май 25, 2011
– …Я ж говорю, начинаешь по-настоящему ценить, что имеешь, вот в такой ситуации. Раньше у нас как: в мае выйдешь на улицу, а в палисадниках одуванчики, все цветет. Сейчас – свалки, пыльные бури и дома одинаковые, как казармы. Люди ждали все чего-то, ждали, да, видно наконец поняли – зря. Да и ждали-то почему? Потому что власти все преподносили так красиво, что нам аж завидовать начали. Мол, село XXI века, дорога в будущее. А я говорю: не дай Бог, к будущему ведет такая дорога…
Отстроенная Николаевка.
Анна Зайкова
С этими словами жительницы Николаевки наверняка согласятся многие ее односельчане. Они не жалуются и не сетуют и не перестают благодарить всех, кто помог. Но живется вчерашним погорельцам сегодня совсем не так, как, возможно, думают те, кто умудряется им завидовать.
На улице Восточной в первую волну паводка случился потоп, о котором с сожалением рассказывают даже жители непострадавших улиц. Говорят, несколько дворов так залило грунтовыми водами, что на пять дней хозяева оказались "под домашним арестом". Продукты им в окно подавали односельчане.
– Нашу улицу каждый год немного подтапливало, но раньше паводок уходил по откатам, а во время стройки же землю "сдернули"… Вот к нам с бугра-то все и бежит. Вода как хлынула утром, я скорей дочку побежал спасать, а потом на своем участке стал орудовать. Вон, смотрите, – Александр Кисанов демонстрирует последствия стихии – рубцы на фундаменте. – Соседям еще тяжелее пришлось: у них перед домом земля обвалилась, и вода полилась в подвал. Они даже на улицу не могли выйти...
Вообще, сырость в новых домах, по словам местных жителей, появилась еще зимой. Разбухшие межкомнатные двери у многих теперь не закрываются, а матрасы и подушки приходится ежедневно выставлять на просушку.
– Думали, весна придет, все выветрится, да куда там! Чувствуете, какой запах? Мы вот не знаем, отчего он, – сетует Гульнара, жена Александра. – Мебель портится, ковер вон весь зеленый с обратной стороны. Всю зиму болели от сырости да сквозняков – где они взяли вообще эти окна и двери – льдом ведь все на треть покрывалось! На нашей улице центрального отопления так и не было, потому что труба какая-то перемерзла. Приходилось покупать дрова, уголь и топить печи. Причем, если вначале обещали возместить затраты, то потом раздумали, сказали – все сами. Сейчас вот, чтобы огородиться, старые столбы выкапываем и вбиваем. А куда деваться?
– Так, конечно! За лес цены задрали страшно – по 17 тысяч за кубометр, – добавляет Александр. – Сунуться в ближайшую деревню невозможно: знают, что из Николаевки, и продают втридорога. Даже картошку нам зимой дороже продавали…
Тех, у кого в пожаре погибли только надворные постройки, но сохранились дома, в Николаевке зовут "частичниками". Им все завидуют. Учительница Лидия Шенкельрассказывает:
– У нас сгорели баня, сарай и пригон, а дом остался. Компенсацию нам выплатили такую же, как погорельцам, но у нас-то помимо крыши над головой все сохранилось: и подушка, и чашка, и стол. А у людей ведь вообще ничего не было.
Я почему-то считала, что, как только снег сойдет, все начнут что-то делать, но наступила весна, а настроение у населения упадническое. Люди обозлены на ситуацию, на то, что слишком много всего нужно сделать, но ничего не успеть. Все пусто. Обещали много, да? Говорили, что весной будет озеленение, что к каждой ограде подведут дорожку… Красота! Но все, как видите…
Из погорельцев обосновались несколько подворий. Слышали же, что у нас с ценами-то: сруб бани 120 тысяч стоит, ну куда это годится?
Обычно у нас в апреле проводится сход села, а в этом году не было. Не готовы, видимо, власти с нами общаться. Пока нечего, наверное, сказать народу.
Люди долго ждали, что, как и было обещано, в Николаевку приедут и все доведут до ума, а теперь уже поняли, я думаю, что надежда может быть только на свои силы. Мы вот с ребятишками ходим одиноким бабушкам помогаем, потому что им-то и вовсе помощи ждать не от кого.
…Вот пока стою в своем дворе – терпимо, а как выйду за ограду, не могу на все это смотреть. Прямо бежать хочется…
Почему на месте выгоревшего села еще не вырос город-сад, понятно – слишком мало прошло времени. Тем не менее безлюдье на улицах все-таки угнетает, как и отсутствие обычных для села обихоженных дворов: дома стоят как сиротки, у редких хозяев пока дошли руки до обустройства своей территории. Их сразу видно – заборов-то нет.
– У нас до пожара был огромный хороший сад, – вспоминает Варвара Баранова с улицы Лисевцева. Теперь вместе с сыном она высаживает саженцы яблонь на еще незагороженном участке. – Всю зиму жили экономно, сейчас вот купили яблони, груши, сливы. Огород вспахивать надо, да не знаю, возьмутся ли трактора – в земле очень много железа, осколков кирпича и стекла. Если что, придется вручную, а как иначе? Уже время грядки разбивать.
Вообще, после пожара у нас осталось штук восемь яблонь, но их потом снесли бульдозерами… Погребов, плохо, нет: сразу их копать не разрешили, а теперь непонятно, где делать и как. Да и денег, если честно, на это нет. Обещали нам по первости ограды поставить, землю хорошую завезти (плодородный-то слой сняли), а сейчас говорят: "Ищите машины сами".
– Но вообще – я довольна, – продолжает хозяйка. – Дом, правда, сырой… Ну, а как по-другому? Его ж за три недели построили! Есть прогибы кое-где, фундамент просел и еще сядет, потолок треснул немного, пол волнами пошел. Но ведь это, если брать во внимание условия строительства и качество материалов – естественный процесс! Плесень есть, но я ее уксусом обрабатываю. Ну а в остальном мне нравится. Уютный домик. Если бы еще материалы заменить, было бы совсем хорошо!
Сейчас в Николаевке завершаются последние строительные работы. Заканчиваем ремонтировать Дом культуры, субподрядчики устраняют недочеты – зима же прошла, где-то обнаружилась просадка фундамента, где-то обои отклеились. Поставим еще полтора километра заборов и до 1июля отремонтируем дорогу. А потом все. Уходим.
Помимо бытовой неустроенности, многих жителей Николаевки беспокоят вопросы собственности. До пожара не у всех должным образом были оформлены документы на свои дома (для села обычное дело), и теперь из-за этого люди живут в муниципальном жилье, приватизировать которое им пока не разрешают. Есть и более неприятные ситуации.
До пожара у нас было два дома: в одном жили мы с дедом, в другом сын со своей семьей. Оба дома были надлежаще оформлены в собственность, мы исправно платили все налоги. Правда, сынов дом тоже был записан на нас. Теперь же получается, мы с дедом живем в своем доме, а сын – в муниципальном. Приватизировать его не разрешают. Почему? Ведь мы на него ссуду брали, которую, кстати, до сих пор выплачиваем. И мы не одни такие. В Москву писали, а толку нет. Вот все потихоньку нанимаем адвокатов. Судиться придется.
218 новых домов было построено в селе Николаевка после пожара. 1,6 миллиарда рублей направлено на устранение последствий стихии (включая выплату компенсаций пострадавшим), в том числе 1,4 миллиарда – из федерального бюджета.