ноябрь 18, 2010
Продолжаем рассказ о событиях, связанных с обнаруженным год назад в Барнауле таинственным захоронением на Павловском тракте. Сегодня речь о капитане Кузьменко, оставившем на месте казни свои записи, по которым стало возможным восстановить картину и других фигурантов расправы в мае 1923 года.
В общих чертах личность этого человека уже обозначена в двух предыдущих публикациях "Свободного курса": дворянин, уроженец украинского города Полтавы, сын учителя, статского советника Иосифа Емельяновича Кузьменко, с младых ногтей приписанный к конкретному полку, окончивший кавалерийское юнкерское училище и сменивший за свою 48-летнюю жизнь более десятка мест воинской службы. В 1905 г. участвовал в войне с Японией, в годы реакции после первой русской революции (1906–1907 гг.) служил в санкт-петербургской и псковской полиции, потом снова вернулся в армию, командовал ротами и эскадронами, награжден за отличие в воинской службе пятью боевыми орденами…
Однако, обратившись к послужному списку удачливого штабс-капитана, легко убедиться, что воинская служба его тяготила. В марте 1910 г. Николай Иосифович увольняется из армии и становится гражданским человеком – помощником бухгалтера 2-го разряда Харьковского отделения Крестьянского поземельного банка. С гражданской должности начинается служба Кузьменко и в Сибири: в сентябре 1911 г. он назначается помощником бухгалтера 1-го разряда Омского отделения того же банка с пожалованием чина коллежского асессора.
Однако в конце 1912 г. жизненные обстоятельства вынуждают Николая Иосифовича вернуться к военной службе, которая отныне и до конца дней будет связана с Сибирью. Первую мировую войну штабс-капитан Кузьменко встретит в Барнауле, куда в июле 1914 г. его первоначально командируют из Омска "для призыва запасных нижних чинов по мобилизации". Затем в октябре 1915 года новая командировка "для несения службы младшего офицера Барнаульской местной команды". А еще год спустя штабс-капитан Кузьменко зачисляется в расквартированный в Барнауле 24-й Сибирский стрелковый запасной полк "с назначением командующим 1-й роты" (РГВИА*, послужной список штабс-капитана 24-го Сибирского стрелкового запасного полка Н.И. Кузьменко). Последнее место службы – 3-й Барнаульский Сибирский стрелковый полк, с которым капитан Кузьменко принимал участие в сражениях Гражданской войны в Пермском крае и на Байкале (РГВИА, наградной лист капитана 3-го Барнаульского стрелкового полка Н. И. Кузьменко) и покинул Барнаул 9 декабря 1919 года под напором наступающих красных… Далее тяжелый, изнуряющий Ледяной поход в составе армии Колчака, Дальний Восток, Приморье, откуда однополчане один за другим эмигрируют в Китай и далее – в США, Аргентину, Бразилию, Францию…
Он никуда не едет, потому что там для него – чужбина, здесь, хоть и вздыбленная, израненная войной и раздорами, – Родина.
Еще три с половиной года до своей кончины Николай Иосифович проживет в России в состоянии удивления приходом большевиков к власти и будет, подобно своему земляку театральному критику и поэту Сергею Потресову (Яблоновскому)**, считать этот факт недоразумением.
Стихотворение Потресова "Яблоня", найденное среди бумаг Николая Кузьменко на месте захоронения, было весьма популярно в конце XIX – начале XX века. "Из моей поэзии, – писал в своих мемуарах эмигрировавший в Париж Потресов-Яблоновский, – осталось только одно стихотворение, написанное мною в девятнадцатилетнем возрасте, „Яблоня“, положенная шесть раз на музыку. И до сих пор еще я иногда слышу, как люди декламируют и мелодекламируют: „Полная сил ароматная, нежная, яблоня в нашем саду расцвела, словно невеста, фатой белоснежною скромно накрылась и ласки ждала…“"
Что-то было непередаваемо-волнующее в незатейливых строках стихотворения и полюбишемся в молодости романсе на эти стихи. И белый офицер Николай Кузьменко в камере по памяти записывает их карандашом на листе бумаги. Строки ложатся на его душу светлым воспоминанием о малой родине, о детстве, о воинской и гражданской службе в Харькове, где судьба свела его с автором стихотворения.
Сергей Потресов был четырьмя годами старше Николая Кузьменко, тоже потомственный дворянин, родившийся в семье харьковского адвоката. Кадет по убеждениям, он горячо приветствовал Февральскую буржуазную революцию и в дальнейшем по заданию партии народной свободы читал в городах Урала и Сибири публичные лекции, пытаясь привлечь сторонников в ее ряды.
Во время посещения Екатеринбурга убежденному антимонархисту Потресову-Яблоновскому большевики предъявили обвинение в попытке освободить содержавшегося здесь в ожидании приговора императора Николая II и его семью. Это было похоже на фарс. Но на всякий случай театральный критик сбрил бороду и с чужим паспортом на имя Ленчицкого вместе с семьей уехал на юг России, в Харьков, где примкнул к Белому движению. Так два таких разных человека – Кузьменко и Потресов – оказались в одном стане.
