней они находились вблизи зоны лесных пожаров. Те, кто постарше, даже участвовали в тушении, работали едва ли не наравне со взрослыми, дежурили в своих селах и деревнях. Здесь их ждет санаторно-курортное лечение, экскурсии, встречи со сверстниками из Барнаула. Недавно в их жизни все было по-другому.
Я подхожу к юноше, заведомо зная от воспитателей, что он из сгоревшего дотла села Верхняя Верея. Ему семнадцать. Зовут Дмитрий Рубашкин.
- То, что показывают по телевизору - фигня, - говорит он. - На самом деле все по-другому. Вы бы поняли, если бы сами увидели.
Огонь подошел к деревне вплотную и сразу набросился на дома. Все убегали. Старые люди не могли идти. Некоторые сгорели. Насчитали 50 погибших.
- Вы предполагали, что ваша деревня может загореться или все произошло неожиданно?
- Предполагали. Было жарко. Мы все время были начеку, ждали, когда начнется верховой пожар. Постоянно ездили в лес, проверяли. Потом подул очень странный ветер: с одной стороны он был холодный, с другой - горячий. Огонь распространялся так, будто его направляли. Не знаю даже, как и объяснить-то.
Когда мы выезжали, деревня уже была охвачена кольцом огня. Я не боялся. Просто думал, как выбраться.
- Удалось что-нибудь спасти?
- Нет. Дом сгорел. Все сгорело. Вся живность, которая у нас была. Сейчас мы живем у бабушки. Других людей расселили по-разному: кого в общагу, кого в гостиницу.
- Что вы предпринимали, чтобы спасти имущество?
- Тушили огонь лопатами, пытались закидывать землей. Делали это втроем: брательник мой двоюродный, отец и я. Мамку мы сразу в машину посадили, и она уехала. Сестра, слава Богу, уже несколько дней у бабушки жила.
- Соседям помогали?
- Ну, конечно! Мы бежали по улицам, кому могли, тому помогали. Было слышно, как взрываются баллоны с газом. Шли, пригибаясь, чтобы башку не снесло осколками.
- Вам выплатили компенсацию?
- Десять тысяч дали на первое время. Обещают еще 200 тысяч, но это уже потом, когда дом будет построен. На всякую мебель, утварь... Когда мы горели, я не очень-то чувствовал, что нужен своему государству.
- Все-все дома сгорели?
- Почти. Но школа осталась. Ей пожар ничего не сделал. И еще два каменных дома остались, до них огонь просто не добрался. Соседние деревни пострадали меньше, потому что там прудов много. Огонь кружил рядом с ними, но подойти не мог.
- Ваши родители теперь ищут работу в городе?
- Да. Мама воспитатель детского сада. Папа бригадир.
Сопровождают 95 школьников всего 5 педагогов. Все они также свидетели тех событий.
- То, что случилось, считается стихийным бедствием. Но... Понимаешь, лес горел, мы это знали и были совершенно беспомощны, - Ирина делает паузу, чтобы переждать подступивший приступ плача. -. Все было в дыму, было страшно. Особенно с 31 июля на 1 августа. Тогда мы узнали, что начался верховой пожар, что огонь пошел на деревню Верхняя Верея, а потом на другие деревни. Мне в городе хотелось с высоты кричать "SOS", чтобы кто-то приехал и помог. Наши пожарные и местные власти делали все, что было в их силах, но этого оказывалось недостаточно.
Когда обстановка накалилась до передела, в нашем районе разместили в палатках воинскую часть- здесь мы могли узнавать все новости: в каких районах есть задымления, в каких очаги пожаров. Только тогда у нас появилась информация. Поначалу же мы вообще ничего не знали. Видели только, что горим, а что делать и как...
- Как реагировали власти?
- Они решали, какую деревню надо спасать. А огонь вообще-то был кругом. Поэтому мы сами принимали решения. Беда сплотила горожан и сельчан. Моя деревня, твоя деревня, город, село - это было неважно. Например, горит часть города. Я звоню туда: приезжайте к нам, у нас пока все спокойно. В это время уже никто не думал об имуществе, лишь бы только все были живы. Когда начала гореть Антоповка (часть нашего города), мы располагали людей в магазинах и банях. Постоянно "висели" на телефоне: "Где дети?". Отвечают: "С нами. Мы не можем выехать". Посылали машины, вывозили их оттуда. Все мобилизовались. Никакой суеты. Бегут по улице дети - машины, автобусы останавливаются, сажают их, увозят в безопасный район. И неважно наш водитель, не наш...
Выплаты компенсаций сейчас происходят четко. И день, и ночь работают пенсионные фонды, социальные структуры. Никаких задержек.
- Как дети сейчас себя чувствуют?
- Напряжение еще есть. Вздрогнет кто-нибудь: "Горим". Я спрашиваю: "Где горим?" В ответ: "Вон, дым"... Чувства безопасности еще нет. На протяжении всего нашего пути к Барнаулу, мы играли. В качестве терапии я использовала сказки, игровую форму. Но психологическая помощь нужна и взрослым.
Им надо высказаться. Несмотря на то, что я сама психолог, я отдаю себе отчет в том, что и мне необходима моральная поддержка. Гуманитарной помощи очень много со всех областей и регионов (хотелось бы, пользуясь случаем, сказать всем огромное спасибо). Теперь нам нужна только реабилитация.
...Вот мы вчера с педагогами в поезде ехали, и все равно у нас все разговоры про пожар: кто, что видел, кто, что слышал, кто, как действовал... Надеемся, здесь отойдем.
- Страшно было. Дыму очень много было. Сначала было видно, как горел лес. А потом огонь пошел оттуда на нас. И все. И мы сгорели.
- Все имущество пострадало от огня?
- Нет. Дом только.
- Куда вас потом направили, где вы жили?
- Кто по знакомым... Кто - где. Мама получила десять тысяч рублей.
- Мы не погорели. Огонь окружил нашу деревню, но не зашел в нее. Было очень страшно. Несколько дней смотрели, как все полыхает. Дымище. Вонь. Мы прям молились! Просто чудо, что выжили. Все деревни вокруг погорели, а мы нет.
- Мы были у бабушки. Увидели дым и пошли домой. Потом там загорелось все. И мы вернулись к бабушке. Ходили, окапывали все вокруг (чтобы огонь-то не впустить). А потом из Нижнего пожарных прислали.
- Сколько вы их ждали?
- Дня два-три.
- И что вы все это время гарью дышали?
- Ну-у, почему? Мама нам марлевые повязки надевала и эти... респираторы.