февраль 4, 2011
Лариса Хомайко, обозреватель.
Анна Зайкова
Однажды румяным снежным утром не такого вроде и далекого 2003 года я пришла на работу в прекрасном настроении, а редактор мне и говорит:
– Ходила вчера на выборы?
– Нет, – говорю. – Да как-то некогда было.
Она посмотрела на меня, как на лютик и дохлую птичку, и сказала с отчетливой жалостью:
– Профукала страну. Поздравляю.
К сожалению, потом все пошло так, что эти справедливые слова мне приходилось говорить себе – чем дальше, тем чаще. Получается, что запредельно наглый, дикий произвол – я, кстати, что-то не припомню такого в лихих 90-х – единственно возможный результат однопартийной диктатуры. Чем мы были заняты, пока "Единая Россия" впервые получала большинство в Думе? Телевизор смотрели? Пылесосили? Катались на лыжах? "Народ не состоит из нелюдей, но у него свои заботы", – я просто хочу сказать, что нет сейчас более важной свой заботы.
Я знаю многих людей, которые любое свое социальное движение считают одолжением человечеству: "Почему я, Художник, должен об этом думать?" Другие нормальные вроде, но смертельно уставшие: "Они же все равно бюллетени вбросят. Ты хочешь, чтобы мы им явку повышали?"
Да, говорю, хочу. Власти важно быть легитимной, чтобы утверждать: "Нас выбрал народ России на демократических выборах". Представим, что мы ненадолго оторвались от брюзжания в Интернете, подняли с диванов человек по 10–15 друзей и получили на выборах фактическую явку 80%. Допустим, половина этих 80% проголосует так, как приказали начальство и телевизор, – все равно получится, что 60% населения страны не поддерживают партию власти. Уже не эта монополия в Думе.
…Мне, правда, жутко становится, когда я думаю, что в декабре нам выпадет единственный на ближайшие 12 лет шанс все изменить. Ну, или изменить хоть что-то. Поэтому лично я планирую привести на избирательный участок человек 50, не меньше.