Итак, мы расшифровали, казалось бы, неожиданное появление лирического стихотворения в бумагах Кузьменко. Теперь обратимся к фамилиям, встречающимся в его записях: Музалевский Василий Андреевич, Мякотин Павел Александрович, Мерзляков Василий Семенович, Черкасова Евдокия Александровна, Золотарева Роза.
Исследователю Юрию Гончарову удалось найти в госархиве Алтайского края партионный список "арестованных-пересыльных", отправленных 14 мая 1923 г. из Новониколаевского исправительно-трудового дома № 2 в Барнаул (№ 3833), и продовольственный аттестат к нему (№ 3828). Всего в почти "слепом" машинописном списке 31 человек. Среди них под № 11 – Василий Андреевич Музалевский, упоминающийся в бумагах Кузьменко его сослуживец по 13-й Сибирской стрелковой дивизии. Установить дальнейшую судьбу арестованного офицера не удалось. Вероятнее всего, его постигла та же участь, что и Кузьменко: зарублен и сброшен в овраг за Павловским трактом.
На чем основывается такое предположение? На том, что отследить судьбы тех, кого не пустили тогда в расход (или их полных тезок), удается. Так, например, другого человека из записок Кузьменко – Павла Александровича Мякотина (в том же партионном списке он числится под № 19) – спустя много лет мы находим в Книге памяти жертв политических репрессий Томской области: "Родился в 1887 г., Тобольская губ., Курганский уезд, с. Маршиха; русский; образование среднее; б/п; Щукинская начальная школа, учитель. Проживал: Томская обл., Парабельский р-н, пос. Щука. Арестован 20 июля 1937 г. Приговорен: 1 августа 1937 г., обв.: к-р кад-монарх. и эсеровская орг-я. Расстрелян 27 августа 1937 г. Реабилитирован в октябре 1959 г.".
А в Книге памяти жертв политических репрессий Алтайского края – брат неодумавшегося контрреволюционера: Мякотин Семен Александрович, делопроизводитель магазина конторы "Сибторг" в Рубцовске. Расстрелян 29 марта 1938 г. в Барнауле. Реабилитирован 28 февраля 1956 г. военным трибуналом СибВО за отсутствием состава преступления.
Кроме Музалевского и Мякотина из записей Кузьменко удалось установить: Мерзляков Василий Семенович, военный комендант Барнаула с 4 октября 1917-го по 1 апреля 1918 года, активный член подпольной антибольшевистской офицерской организации Авенира Ракина; Черкасова Евдокия Александровна (у Кузьменко указан адрес: ул. Конный 5, с. Сузун) – сестра белого офицера Дмитрия Александровича Черкасова.
А совсем недавно мне удалось прочесть на денежной купюре из кошелька Кузьменко еще одну запись: "Голубев Сергей Арсеньевич, член правления кооперации, председатель бюро закупок". В 1916 году такой человек преподавал в Бийской мужской гимназии, а в 1921 году эсер Голубев задерживался Алтайской Губчека. Возможно, что и письмо, найденное в бумагах Кузьменко, писала бийчанка – Роза Ефимовна Золотарева.
Все эти версии в настоящее время проверяются.
Прибыли к брату из Омска в У. 2 ч. дня, а в Читу…(размыто)
127) 15 апр. (2 апр.) воскресенье128)
16 апреля (3 апр.) понедельник
Был на работе рубаху
129) 17 апреля (4 апр.) вторникъ
Другу по камере продал рейтузы за 1 руб. серебром мелким.
На допросе
130) 18 апреля (5 апр.) среда
(Неразборчиво) 48
131) 19 апреля (6 апреля) четверг
Был на работе.
132) 20 апреля (7 апр.) пятница
133) 21 апреля (8 апр.) суббота
134) 22 апреля (9 апреля) воскресенье
Сод. на в города 10 ч и у в 8 ч. вечера
135) 23 апреля (10 апреля) понедельник
136) 24 апреля (11 апр.) вторник
Прибыли в гор. Иркутск в 6 ч. вечера
137) 25 апреля (12 апреля) среда
Отбыли в Ново-Николаевск в 8 ч. вечера
138) 26 апреля (13 апреля) четверг
139) 27 апреля (14 апреля) пятница
140) 28 апреля (15 апр.) суббота
Были в Красноярске ок. 12 ½ дня
141) 29 апреля (16 апреля) воскресенье
142) 30 апреля (17 апр.) понедельник
Прибыли в Ново-Николаевск в 7 ч. утра (неразборчиво).
143) 1 мая (18 апреля) вторник
144) 2 мая (19 апр.) среда
Подал письма нач. гор. милиции
Нач. кар. исправдома № 2 …соли и масла
145) 3 мая (20 апреля) четверг
Подал заявление о выдаче белья
146) 4 мая (21 апреля) пятница
Взял заявление о выдаче белья и письмо Золотаревой
147) 5 мая (22 апреля) суббота
Повысилась температура. Заболел.
