декабрь 29, 2010
Когда мы говорим о советских праздниках, на ум приходят 7 Ноября, 8 Марта, 1 Мая. Однако редко кто вспомнит про Новый год. А ведь именно советская власть в борьбе с религией превратила отмечание смены года из мелкого праздника в череде рождественских торжеств в грандиозное сказочное мероприятие. И вся тысячелетняя традиция широко отмечать Рождество Христово с ряжеными, хороводами и колядками в советское время просто мимикрировала под Новый год. И, кстати, советская же власть привила эту зимнюю забаву другим народам СССР, что до революции исповедовали иные религии, в которых было бессмысленно вешать Вифлеемскую звезду на колючее дерево, не произрастающие в их пустынях. А красную звезду почетно было повесить куда угодно!
Что такое Новый год с точки зрения советского календаря? Ночь между 31 декабря и 1 января? Нет! Этот праздник приходил в думы советских граждан уже в ноябре и поддерживал их в тонусе до самого боя курантов, когда наконец можно было расслабиться и считать, что праздник удался.
Готовиться к празднику начинали заранее. Это сейчас, были бы деньги, можно что угодно поставить на стол. А в советское время человек не просто так искал консервированный зеленый горошек. Это была неотъемлемая часть праздничного стола, как и многие другие продукты питания.
Сегодня в будничной суете как-то съедается суета праздничная. Поэтому подготовка к такому важному событию, как Новый год, занимает от силы только предновогоднюю неделю. А вот в наше-то время… В наше время многое из новогоднего нужно было делать заранее, собственными руками или хорошенько побегав. А от этого праздник становился только дороже. Дороже сердцу.
Эх, ребятушки, какой же елкой мог пахнуть Новый год? Что вы!
Во-первых, елка некрасивая и уж больно колючая. И у нас в Западной Сибири, собственно, ель редко кто ставил. Те, кто поумнее да посноровистее, запасались пихтой. Она иголочки длиннее имеет, а иголочки те мягче. А те, кто победнее либо ленивее, обходились сосной, а то и вовсе – искусственной елкой в виде зеленого ершика для чистки бутылочек. Я маленьким все время думал, кто же это леску на заводе режет, красит и потом в проволоку заворачивает, чтобы из этих лесочно-проволочных веточек мы елочку, как детскую пирамидку, собирали.
Да, а во-вторых… Новый год имел запах мандаринов! Елка что? Даже если это и пихта. Даже если она пахнет. Елкой сыт не будешь. А мандарины? Это да-а! Целый ящик небывалых (целый год небывалых) марокканских с черным ромбиком Maroc на оранжевом боку. Стоит, дурит голову своим запахом. Чуть ли не с начала декабря родителями откуда-то "достато". А ты кружишь около, кружишь, не знаешь, как бы заранее попробовать и чтобы от родителей не влетело за грабеж.
Новый год семеен не только оттого, что его вроде как надо было встречать в кругу близких. С ним надо было еще поздравлять и далеких близких. Причем не по аське и не эсэмэской в канун праздника. А по-честному, письмом или лучше открыткой. А письма идут долго. Поэтому недели так за две садились дети вокруг мамы (папы редко страдали эпистолярной графоманией), брали открыточки, заполняли "куда-кому", любовно выписывали чудные цифры индекса и, если грамотешка уже позволяла, выводили: "Дорогая бабушка! Поздравляем тебя с Новым, 1981 годом. Здоровья, счастья, успехов в наступающем году. Желаем, чтобы все твои мечты сбылись. Твои: Андрюша, Сережа, Борис и Лидия".
А на открытках – красноносый Дед Мороз в вихре снежинок. Почему-то в голубой, а не красной одежде. Или снегурочка с олененком. Или еловая ветка в инее, на которой вместо стеклянного шара краснел грудкой снегирь. И выписано вычурным почерком: "С Новым годом!".
…Однажды (а это было в воскресенье, за десять дней до Нового года) я с пачкой открыток прошел три почтовых ящика, доверху заполненных праздничными посланиями советских граждан, и только в четвертый сумел засунуть свои открытки. Вот как мы писали!
Даже если ты живешь на четвертом этаже длиннющего девятиэтажного дома – это не повод, чтобы отлынивать от украшения окна на Новый год. Советская традиция гласила, хоть одну завалящую снежинку из тетрадной промокашки вырежи и на стекло приклей.
А мы ведь резали не одну. И не на одно окно. И не только на окно в квартире. Но и в садике у младшего брата, и в школе у меня, и в классе у мамы на работе. И отнюдь не из промокашки. А порой и из золотинки от шоколадки. А когда бумаги не хватало, то и просто – из тетрадных листов.
А еще по советской традиции надо было срисовать что-то новогоднее с тех же открыток на оконное стекло гуашью. И пусть там будет всего лишь еловая ветка с шишечкой, пара наклеенных снежинок. Но зато так празднично, так похоже на витраж. Эх, а еще настоящие ревнители традиций меж створок прокладывали вату, на которую клали либо елочные игрушки, либо осколки тех же самых игрушек.
Так и стояла-висела-не смывалась вся эта красота у кого до конца новогодних школьных каникул, а у кого и до февраля… Или когда там было принято у вас в семье елку выбрасывать?
И никаких тебе "Песен о главном" по телевизору. Взрослые сели, наполнили, закусили, выпили. Куранты. (Не все досидели до курантов.) За окном тишина. Редкие хулиганы запустят ракетку из селитрованной бумаги, какие уж тут фейерверки.
Зато милый добрый "Голубой огонек". Все чинно-мирно. Магомаев, Кобзон, Яак Йоала. Пугачева, без всяких там отчеств – молодая еще 9да еще и Алкой обзовут). А после, для самых крепких и стойких, совсем уже в ужасно позднее время, аж в 1.30, какие-нибудь "Ритмы планеты" – зарубежная музыка (разрешенные и проверенные исполнители).
И гирлянда из покрашенных лампочек от фонариков уже не мигает (одна перегорела, но какая, искать не хочется). И руки все пропахли мандаринами, а брызгаться корочками уже не хочется. Но и спать не уходишь. Смотришь в красный елочный шар, который только подсвечен телевизором, и все-таки веришь в сказку. И так тебе тогда хорошо в твои 9 лет, что сейчас аж плакать хочется и проситься: "Мама, роди меня обратно!"