апрель 18, 2011
18 апреля на сайте была опубликована статья о нашумевшем деле "VIP-охотников" - о незаконной охоте на Алтае с борта вертолета Ми-171, который затем разбился в горах 9 января 2009 года. Предлагаем посетителям altapress.ru ознакомиться с мнениями юристов по этому громкому делу, которые опубликованы на "СП".
Почему рядовым гражданам суд отматывает срок на полную катушку, а с VIP-подсудимыми прокурор де-факто превращается в защитника, рассуждает адвокат Игорь Трунов.
"СП": - Игорь Леонидович, практика увода VIP-фигурантов от ответственности в ходу только у нас?
- Нет, конечно. Возьмите Украину: там в Главную прокуратуру вызывают Леонида Кучму в связи с расследованием убийства оппозиционного журналиста Георгия Гонгадзе. Но - хотя это не звучит - сроки давности по этому делу тоже истекли. Благодаря такой схеме показывается, что есть и правосудие, и неотвратимость наказания. Только реального наказания никто не несет.
Эта выборочность закона, игра со сроками давности - довольно распространенный инструмент. Всего и нужно искусственно затянуть момент возбуждения уголовного дела, потом немного потянуть резину - и готово дело. Тут все остаются при козырях: и статистика в порядке, награды за раскрытое дело получены, и наказания фактически никто не понес.
"СП": - В таких случаях, как охота на Алтае, что делают чиновники? Деньги "заносят", или статус автоматически освобождает от риска нарваться на серьезное разбирательство?
- В данном конкретном случае, при таком уровне чиновников, деньги никто не заносит. Тут работает система вертикали управления. Вопрос решается очень высоко, и оттуда уже приказ проходит вертикаль до конкретных исполнителей. Следователь и прокурор, в этом случае, не сталкиваются с теми, кто просил, или с теми, кто оказался под уголовным преследованием. Они как бы чисты.
"СП": - Бывает по-другому?
- Если дело негромкое - что случается чаще - оно на местах тихо спускается на тормозах. Тут возможен определенный коррупционный контакт заинтересованных сторон, чаще через посредников. К сожалению, адвокатура часто используется как такой посредник.
"СП": - Начиная с какого ранга у чиновника наступает неприкосновенность, и какое преступление ему может гарантированно сойти с рук?
- Да практически любое может сойти: уловок много. Что касается иерархии, обрисовать ее сложно - под ковром связи трудно прослеживаются. Фигурантом дела может оказаться чей-то сын, сват или брат, встроенный в группу, находящуюся у власти. Это подковерная система родственных связей.
"СП": - Есть ли прослойка "неприкасаемых" в развитых странах?
- Есть. Возьмите уголовные дела премьера Италии Берлускони. Там тоже есть определенные юридически уловки и тонкости, которые позволяют при видимости справедливости уйти от ответственности. Случаев, когда у ответственного лица наступает ответственность - единицы, в то время как уголовных дел на них достаточно много.
Другое мнение
Владимир Овчинский, экс-советник председателя Конституционного суда:
– В алтайском деле ситуация совершенно не завязана на VIP-персонах. Просто статья 268 УК РФ "Незаконная охота" предельно либеральная. Максимальный срок лишения свободы по ней всего два года. То есть, такая охота считается преступлением небольшой тяжести. По закону, от ответственности за него освобождается любое лицо, если со дня совершения преступления истекло два года.
"СП": - То, что они застрелили животных из Красной книги, дела не меняет?
- Нет, абсолютно. Отягчающими обстоятельствами по данной статье считается использование служебного положения, совершение преступления в составе организованной группы, с использованием механического транспортного средства. Все эти пункты в алтайском деле учтены, отсюда и максимальный срок - до двух лет.
Если бы они совершили такое преступление в Америке, Франции или Великобритании, то получили бы по 20 лет лишения свободы. А у нас можно убить сто животных, перебить все стадо животных, занесенных в Красную книгу - больше двух лет дать за это не могут. Это называется патологией закона, это тот случай, когда закон вступает в противоречие с нормами морали общества.