148) 6 мая (23 апреля) воскресенье
149) 7 мая (24 апреля) понедельник
150) 8 мая (25 апреля) вторник
был болен о. хрипы
151) 9 мая (26 апреля) среда
152) 10 мая (27 апреля) четверг
153) 11 мая (28 апреля) пятница
154) 12 мая (29 апреля) суббота
155) 13 мая (30 апреля) воскресенье
на работе
156) 14 мая (1 мая) понедельник
Получил письмо Золотаревой
157) 15 мая (2 мая) вторник
158) 16 мая (3 мая)среда
Был передел дел. Было свидание
159) 17 мая (4 мая) четверг
был передел
160) 18 мая (5 мая) пятница
Был передел
161) 19 мая (6 мая) суббота
162) 20 мая (7 мая) воскресенье
Водили в баню
163) 21 мая (8 мая) понедельник
164) 22 мая (9 мая) вторник
Отправили в Барнаул из Новониколаевска в 7 ч. утра
В бою с 31 июля по 6 августа 1918 г. под ст. Мурино на позиции на правом фланге полка отбивал вместе с другими атаку противника, который атаковал их несколько раз после продолжительного ураганного огня артиллерии и броневиков, причем огонь был такой сильный, что, казалось, от роты никого не осталось в живых.
20 августа 2010 г.
Здравствуйте, Тамара!
Мне прислали дневник офицера Барнаульского полка Георгия Садильникова. В нем есть место про Кузьменко. Прочтите, это интересно и вообще еще один документ про Ледяной поход, написанный простыми словами.… Когда я прочел в дневнике характеристику Кузьменко, сначала смутился, что не герой, мол, это. Но потом подумал, а как бы я себя повел в Ледяном походе, и не нашел ответа.
Со мной вместе в этой халупе был капитан Кузьменко. Это тип такой: весельчак, трус и копуша, – он всегда выезжал последним. А тут, услыхав "красные", неожиданно для всех оказался впереди. Имея плохой уход за своими лошадьми, они еле везли его, и объехать никак нельзя, т.к. глубокий снег (по брюхо лошади). Желая скорее выбраться на тракт и не быть отрезанными красными, стали его гнать во всю, в это время красные разъезды появились в деревне. Проехав быстро эти 5 верст, мы благополучно въехали на тракт. В первых же избушках узнаем, что полк прошел вчера вечером, скоро будут красные. Здесь узнаю, что до Байкала селений нет, а будет верст 40 зимовье. Кое-как удалось объехать капитана Кузьменко.Лошади хорошие, и к вечеру я прибыл в зимовье...
Милый и дорогой Коля Я и Тося целуем тебя Крепко крепко Писмо твое я получила
Я замуж не выходила и не с кем не Жыву а жду тебя
Если бы ты знал как Тося за тобой скучает и как хочет тебя видеть тося выросла
большая А _на очень умная девочка и развитая уже ей и_сполнится 27 мая девятъ летъ Коля Коля как жыть тяжоло в её время я служыла А теперь сократили и Я без денекъ и без службы я приехала в Новониколаевск 13 мая утромъ посылаю тебе две
рубашки и двои кальсоны какие есть новых я зделать не могла по тому что денекъ нетъ
Я на дорогу со слезами выпросила у мадам Шестаковой Коля пишы мне чаще когда я уеду к брату в Барнаул А_дресъ мой Гоголевская у_лица дом 58 комната 5
Мария Павловна умерла Марья Олексеевна то же Ольга Васильевна уехала в Росию и Таисья уехала тебе шлет привет Иван Макарович Таточка вышла за муж
Где я А _станавлюся Я ишо не знаю
Роза
Сканированные копии дневника Н. И. Кузьменко, переписанного его рукой стихотворения С. В. Потресова "Яблоня", письма Розы Золотаревой и "визитки" С. А. Голубева, Е.А.Черкасовой, П.А.Мякотина, В.А.Музалевского на обрывках из кошелька Кузьменко предоставлены барнаульским музеем "Город", расшифровка Юрия Гончарова.
Среди моих предков были и белые, и красные. Ко всем я отношусь с уважением. Например, двух сестер, Машу и Полю, разбросала Гражданская война в разные стороны света, и встретились сестры только через 55 лет. Полина за богатых была, а Мария за бедных. А уж дедов помотали огненные годы, что мало кто уцелел… Но я и мои родные считаем, что все – и белые, и красные – это наши.
* РГВИА – Российский государственный военно-исторический архив.
** Не путать с А. Н. Потресовым (Старовером), видным меньшевиком и противником Ленина.
Благодарим за помощь в подготовке материала начальника археологического отдела НПЦ "Наследие" Наталью Кунгурову, сотрудников барнаульского музея "Город", исследователей истории 3-го Барнаульского Сибирского стрелкового полка Андрея Краснощекова и Виктора Суманосова, барнаульского биоэнерготерапевта Галину Кузнецову, профессора АГМУ Алексея Шадымова.