март 17, 2011
Игорь Николаев, директор департамента стратегического анализа московской компании ФБК, – автор многих звонких заявлений последнего времени. Новогодние праздники он назвал непозволительной роскошью – ведь для нашей экономики это потеря более 800 млрд. рублей. Он подсчитал, что план удвоить ВВП к 2010 году выполнен лишь чуть больше чем наполовину – и вовсе не из-за кризиса. Он уверен, что пафосные мегапроекты вроде чемпионата мира по футболу и Олимпиады нам просто не по карману. А принятые властями гигантские социальные обязательства считает безответственными.
Аналитик был гостем очередного экономического ("рыжковского") форума, прошедшего в Белокурихе 5–6 марта, и ответил на вопросы.
– Игорь Алексеевич, на конференции звучала мысль: власти взяли на себя неподъемные социальные обязательства, потому что у нас нет политической конкуренции. Но такое было и в 1990-х годах, когда партий было много. А потом пришлось часть благ отнимать... Может, это судьба у нас такая – то раздают, то отнимают?
– Не соглашусь. Есть страны, где получается вести ответственную экономическую политику при конкурентной политической системе, и у нас много людей ответственных и умных… Непопулярные меры могут быть приняты. Но если ты открыто объясняешь: мы не можем повысить пенсии сразу на 40 процентов, мы сделаем это постепенно, – люди поймут.
– А чем плох такой рост пенсий и прочее? Это ж то, чего ждали…
– Конечно, ждали и ждем. Уровень жизни наших людей, и в первую очередь пенсионеров, остается крайне невысоким. Но к повышению пенсий, пособий и т. п. можно было идти двумя путями. Первый путь: поднять те же пенсии максимально, не считаясь с экономическими реалиями. "Махануть", так сказать, а дальше разберемся. Так и сделали: средний размер трудовых пенсий за 2009–2010 годы вырос примерно на 80 процентов.
Еще одна цифра: расходы федерального бюджета на выполнение социальных обязательств в кризисном 2009 году по сравнению с 2008 годом выросли на 30 (!) процентов. Нет, вдумайтесь: экономика упала на 7,8 процента, а социальные расходы скачкообразно выросли. В результате такого откровенного популизма государство уже с 2011 года было вынуждено повысить нагрузку на бизнес. И теперь душит производственную активность.
Второй путь: провести в кризисный период более умеренную индексацию, что не делало бы необходимым повышать налоги. В этом случае, если брать длительную перспективу, те же пенсии мы бы могли увеличить даже в большем размере. Я за второй путь.
– Четверть века назад объявили о начале перестройки, а потом и демократизации. Но буквально через три года экономика пошла вразнос. Если мы вновь подточим вертикаль власти, не произойдет ли через пять лет то же самое?
– Тогда фактически начинали с того же, что и мы сейчас. Сейчас объявлена модернизация. Тогда это было ускорение, перестройка. Попробовали. Не идет. Приняли закон о предприятии – снова не идет. Отсюда вынужденное решение о реформе политической системы. Что происходит сейчас? Модернизация? Ладно. Начинаем анализировать, от чего зависит развитие инновационной экономики. От Сколково? Вы даже можете там что-то сгенерировать и произвести, но экономика-то невосприимчива к инновациям.
– Ну, госкорпорациям уже установили план по инновациям, заставят внедрять…
– Главное, чтобы инновации стали аргументом в конкурентной борьбе. Если я не буду производить продукцию с новыми потребительскими качествами, я разорюсь и уйду с рынка. Но в нашей экономике уровень конкуренции низкий, и даже если у какого-то бизнеса есть проблемы, дружба с губернатором важнее. А на своего конкурента можно наслать надзорную инстанцию.
– И все-таки сейчас-то система более устойчива к распаду?
– Система более устойчива к распаду, но она от него не гарантирована.
– Что делать, чтобы сойти с колеи, на которую мы вернулись после 25 лет блужданий?
– 50–60 процентов дел о нарушении законодательства о конкуренции, по данным антимонопольной службы, – это дела в отношении органов власти. Вывод: если первый враг конкуренции государство, значит, надо заниматься административной реформой, а не имитацией. А здесь без политической конкуренции ничего не сделать. На это и не идут. И если Горбачев пошел на реформу, возможно, не думая, что она сметет его самого, то здесь работает инстинкт самосохранения. Сколково – и все.
…командах
– Многие думают, что так и должно быть: скомандовал – цены упали. И председатель правительства хорошо понимает: народу это нравится. Почему мы на самом деле не можем снизить инфляцию до уровня развитых стран? Потому что в свое время монетарным рычагам придавали большее значение, чем конкуренции. Заниматься конкуренцией – дело муторное. А здесь – ставка рефинансирования, другие ставки – так, кажется, просто. Количество денег в обращении играет роль. Платежеспособный спрос очень важен. Но огромное значение имеет количество и качество товаров. А это уже зависит от конкуренции. Что касается тарифов естественных монополий, то ведь и здесь все происходит, как в советское время. Проси больше – дадут меньше.
…драйве
– Успех реформ невозможен без драйва. Что сейчас происходит? Правительство поставило задачу: доработать стратегию развития до 2020 года. Создали 21 рабочую группу. А никому ничего не хочется делать. Нет самоотдачи. Нет драйва. Почему? Я десять лет занимаюсь подготовкой аналитических докладов, но вижу: независимая аналитика не нужна. Казалось бы, драйв – это нечто философское. Но вот эта энергия людей, так же как и восприимчивость власти к тому, что говорит и делает экспертное сообщество, – все это очень важно.
…подушке безопасности
– О чем говорил министр финансов на форуме в Красноярске? С одной стороны, он против сохранения дефицита бюджета как одного из условий реализации инновационного сценария. И это правильно: дефицитности быть не должно. При этом он предлагает снова создавать "подушку безопасности". Но политика перевода природных ресурсов в финансовые во многом и предопределила наши стратегические ошибки, которые привели к принятию завышенных социальных обязательств.
Игорь Николаев родился 18 июня 1962 года. Окончил с отличием экономический факультет МГУ. В 2000 году возглавил департамент стратегического анализа аудиторско-консалтинговой компании ФБК. Доктор экономических наук, профессор Высшей школы экономики. Вошел в состав экспертной группы № 1 "Новая модель экономического роста. Обеспечение макроэкономической и социальной стабильности" по изменению "Стратегии-2020".